В их распад долго никто не верил, казалось, столь модному коллективу еще бы петь да петь. Но факт остается фактом: Сергей Лазарев уже не участник группы “Смэш”. О причинах раскола 21-летний выпускник Школы-студии МХАТа не любит говорить: это дела уже минувших дней, да и боль, которая была изначально, прошла.
Что ж, это, наверное, правильно: сейчас молодой человек полон сил и уже точно знает, чего хочет от новой жизни. Во время нашего общения в одном из итальянских ресторанчиков я убедилась, что Лазарев настроен вполне оптимистично...
— Сергей, в твоей жизни многое изменилось... Как настроение, как дела?
— Месяца два я обдумывал то, что было, и куда двигаться дальше. Естественно, продолжу заниматься музыкой, записывать свой альбом. Музыку я бы в любом случае не бросил — она со мной с самого детства.
Кроме того, со следующего сезона возвращаюсь в театр (полтора года назад Лазарев играл в театре имени Пушкина в “Ромео и Джульетте”. — Авт.). Мне ведь пришлось прервать работу в театре из-за гастролей. Когда мне ставили спектакль, директорат “Смэша” мог сказать, что как раз в этот день концерт, а я не люблю подводить. А теперь стал посвободнее, понял, что скучаю по театру. И тут как раз поступило предложение... В общем, вернусь в привычную компанию к приличным людям.
— Как сейчас протекает твой рабочий день?
— Хожу в спортивный зал, на занятия по английскому. Это важно, поскольку я буду продолжать общаться с западными авторами. Занимаюсь вокалом — нельзя терять квалификацию, связки всегда должны быть в тонусе.
Кроме того, решаю львиную долю рабочих вопросов. Потому что весь директорат, балет, музыканты остались с Владом Топаловым. Мне пришлось с нуля подбирать людей для работы, вести переговоры о песнях, ведь репертуар, который был записан, находится у “Смэш”. У группы была высокая планка, и для меня важно тоже ее взять.
— А почему не стал брать продюсера? Научен горьким опытом?
— В принципе да. Многое проходило мимо меня, меня ставили перед фактом. Мне это категорически не нравится, потому что это мои жизнь и карьера, и я должен быть в курсе всего, что вокруг меня происходит. Хотя, конечно, будут люди, которые станут мне помогать.
— Для тебя более выгодно работать самому по себе или в группе “Смэш”? Все-таки известный коллектив зарабатывал много денег...
— Кто сказал, что нам платили много?.. Скажу честно, в определенный момент в “Смэше” я почувствовал свой потолок. Я не знал, куда расти дальше в рамках дуэта. Никаких обид не держу ни на Влада, ни на продюсера. Сейчас я понимаю, что все, что ни делается, — к лучшему. Это шаг вперед, выход на уровень сольного творчества.
— Я к чему этот вопрос задала... По одной из версий, ты сам решил уйти. Зачем же, если не знал заранее, как пойдут дела?
— Все совсем не так. У нас в группе был определенный конфликт, после которого получилось, что я ушел. И это не было моим решением. Но это уже прошлая история. Говорили, будто бы я требовал завышенных гонораров — в три раза больше, чем у Влада, — и якобы пропускал концерты. Не знаю, откуда эти слухи — от продюсера или еще от кого.
Прошло уже три месяца. Естественно, я уже оклемался от шока и начал работать. Я не стал плакать в подушку и впадать в депрессию: ох, меня кинули, что мне делать дальше, я ничего не умею! Мы хорошо проработали три года вместе — это был плюс и для них, и для меня. Разошлись — и замечательно: я занимаюсь своим делом, они своим.
— Положа руку на сердце — скучаешь по концертам?
— Конечно, скучаю. И прекрасно понимаю, что первый мой сольник с хорошей постановкой будет не скоро. Пока рано о нем говорить. Темп жизни поменялся. Но я теперь хоть родителей вижу чаще.
— Что-то не видно в последнее время твоей сводной сестры — “татушки” Юли Волковой? Вы общаетесь?
— Дело в том, что ее сейчас нет в Москве. Юля уже два с половиной месяца живет в Америке, но скоро должна вернуться. Она записывает новый альбом. Сейчас мы созваниваемся, интересуемся, как дела друг у друга. Последний раз виделись перед отъездом в салоне красоты, где она стриглась, провели потом целый вечер.
— О чем разговаривали?
— Ой, когда мы с ней видимся, лучше, чтобы вокруг никого не было, потому что нас никто не может понять. Мы разговариваем, не договаривая фразы, на своем языке. И если уж встретились — можем болтать часа четыре. Всегда есть о чем. Естественно, о музыкальных успехах друг друга. И, как и все нормальные люди, о последних сплетнях, которые про нас распускают. Недавно прочитал, что ее ребенок чуть ли не от меня... — Лазарев смеется.
— Что подарил на крестины Юлиной дочке?
— Платье. У меня, кстати, племянница примерно такого же возраста, так что опыт этих покупок уже есть. Второй раз их оказалось гораздо легче сделать. Но, насколько я знаю, крестин еще не было. Да и вообще я не хотел бы распространяться о Юлькиной дочке. Это ее личная жизнь.
— Кстати, когда я Юлю видела месяца три назад, она выкрасилась в блондинку. Какая она сейчас?
— Она теперь опять брюнетка. Хотя от природы она блондинка. И когда она ею вновь стала, для меня это было шоком: такая вся вальяжная. Правда, уже несколько другая, она повзрослела, что ли. Но сейчас, видимо, имидж взял свое: она опять брюнетка.
— А свой имидж ты не думал изменить?
— Я хочу все-таки меняться постепенно. Сейчас, например, мне захотелось отращивать волосы. Я сделал их чуть длиннее, и это навеяно каким-то зимним настроением. Да и вообще я уже перестал быть мальчиком из группы. По-другому выгляжу, потому что, когда я был в “Смэше”, на внешность накладывались определенные обязательства.
— Как ты считаешь, число твоих поклонниц сейчас уменьшилось?
— Когда “Смэш” распался на две половинки, многие поклонницы пришли в панику: с кем им оставаться? У каждого из артистов была своя правда о том, как все произошло... Не могу сказать, что их стало меньше. Наверное, серьезный “кусок” поклонниц отошел к Владу, так же, как и наоборот. Но то, что их еще много, я знаю: мне приходит огромное количество писем!
— Какой у тебя характер? Кажется, что ты прямо пай-мальчик!
— Я неспокойный человек. Могу и чашки бить! — Лазарев смеется. — Я Овен, вспыльчивый бываю. Я Сережа тире энергия. Если хожу меланхоличный и о чем-то думаю, это еще ничего не значит. Просто коплю энергию для следующего выброса. На концертах меня колбасит.
Еще влюбчивый очень. Ей стоит иногда просто улыбнуться, я могу улыбнуться в ответ — и произойдет знакомство. Естественно, глубокое чувство рождается не от такой влюбчивости, нужно пройти какие-то испытания. А безбашенная влюбленность у меня происходит часто. Я могу даже на концерте глазки строить.
— На личном фронте что-то поменялось?
— Да. Я стал больше ухаживать за своей девушкой. Я сейчас в Москве и никуда не уезжаю. У меня есть время встречаться, ходить в кино, приглашать в рестораны. Раньше ощущался явный перевес творчества над личной жизнью, теперь баланс восстановился. Успеваю решить и рабочие вопросы, и личные. Но о свадьбе пока речь не идет.
— Она блондинка или брюнетка?
— Ой, ну... — Лазарев мнется. — Брюнетка.
— То есть ты предпочитаешь темненьких?
— Я так и знал, что ты сейчас это спросишь. Нет. В моей жизни были как блондинки, так и брюнетки, были рыженькие. Не существует определенного типажа. Дело здесь даже не во внешности, а в поведении, интеллектуальном уровне. Безусловно, приятно, когда она симпатичная, но цвет волос для меня совершенно не важен.
— Давно ли ты познакомился со своей второй половиной?
— Да. Еще до “Смэша”. Но мы не все время встречались.
— Она тебя поддержала в трудной ситуации?
— Конечно. Она сказала, что надо делать свое дело, несмотря ни на что, ведь никому не интересно, что у меня какие-то проблемы. Нужно работать на результат. И она оказалась права. Да и в целом поддержка со стороны знакомых, фанаток и просто людей вокруг была колоссальная.
— У тебя 1 апреля — день рождения, 22 года будет. Пару лет назад, я знаю, тебе фаны дарили собаку. Где она сейчас?
— Действительно, они подарили той-терьера. Он у меня сейчас живет. Некоторым, бывает, подарят — а они потом пристраивают куда-то. Но я взял себе.
— Известно, что Владу Топалову Филипп Киркоров дарил машину в свое время. А тебе что дарили коллеги?
— Я очень люблю цветы, и мне один раз Филипп Киркоров — он вообще специалист по букетам — привез на день рождения огромнейший букет из двухсот или трехсот алых роз. Это, наверное, самый большой букет в моей жизни. А вообще для меня важен не столько подарок, сколько то, что человек помнит о моем празднике. Я всегда вижу, когда поздравляют от души, а когда нет. Но традиционных подарков, вроде всяких кинжалов, мне еще не дарили.
— А микроволновки и соковыжималки?
— Мне это пока не нужно.
— Наверное, каждому современному человеку не хватает в жизни чего-то материального. Чего бы хотел иметь ты?
— Я мечтаю, чтобы мои родители ни в чем не нуждались. Я хочу им помогать по максимуму, потому что в свое время они помогали мне, работали на двух работах, чтобы обеспечить мне достойное детство.
Мечтаю обзавестись своим жильем. Пока я снимаю. Но заработать на квартиру — это сопутствующее желание, а не цель всей жизни.
