«Круглый стол 12 декабря», сформированный, что неожиданно, 12 декабря 2012 года, занимается общественным расследованием событий 6 мая на Болотной площади. За 6 месяцев активисты опросили более 500 свидетелей, нашли множество видеодоказательств противоправных действий со стороны полиции и, самое главное, сформулировали убедительно звучащее мнение относительно произошедшего.
На волнительный вопрос «Кто виноват?» комиссия отвечает так: «Действия сил правопорядка преследовали следующие цели: напугать людей, посеять панику, спровоцировать участников акции на агрессию, создать условия для обвинений в массовых беспорядках». Из этого в докладе делается вывод: все случившееся — следствие страха. «Страх, вызванный осознанием собственной нелегитимности, стал основной причиной, подтолкнувшей власть использовать массовое беззаконие как политическое средство, призванное сбить протест, направленный против этой нелегитимности».
Наиболее ярко позицию рабочей группы выразил Александр Рыклин: «Мы в этот процесс входит не с пустыми руками: он для нас давно идет. По каждому суду у нас будет подтвержденное и компетентное мнение». Впрочем, основное обсуждение, разделившееся на фактологическую и эмоциональную части, строилось именно вокруг прошедших судебных заседаний. Дмитрий Аграновский, адвокат Владимира Акименкова, рассказал о ходе процесса: «Сегодня в первый раз в зал была допущена жена моего подчиненного. При этом судья, обсуждая вопрос общественных защитников, каждый раз удалялся в совещательную комнату, чего в общепринятой судебной практике, в общем-то, не должно случаться».
Подобных нарушений — море. Авдокат Вячеслав Макаров, например, и вовсе не смог попасть в зал суда: «У дверей стояли двое молодых людей — без бейджей, без ничего. Когда я попытался войти в зал, меня грубо оттеснили. На просьбу объяснить подобное поведение услышал: «Ну куда вы, товарищ адвокат, претесь? Тут и без вас, понимаешь, аншлаг». Похожая ситуация произошла с продлением срока содержания под стражей. Во время выступления одного из защитников судья устно сообщила прокурору решение о дополнительных 6 месяцах ареста. При том, что подобные постановления всегда должны подаваться в письменном виде, дабы адвокаты могли впоследствии по их поводу ходатайствовать.
С яркой речью выступил Александр Подрабинек — сам бывший политзаключенный: «Условия содержания подсудимых в зале суда просто возмутительны. Камеры являют собой не привычные комнаты, обитые железными прутьями, но стеклянные „стаканы“. Там мучительно душно. В эту комнатку два на два метра сажают с десяток человек — а при шестичасовом судебном заседании это стопроцентно означает больную спину. В стекле пробито два отверстия — чтобы поговорить с подопечным, адвокату требуется каждый раз нагибаться. Более того, диалоги юриста с заключенным являются конфиденциальными. Здесь же все наши разговоры слышны по видеотрансляции.
Отдельного восхищения заслуживает распорядок дня. В семь утра ребят погружают в машину, долго везут по пробкам, оттуда — в судебную камеру. У них банально не хватает времени, например, на прием пищи. Нельзя же год существовать на сухпайке. Вообще, складывается впечатление — власти специально так содержат заключенных, чтобы у них не оставалось времени на изучение материалов дела. А это, хочу заметить, 82 тома!».
Многое говорилось и в эмоциональном плане: «Когда в Таганском тюрьме… Простите, суде, судили Pussy Riot, во дворе каждый день собирались люди. Все были друг с другом знакомы, все делились водой, улыбались, сопереживали девушкам. Нам как адвокатам было весело. Хотелось бы, чтобы и в этот раз вокруг дела образовалось такое большое общественное движение. Очевидно — скандал с Болотной площадью послужил достаточным намеком. Еще немного — и власть поймет — чтобы не довести ситуацию до идентичной Сирии или Турции, ей следует учиться находить компромиссы и вступать с обществом в диалог».
Честно говоря, я искренне верю в будущий успех Комиссии. В оппозиционном движении нашлась сила, способная не только ежемесячно собираться и говорить, но совершать реальные действия: говорить со свидетелями, искать адвокатов, писать письма в прокуратуру, общаться с европейскими судебными структурами. Безусловно, можно возразить — дескать, бороться с системой её же орудиями невозможно. Отвечу словами Рыклина: «Люди уже более года находятся в заключении. Это совершенно недопустимо. Мы должны их спасать». А как — другой вопрос.
