Сегодня, как и в середине 90-х годов, нас снова призывают покупать акции компаний, вкладывать деньги в ПИФы. Появился даже новый термин – «народные IPO». Насколько надежны «народные IPO» и не постигнет ли добропорядочного инвестора та же участь, что и с незабытыми еще ваучерами и ГКО?
«Я не халявщик, я партнер», – убеждал в середине 90-х годов с экрана телевизора всю страну легендарный герой мыльной рекламной оперы «МММ» Леня Голубков. То было время расцвета финансовых пирамид типа того же самого «МММ», «Торгового дома «Селенга», «Хопра» и немалых других схожих домов на песке. Сотни тысяч (если не миллионы) людей были охвачены ажиотажем быстрого обогащения. И не думая о последствиях, несмотря на многочисленные предупреждения экономистов, несли деньги в подобные структуры. Да и как было не нести, если само государство, закусив удила, бросилось в эти игры под названием ГКО?
Все финансовые (в отличие от египетских) пирамиды, как им и положено, быстро обрушились, похоронив под своими обломками сбережения доверившихся им граждан. А точку в этой грандиозной финансовой афере поставило государство, отказавшись оплачивать свои обязательства по ГКО. В итоге рухнуло большинство крупных российских банков, потери инвесторов – как частных, так и институциональных – по всему миру исчислялись миллиардами долларов. По репутации страны был нанесен колоссальный удар.
Символично, что совсем недавно события тех лет обрели некоторое, хотя далеко не полное, но все же логическое завершение. Суд вынес обвинительный приговор «строителю» самой грандиозной финансовой пирамиды «МММ» Сергею Мавроди. Справедливость восторжествовала. Во всяком случае, в юридическом смысле.
Однако приговор суда не решает гораздо более важную проблему, решение которой пытались найти еще в прежние времена, – куда вкладывать деньги?
Вопрос для России очень острый. Ни одна страна не может развиваться, если в ней не работает эффективный инвестиционный механизм. Если население не вкладывает свои сбережения через различные финансовые институты и инструменты в свою экономику, то, во-первых, экономика будет находиться постоянно на голодном инвестиционном пайке, во-вторых, деньги самих граждан не будут приносить им доход, а значит, их благосостояние не будет расти.
В 90-е годы, когда в стране зарождался подобный инвестиционный механизм, по нему был нанесен сокрушительный удар как самим государством, так и финансовыми пирамидами. И население получило иммунитет в отношении его использования, на который накладывается традиция нашего народа жить одним днем.
Как отмечает руководитель Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) Олег Вьюгин, у нашего населения крайне низка склонность к сбережению. Сегодня она составляет примерно 1%. Это означает, что инвестирование в России преимущественно обеспечивается иностранными накоплениями. Отсюда такое значение для экономики приобретают международные рынки капитала.
Наши компании все активнее занимают на них деньги в виде еврооблигаций, синдицированных кредитов, российские банки также занимают средства у своих иностранных коллег. Таким образом, нынешний механизм инвестирования работает по принципу сбора во всем мире чужих денег. Это подтверждается слабым развитием отечественных институциональных инвесторов.
Но вряд ли такая практика способна обеспечить стабильное движение вперед отечественной экономической машине, делая ее крайне зависимой от зарубежной инвестиционной конъюнктуры. В отличие, скажем, от китайской практики.
Как указывает профессор экономики университета Сорбонны, член консультационного комитета по экономике премьер-министра Франции, консультант правления Банка Китая Патрик Артюс, в последние годы уровень накопления в этой стране значительно увеличился и сейчас находится на отметке 58%.
Это означает, что из 100 долларов, которые получает китаец, 58 он откладывает. Отсюда и невероятные темпы экономического развития Поднебесной. За последнее время рост китайской экономики равнялся в среднем 9,5% в год.
