Три круга Путина

Увидим ли мы «новую версию» ВВП?

Особенность российской политической арифметики в том, что следом за третьим президентом страны к власти приходит не четвертый, а второй. С опять же арифметической точки зрения это можно воспринимать как шаг назад. Но каким будет очередной президентский срок Путина на самом деле? Сбудется ли предсказание пресс-секретаря ВВП г-на Пескова о том, что нам предстоит познакомиться с «Путиным новой версии»? Давайте вспомним, с какими вызовами сталкивался Владимир Владимирович во время своих прошлых президентских сроков, и попробуем предположить, как он справится с новыми вызовами.

Увидим ли мы «новую версию» ВВП?

Завещание Ельцина

По мнению президента Фонда «Центр политических технологий» Игоря Бунина, во время своего первого срока Путин занимался исключительно реализацией политического завещания Бориса Ельцина. Владимир Владимирович получил страну в плохом состоянии, но в момент, когда она уже оттолкнулась ото дна и все было готово к улучшению.

«В начале „нулевых“ Путина на наших фокус-группах называли „мальчик-с-пальчик“, — вспоминает Бунин. — Ничего уничижительного в этом прозвище не было: имелось в виду, что ВВП — человек, которому счастье идет прямо в руки. И нефть подорожала, и удалось организовать договороспособный парламент. Еще при Ельцине было подготовлено много хороших законов. Но Борису Николаевичу не удалось их провести через „красную“ Госдуму второго созыва. В третьей Думе большинство оказалось у объединившихся „Единства“ и „Отечества“. Они приняли ельцинские законы, но это было уже при Путине и воспринималось как его заслуга».

Президент фонда ИНДЕМ Георгий Сатаров оценивает тот срок немного иначе: «Путин просто не понимал, что делать с экономикой, поэтому от безысходности отдал экономическую часть вполне либеральным людям, которые искренне хотели реформировать Россию, сделать ее цивилизованной, процветающей. Сам же занялся укреплением личной власти. Взял под контроль телевидение, объединил две лояльные партии, начал вынашивать план по ликвидации губернаторских выборов. Я всему этому был свидетелем».

Так или иначе, но у страны появились вменяемые Трудовой и Земельный кодексы, которые вывели экономику из паралича. Ставка подоходного налога стала плоской. Лично я был признателен Путину за то, что при очень средней своей зарплате больше не платил государству 35%, а стал отдавать только 13%.

А еще во время первого путинского срока была закончена чеченская война. Совершенно естественно, что все это время рейтинг ВВП устойчиво рос.

Игра мускулами

Постепенно Путин стал выходить из-под контроля «семьи» и формировать свою собственную повестку дня. С большинством влиятельных людей он договорился и их устраивал. Но на остальных — проверил свои силы и понял, что они есть.

«Где-то Путин договаривался, но где-то — жестоко ломал, — вспоминает Игорь Бунин. — Как только Березовский понял, что не он командует парадом, он стал „проявлять самость“. И тут же Путин его сломал. Ельцин так жестко не ломал своих политических противников. Даже Коржаков, предавший его, остался в России, стал депутатом».

ВВП продемонстрировал, что он не Ельцин. «Сломал» Гусинского. Потом было дело Ходорковского...

«За 20 лет с распада СССР у нас сменилось несколько политических моделей, — считает Игорь Бунин. — Первая модель — до 1993 года: все революционеры, все ко всем в непримиримой оппозиции. Это привело к тому, что осенью 1993-го был расстрелян парламент, пролилась кровь. И ответом на кровь стала следующая модель: все поняли, что надо договариваться, заключать соглашения. Стали немножко циничными и рациональными. Путин установил новую модель: нет ни оппозиции, ни договоренностей. Все происходит так, как он скажет. Политическая атмосфера стала болотной. Лишь в конце 2011 года болотная атмосфера переродилась в Болотную площадь, и началось формирование новой модели».

Но мы забежали немного вперед. Владимир Владимирович начал строить вертикаль власти, чему посвятил свой второй срок. Западники называли это отказом от реформ. На самом деле это была первая путинская реформа.

Вертикаль

«Весь свой второй срок Путин посвятил тому, чтобы сделать власть несменяемой, а режим — несвергаемым, — говорит Сатаров. — Он понимал, что строит неэффективную модель управления, но мало тревожился по этому поводу. Было важно построить страну так, чтобы общество поверило: без Путина будет катастрофа».

