На них держится земля московская. Они обеспечивают нам бесперебойную работу громадного города. Собственно говоря, москвичам на них молиться надо. Однако, вместо мольбы в спину они слышат, в лучшем случае, презрительное: понаехали! Они бы и рады уехать на горе всем нам, но дома их ожидает унизительное прозябание в условиях тотальной безработицы. А здесь какая-никакая работа и эти самые слова в спину и житье-бытье по углам и общагам. И каково же в них живется? Корреспондент «МК» наведался в места компактного проживания гастарбайтеров.
Невероятные узбеки
Невероятные, потому что повадки, как у Штирлица. Конспираторы и характер нордическмй. В течение недели корреспондент «МК» тщетно пытался устроиться в нелегальное «общежитие» гастарбайтеров. Даже не брился специально всю эту неделю. Вот вам обычный пример моего общения.
Большая Никитская. Хожу по выселенным подъездам и навожу справки. Мол, в Москве случайно, приехал, как водится, из Йошкар-Олы, проблемы с деньгами и вот паспорт потерял. Типа, истинный мариец. Жить где-то надо. Велят подождать прихода некоего Оруджона. Курю на лестничной клетке. Жду-с. Мимо то и дело проходят наверх в квартиры мужчины и женщины в оранжевых жилетах. Некоторое время отсутствуют, затем вниз спускаются, практически гламурные персонажи. Кабы не ярко выраженная восточная внешность — принял бы за коренных москвичей. Тут я плюнул на ожидание и пошел явочным порядком устраиваться на ночлег. Говорю обитателям, что прежде чем устроюсь, хочу обозреть предполагаемое жилище. Пожимают плечами и ведут на «экскурсию». Да. Хоромы. Бывшая коммуналка заселена не то что плотно, а сверхкомпактно. В каждой комнатке набито человек по 10. Стоит удовольствие совместного проживания прилично — одно койко-место — 3 тысячи в месяц. «Аристократы» живут отдельно. Снять отдельную комнату обойдется в 7-8 тысяч.
О быте. Все почти по Высоцкому — «На 38 комнаток, всего одна уборная…» Почти, потому что уборных две. И даже ванная комната есть. Все как у людей.
Тут появляется заместитель Оруджона. Приезжий из Узбекистана, представившийся как Илья. Расспрашиваю его о житье-бытье. Отвечает крайне неохотно. Да, мол, живу здесь. Работаю. На родине получал 200-300 долларов в месяц. Кто по профессии? А зачем тебе? Сколько здесь получает? Тоже его дело. Обещаю Илье вернуться вечером и привезти деньги. А когда вечером застаю, наконец, главного по заселению, то получаю немедленный «отлуп». Оруджон окидывает меня быстрым взглядом и категорически заявляет, что места кончились. Хотя несколько часов назад были. Напоминаю ему об этом. Он парирует.
— А вот было одно место, но к хозяину приехал брат. Его что выгонять из-за тебя?
Ухожу. Как я понял (а побывал я в десятке подобных мест) система работает так. Местные власти нанимают на работу по уборке улиц и другим специальностям приезжих. Все они поселяются в подобных выселенных домах. В каждой комнате есть «старший», над которым есть еще более главный. И вот «старший» по комнате сдает койко-места, а потом, оставив себе малую толику от полученных денег, несет всю сумму старшему по подъезду. А уж тот отдает ее «наверх». На Большой Никитской в одной квартире я насчитал 7 комнат. И в каждой живет человек по 10. Умножаем — 70 человек. Опять умножаем на 3000 — итого одна квартира дает 210000 рублей. Неплохо. И жаловаться никто не пойдет. В этом доме (согласно нумерации на квартирах), порядка 50 квартир. Опять умножаем — десять с половиной миллионов. Делим на курс привычного доллара и выходит веселая цифра — 437000 долларов. В месяц. Теперь понятно, отчего такая конспирация. Я бы тоже левых сюда не пускал.
Красиво жить…
А вот вам «гламурный» вариант общежития. Несколько отличающийся от общежития им. Бертольда, нашего Шварца. Южный Административный Округ. Здесь на Каширском шоссе в обычной девятиэтажке один подъезд целиком отдан под общежитие рабочих «Мослифта». Общага функционирует здесь аж с 1976 года. Вообще, в «Мослифте» на данный момент трудится 3800 человек, из них 1005 живет по общагам (тут надо уточнить: проживает в общежитиях «Мослифта» 330 семей, да еще 162 человека бессемейных, вместе получается 1005). Зарегистрировано здесь, в этом общежитии, 70 человек (средний возраст около 35 лет). Ранее было два подъезда, но согласно городской программе, теперь один из них, заселенный семейными работниками, передан в муниципальный фонд. И мы идем по оставшемуся подъезду с провожатыми — комендантом общежития Галиной Злотниковой, пресс-секретарем «Мослифта» Натальей Яшиной и замначальником управления Николаем Лисичкиным. Эскорт внушительный и я, честно говоря, уже представляю себе «потемкинские» антуражи, которые сейчас увижу. Уж больно начальства много.