В России же, несмотря на рост доверия практически ко всем финансовым институтам, их использование остается еще крайне недостаточным. Как показывают исследования, более 68% жителей старше 18 лет не имеют вкладов в банках, только 7% граждан обладают пластиковыми карточками, 16% совершают валютные операции. И лишь 4% берут потребительские кредиты, а ипотечные – 0,1%. И еще 20% осуществляют денежные переводы.
Еще более печальная картина связана с использованием страховых продуктов. Доля страховых премий по отношению к ВВП равна в России 2,81%, в странах Восточной Европы – 3,3%, в странах Западной Европы – 7,9%.
Но особенно плохо обстоят дела с частным инвестированием. В России примерно 30 млн. домохозяйств, из них лишь 0,6% и менее 4% от численности среднего класса покупают бумаги на фондовом рынке. В США 60% домохозяйств инвестируют свои средства в ценные бумаги. В Китае насчитывается сегодня 85 млн. частных инвесторов.
Не лучше обстоят дела в России в сфере коллективного инвестирования. Доля ПИФов по отношению к ВВП в России составляет 03%, или 16,9 доллара на одного россиянина. В США доля средств под управлением фондов равна 69% от ВВП, в Германии – 11%.
В России насчитывается примерно 250 тыс. индивидуальных счетов, что составляет 0,3% населения страны. Суммарная величина их паев равна 5,3 млрд. долларов. В США пайщиками подобных структур в 2005 году являлись 92 млн. американцев, или 46% населения. Общими усилиями они внесли в коллективные фонды 9722 млрд. долларов.
А каков потенциал российского отряда инвесторов? Его можно оценивать по-разному. Например, во время IPO «Роснефти» частные инвесторы затратили на покупку пакетов акций компании в среднем по 1,5 тыс. долларов. Если исходить из этой цифры, то эти люди могут принести на рынок до 22 млрд. долларов. Как бы они пригодились нашей экономике!
Но у нас пока можно вести речь лишь о потенциальных возможностях инвестирования. Фонд «Общественное мнение» провел любопытный опрос среди 30 тыс. россиян. Выяснилось, что акциями владеют 1,9% жителей, а 26,3% респондентов предполагают купить акции. Причем экстраполяция данных показывает, что существует ядро численностью в 6,4 млн. человек, которые намерены всерьез заняться инвестированием на бирже.
Задачу, которую не удалось решить с первой попытки, все равно решать придется. И никакой альтернативы у нас нет, механизмы частного инвестирования нам нужны как воздух. Ведь на руках у населения остаются огромные средства, которые никак не задействованы в экономике.
Однако есть и еще одна причина, которая лишь усиливает потребность в развитии рыночных инвестиционных инструментов. Привычный отечественный способ сбережения накоплений, то есть перевод их в доллары, сегодня работает в обратном направлении.
Если еще 5 лет назад кто-то, например, решил инвестировать свои сбережения в американскую валюту и положить миллион долларов на депозит, предположим, в иностранный банк, то сегодня с удивлением обнаруживает, что этот миллион долларов, оказывается, «усох» на 40% благодаря изменению курса евро по отношению к американской валюте.
Хотя официальная инфляция в США – 5%, в Европе – 3,6%. И многие по-прежнему при размещении своих финансовых резервов ориентируются на этот показатель.
Но официальный уровень инфляции не гарантирует сохранность денег. Сегодня в мире происходит глобальная переоценка активов. И те, кто не понимают происходящих процессов, совершают фатальную ошибку. Многим по-прежнему кажется, что самый надежный способ сохранить деньги – это положить их на депозит в какой-нибудь известный банк где-нибудь в Швейцарии.
Но это не так, та «моль», которая сегодня витает над мировым финансовым рынком, «съест» немалую часть этих средств – до 20–30%.
В этой ситуации более рискованные вложения, например на фондовом рынке, выглядят и более оправданными. Уж пусть лучше дует постоянный ветер перемен, связанный с волотильностью рынка, но это дает шанс сохранить покупательную способность инвестированного капитала.