В течение своего второго срока ВВП взял под контроль всю политическую жизнь страны. Губернаторам было предложено получить право на третий и четвертый сроки при условии полного послушания. Они согласились. Верхняя палата парламента стала ручной, нижняя — целиком контролировалась «Единой Россией». Осталось всего 7 партий, каждая из которых направлялась Кремлем, телевидение превратилось в карманное.

Между тем цены на нефть были очень высоки. Сформировалось то, что в середине «нулевых» называлось «общественным договором»: обмен доходов на лояльность. «Мы повышаем ваш уровень жизни, а вы не вмешиваетесь в политические дела, а лучше всего — вообще не интересуетесь политикой», — говорила власть гражданам.

Игорь Бунин, однако, не разделяет мнения Сатарова о том, что ВВП не волновала неповоротливость выстроенной им вертикали: «Уже к концу крайне успешного второго срока Путин почувствовал некоторые проблемы. Он убедился, что пирамидальная система власти неповоротлива. Президент понимал: нужно что-то менять. К тому же Владимир Владимирович, видимо, юридический популист, и маршрут, которым пошел Лукашенко, его явно не устраивал».

У ВВП возникла блестящая идея: разделение двух социальных баз, двух электоратов. Один — «модернистский» — во главе с Медведевым; другой — более консервативный — через телевидение и «Единую Россию» продолжал контролировать Путин.

Срок Медведева

«Все находилось под контролем Путина, но у Медведева была достаточная свобода рук, и Кудрин, наверное, правильно говорит, что Дмитрий Анатольевич мог пойти дальше, принять больше решений», — говорит Бунин.

Если бы реформы провалились — в этом был бы виноват Медведев. Если бы стали успешными — тогда лавры принадлежали бы Путину в том числе. Но реформ просто не было до тех пор, пока люди не вышли на Болотную...

Существуют две интерпретации антипутинских протестов. Консервативная, присущая путинистам: если бы не послабления, которые дал оппозиции Медведев, никакой Болотной бы не было. И более либеральная — медведевская: надо было раньше проводить политическую реформу.

«В одном из выступлений Медведева была такая мысль, — напоминает Бунин. — Дескать, я давно предлагал реформы, а мне было сказано (без упоминания фамилий), что и так все хорошо. Нечего с политической реформой выступать. Но потом случилось 4 декабря, массовые митинги, протесты».

И напоследок Дмитрий Анатольевич решил-таки запустить политическую реформу. Видимо, с согласия или без сильных возражений Путина.

За несколько месяцев до возвращения Путина Медведев фактически изменил политическую систему. Да, президент остается очень сильным игроком, партия власти имеет большинство в Думе. Но появится и множество новых игроков. На каждых следующих региональных выборах «Единая Россия» если и будет побеждать, то всегда с большим трудом...

Поиск идеи

Какая же сверхзадача есть у Владимира Владимировича сейчас, какой сверхпроект?

«Одна сверхидея есть, — считает Бунин. — Это идея таможенного, экономического союза, интеграция бывших советских стран вокруг Москвы. ВВП хочет восстановить, хоть частично, утраченное в начале 90-х. Но пока не видно, чтобы это могло получиться, — этому сопротивляются все кроме Москвы. Они и будут сопротивляться, потому что российская стилистика — это стилистика авторитарная. А страны СНГ уже не те, чтобы говорить с ними сверху, с позиции силы. Восстановить Россию как региональную державу удастся, только если получится перебороть желание диктата».

Что же касается сближения с западными странами, то, судя по агрессивной антизападной, «антиоранжевой» риторике, которую использовал ВВП в ходе избирательной кампании, эта идея как минимум не лежит на поверхности. Впрочем, едва Путин выиграл выборы, его антизападный заряд иссяк. Как прагматик ВВП, вероятно, попытается восстановить отношения с миром. Но проблема в том, что люди, на которых Путин мог бы опереться на международной арене, с нее уже ушли. «Нет его товарищей, таких как Ширак, Берлускони, Шредер, нет друга Буша, — говорит Бунин. — Появились новые люди. Они или очень левые, как Олланд, или очень технократичные. Берлускони и даже Саркози стилистически подходили Путину, а вот новой волне лидеров Путин будет непонятен, они ему — тоже. Тем не менее отношения будут налаживаться, и публичные порки, клеймение позором за то, что ты зашел в американское посольство, прекратятся».

