C утра у здания на Охотном Ряду и поблизости в нескольких автобусах парились сотрудники полиции — на всякий случай. Было приготовлено и несколько автозаков. Эти внушительные силы собрались ради одиночного пикета «Яблока» против принимавшихся в пятницу поправок в закон об НКО и одиночного пикета молодых сторонников власти с плакатом «КПРФ покрывает преступников»...
С просьбой разрешить Следственному комитету возбудить против депутата Бессонова дело по ст. 318 УК («Применение насилия в отношении представителя власти», наказание — до 10 лет) обратился в Госдуму генпрокурор. Но на обсуждение вопроса прибыл лишь его первый зам, Александр Буксман.
Он изложил версию событий 2 декабря
Ильдар Габдрахманов («ЕР») сообщил о принятом голосами единороссов решении Комитета по регламенту Думы: дать согласие на лишение неприкосновенности в части возбуждения уголовного дела, потому что «только в ходе расследования можно ответить на вопрос: есть ли состав преступления в действиях коллеги». Если вдруг следователи захотят обыскать или арестовать депутата, им придется еще раз обратиться в Думу за согласием. Владимир Васильев («ЕР»), глава спецкомиссии, которую руководство палаты посылало на этой неделе в Ростов, тоже выступил за лишение неприкосновенности, но отметил: большое количество граждан, располагающих информацией, почему-то до сих пор не допрошены, факт «свары, потасовки» очевиден, но против Бессонова пока есть «лишь то самое движение руки».
Г-н Бессонов изложил свою версию: проходила законная встреча двух депутатов Госдумы и 4 депутатов регионального Заксобрания с избирателями. Все было мирно, пока полицейские не стали «вырывать провода». Он, Бессонов, «с трудом сдерживал обоюдный напор и со стороны ростовчан, и со стороны правоохранителей», и на пленке видно, как он говорит: «Стоим спокойно, не реагируем на провокации». «Я никого не бил! — заявил обвиняемый. — И представьте, как они ведут себя в отношении простых граждан, если такое происходит в отношении депутата!»
Вадим Соловьев (КПРФ) напомнил, что из 8 «заказных уголовных дел» против коммунистов, возбужденных за последние 5 лет, три закончились оправданием, а пять — в связи с отсутствием состава преступления. «Дело против Бессонова — тоже заказное, политическое», — заявил он. «Никакого политического заказа нет», — ответил Буксман.
«Не кажется ли вам, что сотрясение мозга вовсе не у начальника ростовской полиции, а у всей полиции и СК? Почему они стали разгонять народ? Что это за произвол?» — кипятился Геннадий Гудков («СР»). «Сотрудники полиции выполняли функции охраны общественного порядка, в отношении их в возбуждении уголовного дела отказано», — заявил прокурор.
Юрий Синельщиков (КПРФ) спросил, какую ответственность понесли за нарушения процессуальных норм следователи, которые вместо 10 дней, максимум месяц по закону проводили доследственную проверку в течение 3 месяцев в Ростове. Потом 3 месяца материалы лежали без движения в центральном аппарате СК... Замглавы СК Елена Леоненко кратко ответила: «Они понесли дисциплинарную ответственность», — но пофамильно назвать «понесших» отказалась, чем вызвала возмущение депутатов, и спикер Нарышкин попросил все-таки представить информацию о наказанных в письменном виде. Позднее, выступая от имени фракции, г-н Синельщиков привел такие факты из материалов дела: непосредственно 2 декабря пострадавший Грачев утверждал, что подвергся нападению «неустановленных лиц», а 5 декабря написал, что «осознав происшедшее, вспомнил, что удар мне в область лица нанес Бессонов». Обвинения основаны на показаниях 6 полицейских и одного гражданина — случайного свидетеля, предложения допросить участников митинга следователи оставили без ответа, отметил коммунист.
За лишение неприкосновенности выступили единороссы и часть фракции ЛДПР — хотя раньше ее представители выступали в защиту Бессонова...
Один из коммунистов в разговоре с корреспондентом «МК» сказал, что причин наезда именно на Бессонова как минимум две: «Его конфликт с ростовскими властями и общее ужесточение политики центра по отношению к оппозиции, которое мы наблюдаем в последнее время».
