— В Финляндии ребенка не отбирают у родителей на том основании, что ему отказались дать конфетку или шлепнули по попе, — сказал Ханну Химанене. — Такие заявления — сплошная чушь. Изъятие ребенка у родителей — это крайняя и последняя мера социальной службы, нацеленная на обеспечение благополучного роста и развития ребенка. Эта мера применяется лишь тогда, когда невозможно помочь семье, используя другие меры поддержки. Возможно, что перед изъятием соцслужба месяцами или годами работала с семьей.
Говорить конкретно о семье Анастасии Завгородней посол отказался, — по финскому законодательству официальные органы власти не имеют права распространять информацию о конкретных семьях. Но он сообщил, что сама юридический поверенный парламента Финляндии Майя Сакслин (это высший орган надзора за правовой защитой граждан в стране) запросила информацию по историям, о которых много писали в прессе. Она пришла к выводу, что действия соцслужб были правильными.
Это неправда, что работники финских социальных служб получают премии за изъятых у семей детей, — отметил финский посол. — Наоборот, размещение ребенка под опеку очень дорого обходится нашему обществу. Опека одного ребенка может обойтись муниципальной соцслужбе до 93 тысяч евро в год.
Поэтому в стране Суоми изымают детей из семей только в трех случаях: когда родители страдают алкоголизмом или имеют проблемы с психическим здоровьем, а также в случаях домашнего насилия, которое является в Финляндии уголовно наказуемым преступлением. По словам Ханну Химанене, в 2010 году, по статистике, был изъят под опеку 3481 ребенок. Причем, конкретное количество детей еще меньше, так как соцработникам приходится работать с одними и теми же семьями по несколько раз. Как отметил посол, учет проблемных родителей конкретно из России не ведется. Так что все громкие истории с российскими семьями, — не больше, чем совпадение.
— По статистике, около 23% всех лиц, имевших дело с органами защиты детей, имеют иностранный язык в качестве родного языка, — сказал он и в конце все-таки очень дипломатично упомянул о семье Анастасии Завгородней. — Это неправда, что ее посадили в тюрьму. Данная мать по-прежнему находится в специальном безопасном заведении («турвакоти» или, по-русски, в доме безопасности), предназначенном для жертв семейного насилия.
Правда, сама Анастасия видит ситуацию совсем по-другому. Правозащитник Йохан Бекман говорит, что она чувствует себя хуже, чем в тюрьме, которые в Финляндии весьма демократичны. Сама же Анастасия так описывает свою нынешнюю ситуацию: «На территории приюта два разных здания. Близнецы и старшая дочка находятся в одном, а я малышом в другом. Мне разрешено посещать их днем, но вечером, не позднее 18.00, я должна уйти. Мои дети и я переживаем эту трагедию каждый день, они плачут, когда я ухожу, их отрывают от меня силой. Пойти в приют меня вынудили соцработники, которые сказали, что это единственная возможность для меня быть рядом с детьми».