Путин и коррупция

По мнению Бунина, Путин пришел к окончательному выводу о том, что государственные корпорации, на которые он так рассчитывал во время второго срока, — это полностью провальная идея. Они являются рассадниками коррупции и бюрократии. Нужно делать ставку на частный сектор.

Однако, поскольку у Путина с этими госкорпорациями много личных связей через расставленных им же людей, то процесс ухода от них будет медленным.

Одной из идей Медведева была борьба с коррупцией. Для Путина эта тема не так важна. ВВП будет бороться с ней скорее по инерции. Вероятно, он успешно доведет до конца военную реформу, которая хорошо продвигается. Будет строить инфраструктуру — эта проблема его очень интересует.

«Также, по-видимому, он осознал необходимость хотя бы некоторой демократизации, гуманизации нашего уголовного законодательства, — предполагает Бунин. — Вместе с тем по своему сознанию Путин — человек скорее XX века, чем XXI. Человек, который считает, что граждане должны быть бюргерами, система должна быть относительно иерархической. Идеальной системой ему представляется та, которую он видел во время службы в ГДР: достаточно сильная власть, достаточно сытое и в меру свободное общество, но без фантазий».

Инстинкт царя

Владимир Владимирович — человек прагматичный, способный быть гибким, если ему это выгодно Он понимает, что методами «суверенной демократии», жесткой вертикали современной Россией управлять больше нельзя. Но разум разумом, а есть еще и инстинкты. У Путина есть инстинкт власти. Его проявления мы видим на примере астраханской голодовки, на которую ВВП никак не реагировал. Этот инстинкт властвования запрещает идти на компромисс с вольнодумцами-фанатиками типа Шеина. Этот инстинкт заставляет разогнать сидячую забастовку на Болотной и мирный оппозиционный лагерь на Чистых прудах.

«На какое-то время давление ослабло, после выборов и до 6 мая на митинги перестало собираться по 60 тысяч человек, и, соответственно, Путин попытался притормозить политическую реформу, сделать пару шагов назад, — говорит Бунин. — Идея общественного телевидения уже выхолощена, превращена в фикцию. Как и идея выборов губернаторов, которые будут проходить под двойным контролем. В декабре Медведев забежал далеко вперед, пообещав все что угодно, а Путин начал отыгрывать назад».

Передышки, которую недовольные горожане дали Путину до 6 мая, хватило Владимиру Владимировичу для того, чтобы принять решение: врагов надо додавить. Митинговать — можно, критиковать систему — тоже, но не лично Путина. Массовое шествие против полицейского произвола, организованное писателями 13 мая, прошло с благословения властей мирно и спокойно. Акция же против Путина лично 6 мая была переполнена провокациями и, по сути, жестоко подавлена полицией.

«Путин попытается додавить несогласных, рассеять, распугать. И вполне возможно, что ему это удастся, — предполагает Георгий Сатаров. — Он может сделать свою власть несменяемой, но ценой этого станут очень большие проблемы в экономике и управлении. Путин будет стоять, а все, что под ним, будет постепенно разваливаться».

Иначе смотрит на ситуацию Игорь Бунин: «Замылить» самую главную часть медведевской политической реформы — фактически заявительный характер создания партий — Путину не удастся. Прежняя система «семипартийщины» держалась на запретительном характере. Нельзя было создать восьмую партию, невозможно. А сейчас, наоборот, невозможно не создать партию по новому закону. И это дает огромную свободу рук всем политическим игрокам. То есть главный элемент системы рухнул. Система пришла в движение, Путин хотел бы все это регламентировать, дисциплинировать, сделать процесс постепенным, подконтрольным. Сохранять как можно дольше контроль во всех сферах, быть архитектором процесса. Работать с обществом, как с «Лего». А это уже невозможно, хотя инстинкт остался«.

Архитектурный подход ВВП будет давать все большие сбои по мере появления оппозиционных «архитекторов», которые продолжат устраивать десанты наподобие массового выезда в Астрахань. Они начнут будить города. И жизнь все жестче будет заставлять Путина начать работать политически: компромиссы, договоренности, создание коалиций и так далее.