Выход первых «народных IPO» на рынок прошел вполне удачно, акции государственной нефтяной компании «Роснефть» привлекли 115 тыс. частных инвесторов. Со следующим «народным IPO» вышел самый народный в стране банк – Сбербанк. Совсем недавно – другой госбанк, ВТБ.
То, что эта акция имеет не только экономический, но и важный политический аспект, сомнений не вызывает. Еще в прошлом году президент Владимир Путин потребовал, чтобы стоимость акций ВТБ и Сбербанка, которые будут выставляться на торги в 2007 году, была бы доступна населению.
«Опыт размещения акций «Роснефти» показал, что граждане с удовольствием покупают ликвидные ценные бумаги отечественных компаний. Безусловно, ВТБ, Сбербанк к таким компаниям относятся», – сказал тогда глава государства на совещании в правительстве.
Надо сказать, что с точки зрения пиара акция почти безошибочная. И «Роснефть», и два самых крупных в стране банка принадлежат государству. А традиционно наши люди при всем своем недоверии ко всему, что их окружает, все же государству доверяют больше всего.
И наши банки быстро восприняли указание свыше. Если первоначально предполагалось, что ВТБ предложит населению всего 5% допэмиссии акций, то теперь собирается продать им акций на сумму до 700 млн. долларов. Причем по вполне доступной цене – стоимость пакета акций всего 30 тыс. рублей.
Это вызвало ажиотажный спрос, почти как в свое время на билетики «МММ», количество заявок по нижней ценовой границе превысило предложение более чем в три раза.
Понятно, что бумаги всех трех компаний имеют практически исключительно рыночный риск, связанный с волотильностью рынка, то есть с колебанием котировок. Шанс, что кто-то скроется с деньгами, придумает иную аферу, как в эпоху финансовых пирамид, имеет разве что теоретическое значение.
Но проблема в том, что на всех госкомпаний явно не хватит. В данном случае мы имеем в каком-то смысле не сам рыночный ландшафт, а его декорации – как в спектакле. А потому можно говорить о том, что речь идет о «народном IPO» с искусственно заниженным уровнем риска.
И это-то как раз и представляет опасность. Во-первых, использование IPO ведет к тому, что в этих компаниях размывается госсобственность, а значит, увеличивается компонент риска.
Во-вторых, при размещении своих средств для любого частного инвестора самым главным является задача просчитывания рыночного риска. Без этого мы никогда не получим массового прихода на рынок большого количества людей.
А здесь этого как раз и не происходит. В некотором смысле мы имеем рыночный вариант советской сверхнадежной сберкассы.
Умение взвешивать риски, соотносить возможную доходность с их уровнем и нести ответственность за свои решения – это та база, на которой основывается частное инвестирование в любой стране. И как будет складываться ситуация, когда к продаже будут предлагаться акции частных компаний, не имеющих госгарантий, сказать сложно. Совсем нельзя исключить, что мы можем столкнуться с новой версией ситуации 90-х годов.
Разумеется, на биржу выходят довольно прозрачные компании, в то время как финансовые пирамиды были абсолютно нетранспорентными. Тем и пользовались.
Но у нас даже это не может быть подлинной гарантией честности намерений. И сверхнадежные «народные IPO» могут стать неплохим прикрытием для совсем других, весьма сомнительных целей.
Ждет ли нас период новых финансовых потрясений и скандалов? Однозначно сказать невозможно. Но в том, что почва для этого существует, сомневаться не приходится. Наш бизнес пока не столько является цивилизованным, сколько играет в цивилизованность. Но как только ему становится выгодно, легко сбрасывает эту маску.
Это вовсе не означает, что мы должны отказаться от поощрения наших граждан вкладывать свои средства в отечественные компании, как индивидуально, так и через структуры коллективного инвестирования.
Но надо понимать: впереди нас ждут непростые времена. И лучше быть к ним заранее готовыми. Ведь Леня Голубков был прав, когда называл инвесторов партнерами. Только он выдавал желаемое за действительное. В этом-то и заключалась вся проблема.
