О Юлии Гусмане в последнее время говорили много. Баталии вокруг кинопремии “Ника”, непонятные рядовому обывателю суды с главой Союза кинематографистов Никитой Михалковым, и много другое...
Сейчас у художественного руководителя кинопремии “Ника” настоящий “завал” со временем. Подготовить церемонию такого уровня — это вам не шутка.
И тем не менее мы попытались проникнуть во “внутренний мир” этого занятого человека. Посмотрели — теперь рассказываем.
Юлий Гусман — сова. В идеале его рабочий день должен начинаться под девизом “Чем позже — тем лучше”.
Увы, его рабочий график в последнее время не позволяет “сове” дремать. Гусман встает в 9.30. По нему видно, какая это мука.
10.15. После принятия водных процедур Юлий Соломонович приступает к дыхательной гимнастике. Описать, что это такое, весьма трудно. Это надо видеть: то короткие выдохи, то длинные вдохи, так называемое полное дыхание (внешне ничем особым от предыдущего не отличается). В общем, процесс понятен лишь тем, кто им занимается.
После дыхательных упражнений Гусман часто делает полноценную физическую зарядку. В его арсенале комплекс упражнений, направленных на растяжку различных мышц.
Но сегодня Юлий Соломонович решает от этой зарядки отказаться. Впереди и так много работы.
11.05. “Юлий Соломоныч, все просто замечательно, только оператор у нас поменялся. С Галкиным тоже неясно, но в принципе все хорошо” — раздается звонок генерального продюсера “Ники” Тимура Вайнштейна.
У Тимура, психолога по образованию, манера общения в стиле “А в остальном, прекрасная маркиза...”. Это успокаивает, говорит Гусман.
11.30. Сделав ряд звонков, так или иначе связанных с церемонией “Ники”, Гусман быстренько переодевается в черный костюм и выходит на улицу. Там его поджидает черный “Лексус”. Автомобиль начищен до блеска водителем Александром.
12.05. “Здрасьте, давно не виделись! О, шубку хорошую приобрели...” — Гусман, проезжая по Большой Никитской улице, встречает Ирину Шевчук — гендиректора фестиваля “Киношок”, вместе с мужем, известным композитором Алекасндром Афанасьевым.
Чувствуется, у Гусмана хорошее настроение. Бросив еще пару фраз, Юлий Соломонович направляется на какой-то “секретный” объект в районе Пречистенки (о том, что это такое, не знает даже водитель).
Попав минимум в три пробки, Юлий Соломонович добирается до нужного места и скрывается за массивными резными дверьми какого-то странного здания, на котором даже вывески нет, а есть лишь пара-тройка охранников в отутюженных костюмчиках и с рациями в руках.
Водитель не теряет времени даром, открыв какой-то толстенный детектив и слушая при этом радио, где сообщают о студентах, закидавших яйцами американское посольство. Тема яиц мало интересует шофера, поэтому он углубляется в чтение другого толстого журнала, поглядывая периодически на заднее кожаное сиденье кремового цвета, куда водружается пакет с емкостью, напоминающей термос.
Это... обед Юлия Соломоновича. В последнее время худрук “Ники” питается исключительно соками.
— Я и так смахиваю на бегемота, а если буду завтракать, обедать и ужинать, стану похож на слона, — с юмором высказывается он в отношении собственной фигуры.
14.45. “Пообедав” в машине, Гусман летит на пресс-конференцию. Сегодня он представляет документальную картину об известном грузинском режиссере Тенгизе Абуладзе. Юлию Соломоновичу это особо приятно, поскольку Абуладзе лауреат первой “Ники”. Его грандиозный фильм “Покаяние” получил 6 крылатых богинь. Недавно в Тбилиси побывала делегация Академии с добрым делом: на стене Дома кино столицы Грузии водружена памятная Доска. Еще в фойе Гусман дружески расцеловывает Нану Дженилидзе — режиссера, привезшую сей фильм на обозрение публики. Как всегда, Гусман хохмит. Переставляя во время пресс-конференции микрофон поближе к гостье из Грузии, он произносит что-то о тяжести этих советских микрофонов, мол, вы уж простите, они у нас начала века. Но при этом параллельно отвечает на серьезные вопросы прессы.
Показ кино начинается, и Юлий Соломонович направляется к выходу — надо ехать дальше. В клумбе, возле выхода из здания, Гусман замечает под большим раскидистым растением рыжего кота. Божественное создание по кличке Рыжик греется на солнышке и, судя по всему, получает несказанное удовольствие от непродолжительного поглаживания известной личности.
Юлию Соломоновичу свойственна любовь к домашним животным. Дома у него, к примеру, проживает собака Така — йоркширский терьер. Гусман приобрел его у профессиональной разводчицы собак.
Така похожа на конька-горбунка с вытянутыми ножками. До нее же у Гусмана жил пес по прозвищу Горби. Гусман так его назвал в честь своего патриотического отношения к бывшему президенту СССР.
17.00. Суд да дело, подъезжаем к огромному красивому зданию — Дому музыки. Внешне оно напоминает Колизей — такое же полукруглое, только с окнами и стоянкой для машин. Именно в Доме музыки состоится вручение “Ники”.