«Вопрос заключается только в одном: способен ли Путин к такому подходу? Я ему лично говорил, что прежний подход уже не работает, — признается Игорь Бунин. — Если он продолжит все время запрещать и „не пущать“, то его президентство может закончиться досрочно. Его третий срок начинается с протестов, и они будут продолжаться всю легислатуру. Для того чтобы она продлилась 6 лет, для того чтобы протесты не переросли в пожар — нужно на них адекватно реагировать».

Кабинет Медведева

По мнению политологов, главным помощником Путина в тушении пожаров будет Медведев. «Дмитрий Анатольевич получил очень большую „делянку“, — говорит Игорь Бунин. — Из кабинета ушел самый большой противник ДАМа — Сечин. Путин оставил под своим контролем экономический блок, сохранил важных для себя министров (Сердюкова, Мутко), и тем не менее свобода рук у премьера Медведева будет гораздо выше, чем у „технических“ премьеров путинского второго срока. Но, конечно, она стала куда меньшей, чем у бывшего премьера по фамилии Путин. ВВП создал „группу смотрящих“, переведя ряд бывших министров своего правительства в Кремль».

Одновременно Дмитрий Анатольевич получил «Единую Россию». Вероятно, он попытается ее модернизировать, но, по мнению многих аналитиков, это напрасный труд. «ЕР» — партия не политическая, а административная«, — уверен Бунин.

И до тех пор, пока она не начнет жить политической жизнью, от нее будет только один толк: используя свое большинство в Думе — проводить законы. Добавить очков Путину и Медведеву «Единая Россия» не сможет. А о том, что партия не готова жить политической жизнью, говорит хотя бы такой эпизод. Перед последним съездом всем желающим единороссам было предложено создавать свои политические платформы, заручившись поддержкой хотя бы 1% членов партии. Подавляющее большинство идею отвергли с негодованием. «У нас есть три платформы, и они охватывают весь спектр. Больше не нужно», — сказала «МК» модератор патриотической платформы Ирина Яровая.

Стране и режиму может пойти на пользу то, что Путин принял часть модернизационных идей Медведева, но мы очень зависимы от внешних факторов. Если Россию накроет вторая волна кризиса, то правительство Медведева превратится из стабилизатора в жертву, которую Путин принесет недовольным. Если же внешняя конъюнктура окажется благоприятной — Путин и Медведев могут спокойно доработать до 2018 года.

Путин и Горбачев

Президент Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев пессимистично смотрит на третий путинский срок и даже проводит аналогию между Путиным и Горбачевым. По его мнению, общество сейчас находится примерно в том же состоянии, в каком оно было на экваторе перестройки: «Ухудшение отношения к нынешней власти — это наиболее вероятный тренд, причем за 6 лет все это может дойти до того уровня, как это было с Михаилом Горбачевым в 80-е годы и с Борисом Ельциным — в 90-е, когда их рейтинги обнулились. Горбачев потерял страну; Ельцин спас ситуацию тем, что спланировал досрочный уход с поста президента и выдвинул преемника, который тогда почти всех устраивал, — Путина».

Болотная площадь показала, что теперь, в отличие от 2000 года, Путин устраивает не всех...

Кризис советской системы и ее последующий крах наступили тогда, когда процесс ослабления общесоюзных лидеров наложился на проведение относительно свободных республиканских выборов. Внезапно непопулярному, страдающему недостатком легитимности союзному руководству оказались противопоставлены только что избранные, новые республиканские органы власти. Популярные, пользующиеся поддержкой населения региональные лидеры стали давить на союзную власть. Та горбаческая полуреформа стала миной, которая в конце концов рванула, и власть не устояла.

Сейчас такой миной может стать медведевская полуреформа. Да, губернаторские выборы не будут полностью свободными. И все-таки люди относительно оппозиционные в бюллетени попасть могут. И благодаря относительно оппозиционной риторике могут выиграть выборы. А потом отступать станет некуда: избиратель будет требовать критики федерального центра. Да и соблазн свалить на Кремль ответственность за проблемы в регионе у губернатора будет.

Кто-то из таких губернаторов может стать политическим тяжеловесом и — в перспективе — возглавить всероссийский антипутинский протест. А закрыть его в кутузку будет куда сложнее, чем Удальцова с Навальным...

Политологи в большинстве своем не верят в то, что власть Путина закончится раньше, чем через 6 лет. Но и оптимистов, которые бы утверждали, что ВВП способен пойти на выборы 2018 года и победить, я пока не встречал.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру