Три важных документа, которые упомянул генсек альянса, — это соглашение о совместном обзоре новых вызовов и угроз, пакет документов по реформированию работы Совета Россия—НАТО, а также совместный план действий на 2010 год. А ведь еще несколько дней назад едва ли не само проведение министерского заседания Совета — первого после августовской войны 2008 года — было под вопросом, когда российский полпред при НАТО Рогозин обвинил Канаду и примкнувших к ней британцев с прибалтами в блокировании российских инициатив: “Внутри НАТО устойчиво формируется фракция, которая выступает против перезагрузки отношений с Россией”. Буквально на следующий день эту тему стали заминать, канадцы в противороссийских кознях признаваться не стали, а на встречу министра Лаврова с натовскими партнерами стали смотреть скорее с оптимизмом.
Дыма без огня не бывает. Вполне вероятно, что прозвучали какие-то сигналы о том, что альянс не захочет обсуждать предлагаемый Москвой прожект по новому договору о безопасности. Альянс на эти предложения России смотрит, с одной стороны, как на нечто несбыточное, а с другой — раздражается, так как видит в них принижение роли НАТО. .
Предмет самого большого интереса в отношениях с Москвой для НАТО — это сотрудничество по Афганистану, куда альянс собирается отправить дополнительные воинские контингенты. Россия против кооперации не возражает — более того, предлагает конкретные идеи (от ремонта находящихся у некоторых стран-членов НАТО вертолетов советского производства до совместных антинаркотических операций). Но вполне справедливо хочет при этом получить доступ на все проводимые НАТО дискуссии по афганским делам. А вот это уже напрягает кое-кого в альянсе. И мутная история с “канадским демаршем”, возможно, напрямую связана с желанием не подпускать Москву слишком близко к внутренним обсуждениям НАТО по Афганистану.