— Зал у нас минимум на 1800 человек рассчитан! — гордо поясняют Юлию Соломоновичу местные начальники.
Гусман озирается по сторонам, разглядывает зал. Он весь сделан из дерева. Деревянный пол, деревянный потолок, балкончики. Не деревянная здесь только обивка кресел, пока еще накрытых тканью, чтоб не пылились.
— А дерево специальным противопожарным слоем пропитано? — озабоченно интересуется Гусман.
Чувствуется, что Юлию Соломоновичу здесь все нравится. Разговор плавно перетекает в повествование о предстоящей церемонии.
— Мы тут думали на вручение премии за лучший анимационный фильм “Тату” пустить вместе с оркестром Министерства внутренних дел. Но продюсера группы что-то не устроило, — Гусман продолжает раскрывать секреты приготовления. — А может, мы потом пасху устроим?
Это Юлий Соломонович обращается к гендиректору Дома музыки Александру Ворошило.
— А знаешь, кто мне любовь к музыке привил? — вдруг спрашивает Юлий Соломонович и расплывается в улыбке. — Ростропович! Когда я еще ребенком был, он давал в Грузии концерты в течение пяти дней. Мои родители купили билеты на все выступления сразу. Они, помню, сказали, мол, не пойдешь в кино, пойдешь с нами. Ну, пришел, сел и приготовился спать по-комсомольски — одним глазом. И тут — вышел человек, который начал совершать что-то невероятное. В итоге я посетил все пятнадцать концертов...
19.10. Разговоры разговорами, но Гусман понимает, что надо спешить в офис. И опять — пробка на одной из центральных улиц города.
Пока машина медленно движется к ближайшему спасительному перекрестку, за которым можно попасть на маленькую дорожку, где транспорт практически не ходит, Гусман сталкивается с “профессиональной нищенкой”.
Бабушка обращается к Гусману со словами: “Дай Бог, моя красота, здоровья и всего”. Бабушка старается не зря — Юлий Соломонович проникся мольбами нуждающейся.
20.00. Вот и офис. Здесь неожиданно тихо, хотя работа кипит во всех кабинетах. Просто, комментирует Юлий Соломонович, здесь каждый занимается своим делом.
В кабинете у Гусмана уютно и стильно: черный кожаный диван, шкаф, в котором помимо книг и бумаг стоит маленькое золотое кресло — символ фестиваля “Мастер Гамбс”, стол и всевозможные дипломы и сертификаты на стенах.
Например, диплом от Бориса Ельцина — “За перестройку и прогресс в нашей стране”. Рядышком — диплом от еврейской общины “В ознаменование заслуг в становлении и развитии еврейской общины”. И еще смешной диплом от телекомпании ВиД: “За уменьшение личного вклада в телевидение сезона 97-го года на 21,5 кг”.
20.15. Юлий Соломонович включает на телефоне громкую связь, и начинается работа — десятки звонков, ответов, предложений, сообщений от помощников.
Звонит не только Гусман, звонят и ему. Вот кто-то просит билеты на первый ряд в количестве трех штук, на что худрук “Ники” справедливо подмечает:
— Валера, тогда ты должен лучше всех хлопать и топать.
Валера покоряется...
Решая разные дела, Гусман одним глазом смотрит в экран телевизора.
— Мне передачи нужны как звуковой фон, — говорит он.
В настоящий момент Юлия Соломоновича интересуют исключительно новости. А еще он любит смотреть “Основной инстинкт” и “Без протокола”.
Допивая остатки заветного сока, Гусман машинально переставляет с места на место вазочку с шоколадными конфетами. Нет, сам он их не ест. Диета, как вы помните. А вот гостям Юлий Соломонович никогда не забывает конфеты предложить.
22.15. Кажется, этот день никогда не закончится. Двухчасовое пребывание в офисе — еще не все.
По дороге домой Гусман заезжает к Алексею Кортневу, чтобы обсудить его выступление с отрывком из мюзикла “Иствикские ведьмы” на “Нике”. Юлий Соломонович пересмотрел все российские мюзиклы. Да еще является автором нашумевших музыкальных спектаклей, которые он ставил в Азербайджане и России, США, Японии и Китае. Разговор не занимает много времени, так как они с Алексеем уже давно нашли между собой общий язык.Гусман любит мюзиклы. Пересмотрел все российские постановки.
Разговор с Кортневым не занимает много времени — Гусман с Алексеем давно нашли общий язык. Так что теперь можно со спокойной совестью отправляться домой.
Точнее, не в сам дом, а в санаторий. Оказывается, сейчас Юлий Соломонович проживает за городом, чтобы не мешать домочадцам и иметь возможность дышать свежим воздухом под неусыпным контролем медперсонала.
Правда, на данный момент нельзя сказать, чтобы дом был полон народа. Дочь Гусмана Лола, к примеру, несмотря на свои 25 лет, сейчас вовсю вкалывает юристом в Румынии. Юридическое образование Лола получила в США. По мнению отца, повышенная работоспособность передалась дочери от него.
23.10. Гусман ложится спать. Вот только рука опять тянется к телефону...