Въедливо указываю сопровождающим на то, как нарядно подъезд выглядит перед визитом журналиста. Даже свежей краской пахнет. Оказалось, ошибаюсь. Выкрашены лишь плинтуса, да и то, как меня уверяют, не из-за нашего визита, а в текущем режиме. А ремонт здесь был аж 5 лет назад.
Поднимаемся на 9 этаж и звоним в одну из дверей. Ее открывает молодая женщина, которая, как мне кажется, вовсе не ожидала нашего визита. Просимся внутрь, объясняем цель и прочее. Я удивлен, ведь общежитие только для «мальчиков». Мне объясняют, что если человек долго работает, то ему на вполне законных основаниях разрешают поселить здесь и семью. Дина — как раз жена одного из работников. Сейчас супруг на работе, а Дина, как отпускница, сидит дома с 5-летней Дашей. Которая, само собой, приходу «гостей» очень и очень рада. Супруги занимают одну комнату в этой «двушке», в соседях у них еще один рабочий, но о нем несколько позже.
Комната, как комната. Все как в обычной городской квартире среднего класса. И ремонт, и декор, что называется, соответствуют.
Дина работает инспектором по делам несовершеннолетних. Пытаюсь у нее выведать хоть какие-нибудь «горячие» подробности из жизни общежития. Говорит, что таковых нет. Живут они с мужем здесь с 2001 года. Я опять начинаю думать, что наш визит заранее подстроен. Но тут возвращается с работы глава семьи монтажник Константин. И все встает на свои места. Сразу видно, что перед начальством он лебезить не привык. Рассказывает, что оба они приехали в Москву из Орловской области. Да, на работе бывает нелегко. Надеются, конечно, со временем получить квартиру, но вот удастся ли, не уверены. Спрашиваю, зачем тогда живут здесь?
— А у нас на родине работы вообще нет. То есть заработать те же деньги, что и здесь, нельзя в принципе. Область банкрот. А живем тут, потому что надеемся, как и все люди на земле, на лучшее.
О зарплате Константин говорить отказывается. Сразу предупредил, о трех вещах он не распространяется — о политике, сексе и о ней, о зарплате. Тут в разговор вступают официальные лица «Мослифта» и заявляют, что с 2005 года город жилья организации не выделяет. Но, в принципе, да, надежда хоть маленькая, но есть.
— Ну кто-то получает от местных властей жилье. Опять же, когда-нибудь мы передадим общежитие в муниципальный фонд. Ну вот, может быть, тогда…
Константин, слыша эти сладкие слова, слегка морщится и скептически улыбается. Да, видимо, перспективы у семьи если и есть, то о них ребята предпочитают не распространяться.
А мы идем в соседнюю комнату. Ее занимает ветеран организации, Анатолий. Толя работает 20 лет электормехаником. И если Костя, как мне кажется, слегка сдерживал себя в присутствии начальства, то Анатолий на мой вопрос о перспективах сразу начинает загибать пальцы на руке.
– Ну вы сами посудите. Сколько у нас зарплата? А халтуры-то нет. И нормы какие. Раньше 100 лифтов обслуживало 5-7 человек, а теперь нас на участке, считай, двое.
Начальство немедленно реагирует и уверяет меня, что средняя зарплата в организации, вообще-то, 28 тысяч. (Анатолий взрывается, заявляет, что между «средней» и реальной зарплатой есть определенная разница.)
— Если я упираться буду до упора, то да, можно за две нормы эти 28 «штук» выколотить. Но кто мне потерянное здоровье компенсирует? А?
Опять начальство начинает защищаться. Хором заявляют, что 100 лифтов, конечно же, обслуживает не 2 человека. Анатолий парирует.
— Что? Новичков считаете? Которые чемоданчик только и носят? А я про реальных работяг говорю…
В общем, видно, что Анатолий себе цену знает и командиров не боится. Это, в общем, объяснимо. Профи, замену ему найти очень и очень трудно. Ведь москвичи на эту работу не идут. Анатолий уточняет.
— Если и устраиваются, то быстренько сбегают. Ну что тут заработаешь?
Сопровождающие меня лица поясняют, что такому ветерану как Толя жилье все же на пенсию «выпадет». Такая же комната в уже бывшем общежитии. А, может быть, и в этом. Интересуюсь, что платят здесь за проживание? Оказывается, 1000 рублей в месяц. Остальное — забота «Мослифта». На круг выходит, что, например, за электричество платит только контора.
По пути на улицу заглядываем еще в одну квартиру. Здесь мимоходом разговариваем с Юрием, приехавшим в Москву 20 лет назад из Рязанской области. Спрашиваю, есть ли работа там, дома. Он отводит глаза и отвечает: «Без понятия, не интересовался». Переспрашиваю, а может быть, стоит вернуться, чем жить здесь, в казенной комнате. Юра роняет.
— А что, разве есть выбор? То-то…
Выходим на улицу. Да, нелегкое положение у «Мослифта». Значительная часть сотрудников иногородние и новых заманить нет возможности. Ну а москвич за гипотетическую зарплату в 28 тысяч уродоваться с лифтами не станет. И традиционные гастарбайтеры не выручат. Тут нужны опытные профессионалы.
