Девушка и цыган
У милиции — женское лицо
Впрочем, Цыган (65-летний Геннадий Лобанов) особо даже не расстроился. Он теперь — телезвезда. Каждый день принимает в ИВС съемочные группы разных телеканалов и наслаждается собственной популярностью.
В милиции я ожидала встретить эдакую железную леди. С каменным взглядом и мужской походкой, еще бы — не спасовала перед матерым преступником. А встретила нас с фотографом милая, совсем молоденькая — всего 24 года! — девушка и, потупившись, прошептала: “Вообще-то это мое первое задержание. Я ведь пока еще только стажер”.
В одном автобусе с матерым карманником Диана Аболенина, дознаватель ОВД “Панфилово”, оказалась случайно — ехала по своим делам. Но, услышав женский крик: “Что же ты делаешь? Взрослый человек ведь!” — она сориентировалась быстрее всех прочих пассажиров:
— В автобусе орудовал вор-карманник, и я решила провести задержание. У меня просто реакция хорошая, — улыбается Диана.
Неприметный старикашка вытащил у одной из пассажирок кошелек, в котором было 710 рублей. Однако его странные “пассы” руками заметили стоящие рядом женщина и 12-летний мальчик. Они-то и подняли шум.
— Диана, вам не страшно было связываться с мужиком?
— Нет, что вы... Я думала только о том, как бы его не упустить.
Низенький Геннадий Лобанов отбивался руками и ногами и матерился по-черному — девушка держала его изо всех сил. Так они проехали несколько остановок. На “Лесной” вор все-таки вырвался из автобуса, но Диана и тут его не отпустила и вылетела на улицу вместе с ним.
Видавший виды старикашка понял, что окончательно попался, и тут же сменил тактику. Он начал канючить: “Ну отпустите, я честный человек, я ничего не крал...” Но Диану на жалость не пробьешь, поэтому вору пришлось смириться со своим унижением. .
Диана Аболенина, выпускница Международного института экономики и права, начала проходить стажировку в милиции только 16 июня. А свой первый подвиг совершила как раз в канун праздника — Дня дознания.
— Буду в милиции работать. Мне нравится, — говорит она.
Геннадий Лобанов — настоящий ветеран карманного дела. Ему 65 лет (“Я не работаю, я уже пенсионер”, — гордо заявляет он), из них 33 года он провел на зоне. Первый раз попался на краже в 16 лет, а сколько было ходок — теперь уж он и счет потерял.
Сейчас он сидит в изоляторе и с удовольствием раздает интервью. Спокойный, улыбчивый, на удивление жизнерадостный.
— Опять теперь на зону придется возвращаться. Не обидно?
— Ой, да чего ж тут такого! — смеется. — Я уж за столько лет привык.
— Вину свою признаете?
— Да говорят, кошелек какой-то я украл. Просто не повезло мне — на меня подумали. Видно, уж выпала мне такая доля.
— Что, и защищаться на суде не будете?
— Да ну зачем? Отказался я от защитника. Сколько дадут — столько и дадут. Годков пять мне сейчас положено, может, четыре. Это смотря по тому, какое у судьи настроение с утра будет: приласкает его жена или нет, — заразительно смеется.
— Чем на зоне обычно занимаетесь?
— Нечего там делать абсолютно. Я вот себе палец отпилил, — демонстрирует правую руку со шрамом на месте большого пальца, — так что работы для меня подходящей теперь нет.
— А на воле кем работали?
— Аппаратчиком химволокна. Этому учиться нигде не надо: посмотрел, как другие делают, — и все.
— Но в школе-то хоть учились?
— А как же. Семь классов закончил.
— Женаты?
— Конечно. Жена у меня в Твери, тоже пенсионерка уже. Я к ней заходил как-то. Дочка, 33 года. Внучке уже четвертый годик пошел.
— В изоляторе не обижают?
— Да кто ж меня обидит! Недавно потерпевшая мне переда чу принесла: сметану, молоко. Вот я удивился-то.