Больше 4 часов Владимир Путин общался с народными избранниками. Был пространен и на редкость миролюбив, оставив без внимания некоторые выпады в адрес возглавляемого им кабинета министров. А на прощание пожелал всем “успехов на предстоящих выборах”...
До революции 1917 года депутаты тех, еще царских Дум называли дни, когда к ним приходил премьер-министр, “большими”. Вчера на Охотном Ряду был очень большой день: премьер-министр привел с собой практически весь кабинет, свиту помощников и охранников. Около 11.00, за час до приезда национального лидера, подходы к зданию Думы были огорожены металлическими рамками, и роскошные депутатские “Майбахи” отодвинули подальше, чтобы освободить место для машин кортежа.
Депутатов в зале заседаний больше, чем обычно. Намного больше. Сразу родился местный анекдот: “Приехал даже Егиазарян!” Егиазарян, если кто не помнит, — депутат, который скрывается в США от уголовного преследования...
Чуткие к протокольным мелочам местные наблюдатели обратили внимание, что после зачитывания речи, докладчик сел в президиум на отведенное ему место: с правой от спикера стороны, а “она считается президентской”!
Чувствовалось, что слушать больше двух часов набитое цифрами и всем давно известными новостями выступление многим в зале было нелегко. Депутаты склонились над своими айпэдами. Через час даже дежурные аплодисменты стали подозрительно редкими — демонстрация энтузиазма давалась всё с большим трудом. И отойти в коридор прогуляться нельзя — неуважение! Выйдя позднее на трибуну, вице-спикер Жириновский не выдержал: когда сотрудница аппарата принесла ему чай, спросил, не будет ли бутерброда (“Зюганову надо было с красной икрой, мне — с черной!”), и неожиданно зло прокричал: “Вы когда организовывали это мероприятие, о людях думали? Надо было перерыв делать! Пищеварение у всех нарушено сейчас в зале! Это как в советское время — генсек умирает, а часами стоит на трибуне, читает доклад по бумажке!”
Он сам, наверное, не понял, что сказал.
По регламенту каждая фракция получила право задать г-ну Путину по три вопроса. Если кто-то надеялся, что они будут острыми и вызовут у главного героя живую реакцию, — напрасно. Временами все очень сильно смахивало на договорной матч.
Коммунисты спрашивали про развитие авиации и оборонзаказ. Единороссы — про мониторинг уровня радиации на Дальнем Востоке, здравоохранение и трудовые отношения. Справороссы — про контроль за качеством продуктов, бесплатную рыбалку и обеспечение инвалидов. Ответы были ожидаемы: всё если и не очень хорошо, то непременно будет хорошо.
Самые интересные “политические” вопросы задала фракция ЛДПР. Один из них — про Интернет. “Приближающиеся выборы могут привести к завинчиванию гаек, всем известно заявление спецслужб о необходимости блокирования ряда интернет-страниц”, — заявил лидер фракции Игорь Лебедев. По его мнению, “это может спровоцировать рост протестных настроений”. Премьер сначала пошутил: “Знаете, был такой анекдот: чем ЦК отличается от ЧК? ЦК цыкает, а ЧК чикает!” А потом уточнил: “Мы ничего чикать не собираемся, но основные ресурсы находятся не в наших руках, и это вызывает озабоченность спецслужб, имея в виду возможность их использования в интересах других государств. Но это их озабоченность, я лично не считаю возможным что-либо ограничивать”.
Шутил он по мере возможности. Когда кто-то из зала выразил недоверие словам чиновников про успехи нашего авиастроения, сказал: “Кто обманывает — тот трех дней не проживет, не беспокойтесь”. Высоко оценив качество российских продуктов питания, в доказательство привел пример: “Мне Зубков (первый вице-премьер. — “МК”) присылает продукт с отечественных ферм, сливки, кефир, и это не какой-то эксклюзивный товар, это то, что сходит с конвейера, ну, грубо говоря...” Когда кто-то из депутатов попросил и им прислать того же самого, отреагировал: “Вы Виктора Алексеевича спросите — он вам за долю малую пришлет...”
Впрочем, может, это он серьезно.
Максим Рохмистров (ЛДПР) поинтересовался, “какие меры принимаются, чтобы нас не затронула волна арабских революций”. Самая главная гарантия от социальных потрясений, сказал глава правительства, “если люди будут видеть, что уровень их благосостояния повышается, — уверяю вас, никаких проблем с гражданским миром не будет”. Конечно, оговорился он, “всегда будут отдельные элементы... как бациллы”, которые в ослабленном состоянии в любом организме присутствуют, но жить ему не мешают, но стоит организму ослабнуть — как тут же получаешь какую-нибудь “инфлюэнцию”...” Так и сказал: “инфлюэнцию”. Но поименно бацилл, слава Богу, не назвал.
Выступления лидеров фракций были предсказуемы. Геннадий Зюганов ткнул в лицо премьеру результатами переписи населения, ругал министра образования и науки Фурсенко и ГЛОНАСС “товарища Иванова”, но хвалил президента США Обаму. А в финале обратился к Путину-политику: коммунисты, мол, “обстоятельно обсуждали вопросы контроля за выборами с президентом, и он твердо заявил, что поддержит наши инициативы на эту тему, и надеемся, что “Единая Россия” тоже поддержит”. А то — жди “североафриканского варианта”...
Спикер Грызлов, выразив Владимиру Путину от имени “Единой России” всемерную и безоговорочную поддержку, пообещал, что “и в будущей Думе за все будет отвечать парламентское большинство, а не коалиция партий”.
О выборах говорил и Николай Левичев. Он попросил “освободить учителей от барщины в пользу “Единой России”, убрав избирательные участки из школ”, вызвав негодование депутатов из “партии власти”: они стали топать ногами.
Но говорить про выборы премьер-министр не хотел категорически.
