Интересная дискуссия с участием Александра Волошина, экс-главы Администрации Президента (а точнее — президентов Ельцина и Путина), развернулась 8 декабря в Интернете. Особенно интересная на фоне того, что происходит на московских улицах в последние дни... Комментируя видеосвидетельства фальсификаций на прошедших выборах и рассказы очевидцев, г-н Волошин написал: «Если украли ваш голос, то сделали это не Медведев и Путин, а ваш сосед по подъезду, входящий в участковую избирательную комиссию».
Ему ответили: мол, члены участковых комиссий творят зло не по своей воле, а по приказу сверху. Да, признал г-н Волошин, но это всего лишь значит, что по приказу сверху «этот сосед совершил уголовное преступление». Почему же он тогда не винит тех, кто отдавал преступные приказы? — спросили участники дискуссии. Преступный приказ не может служить оправданием, а фальсификация результатов выборов — «одно из самых опасных преступлений», ответил г-н Волошин...
Это он про вас, тетеньки и дяденьки — учителя и преподаватели, мелкие чиновники управ, студенты и врачи, — про тех из вас, кто на участках выдворял наблюдателей при помощи полицейских, дружно голосуя за высосанные из пальца «нарушения порядка наблюдения» (большинством голосов — все честно!), а потом всеми правдами и неправдами сопротивлялся выдаче протоколов с результатами членам комиссий от «не тех» партий — чтобы не поймали на несоответствии данных с теми, что потом были введены в систему «ГАС-выборы»! Про вас.
К сожалению, Уголовный кодекс действительно признает преступлением и «фальсификацию избирательных документов» (ст. 142 УК), а к ним относятся и списки избирателей, и протоколы, и бюллетени, и «фальсификация итогов голосования» (ст. 142.1 УК). На всякий случай перечитайте на ночь — потому что слова опытного и мудрого экс-чиновника ясно намекают на то, кого сделают крайним, «если что». Причем преступниками закон считает и тех, кто велит нарушать, и тех, кто нарушает. Ведь даже в армии, основанной на беспрекословном единоначалии, военнослужащий освобождается от исполнения незаконного приказа, а вы же не в погонах...
Правда, в отличие от г-на Волошина Уголовный кодекс не считает эти преступления «особо опасными»: за «особо опасные», особо тяжкие у нас сажают на
Конечно, можно делать вид, что тысячи людей на улицы Москвы и других городов вышли по «сигналу с Запада». Блажен, кто верует, но на самом деле все гораздо серьезнее. В этот раз наблюдателей от партий на выборах, причем наблюдателей-волонтеров, работавших не за деньги, было намного больше, чем, к примеру, на вызвавших скандал выборах в Мосгордуму в октябре 2009 года. Лидер «Яблока» Сергей Митрохин, к примеру, сказал «МК», что только в столице их было «раз в 10 больше». Значит, число граждан, воочию увидевших, как «куется победа», выросло. А Интернет сделал эти яркие личные впечатления достоянием всеобщей гласности.
Но для тех, кто не верит в честно подсчитанные результаты и утверждает, что сам видел или снимал что-то, по его мнению, противозаконное, у власти один совет: идите на три буквы, то есть в суд. Мол, пока приговор не признал нарушение нарушением, и говорить не о чем, голословное это обвинение, и ничего больше. Все правильно. Но опыт предыдущих кампаний наглядно продемонстрировал: подавшие иски граждане сталкиваются с кажущейся монолитной стеной из судей, полицейских, прокуроров, глав избиркомов всех уровней, которые защищают и оправдывают действия того рядового винтика избирательной машины, чьи действия оспаривают подавшие иск. А судьи реализуют принцип своей аполитичности самым примитивным способом: в «политических» делах они — такие же винтики системы, как и стоящие перед ними в жалком виде, безбожно врущие учителя. «Своих» система не сдает: ни учителей — фальсификаторов выборов, ни следователей — фальсификаторов уголовных дел... Замкнутый круг.
Неверие в суды, в то, что там можно найти справедливость, выгоняет людей на улицу. Сходите хотя бы на один из «поствыборных» процессов — они у нас открытые, в отличие от площадей, число присутствующих ограничено лишь размерами зала, и ОМОН там руки не крутит... Посидите, послушайте. Посмотрите на своих коллег, наставников или начальников в роли ответчиков. Может быть, кого-то это избавит от иллюзий. Причем увиденное и услышанное в суде точно так же может быть растиражировано в Интернете, как и увиденное на избирательном участке, и, может быть, ходить в суд у молодежи скоро станет так же модно, как ходить на выборы или на акции протеста. Может быть — чем черт не шутит! — вдруг какой-нибудь судья даже посмотрит не в потолок, а в зал и в кои-то веки рискнет разобраться в обстоятельствах дела как следует, по закону и по совести...
Кстати, наше законодательство оставляет на усмотрение судьи решение вопроса о том, повлияли нарушения, даже если их удастся доказать, «на результаты волеизъявления» или нет.
Один вопрос мучает меня вот уже несколько дней. Если на участках не творились безобразия и все было чисто и честно, как на голубом глазу утверждают главы избиркомов всех уровней, почему так настойчиво труженики УИКов стремились избавиться от наблюдателей?
