– Начало года было отмечено рядом оптимистичных заявлений, как с севера, так и с юга Корейского полуострова: лидер КНДР Ким Чен Ын выразил готовность провести переговоры с Сеулом на высшем уровне, президент Республики Корея Пак Кын Хе тоже вроде бы готова делать шаги вперед. Однако 13 января Южная Корея все же приступила к проведению очередных совместных учений с США, которые неизменно вызывают неудовольствие в Пхеньяне. Как соотносятся подобные заявления и подобные шаги?
– Безусловно, это неконструктивный ответ на инициативы Северной Кореи в области межкорейских отношений — речь идет не только о проведении саммита, но и возобновлении переговоров на уровне министров, и о секторальных переговорах. Такие переговоры — об этом сейчас мало кто помнит, – начались между сторонами еще с середины 1980-х годов. Были экономические переговоры, парламентские, спортивные, встречи родственников. То есть уже тогда были предприняты попытки наладить взаимодействие и достичь примирения. Кульминацией того периода стало подписание главами правительств КНДР и Республики Корея Соглашения о ненападении, примирении, обменах и сотрудничестве между Севером и Югом Кореи 13 декабря 1991 года. Кризис вокруг ядерной программы КНДР в 1992-1994 гг. прервал этот процесс почти на десятилетие. Он возобновился и приобрел особенно масштабный характер в те годы, когда президентами Южной Кореи были Ким Дэ Чжун (получивший Нобелевскую премию мира за свою политику нормализации отношений с КНДР) и его преемник - Но Му Хен. К сожалению, последующая южнокорейская администрация – президента Ли Мен Бака – почему-то вообразила, что Северная Корея изолированная страна, что она не имеет будущего, рухнет под тяжестью экономических санкций, и стала предъявлять Пхеньяну фактически ультимативные требования. И именно подобная политика — с позиции силы – во многом привела к тому, что КНДР стала упорствовать в своем стремлении к обретению ядерного потенциала. Сказались и действия США и их союзников, сначала в Ираке, и особенно, в Ливии, где Каддафи, отказавшегося от ядерного оружия, сперва привечали, а затем просто расправились с ним. В целом же, в начале текущего года Пхеньян проявляет значительную гибкость и наступательность, предлагает меры по продвижению переговоров о ядерной проблеме, в частности, заявив о готовности ввести мораторий на ядерные испытания. А мораторий это очень важный и не просто символический шаг. Как известно, США и их союзники не раз заявляли о готовности вернуться за стол переговоров с КНДР, если Пхеньян предпримет практические шаги по ядерному разоружению. И мораторий в этом смысле — очень значимый шаг. Ведь он означает, что Пхеньян не будет больше совершенствовать свой ядерный арсенал. Поэтому Северная Корея вправе ожидать встречного движения.
– С чем связано то, что этого движения, например, со стороны США, не наблюдается?
– США рассматривают и КНДР, и Республику Корея в качестве пешек в большой геополитической игре, прежде всего, против Китая, да и против России тоже. Представим такую ситуацию: Северная Корея приняла все требования Вашингтона, отказалась от ядерного оружия и ракет большой дальности. В этом случае говорить о существовании некой «северокорейской угрозы» стало бы невозможно. Как же тогда США смогут объяснить своим налогоплательщикам, Конгрессу, а главное, России, Китаю, почему в Северо-Восточной Азии создается система ПРО — гораздо более мощная, чем в Европе? И зачем уже на протяжении более 60 лет вдоль российской и китайской границ сохраняются американские войска? Сейчас очень удобно кивать на КНДР, на этакого «плохого парня» Ким Чен Ына, якобы создающего угрозу США. Если же произойдет нормализация отношений КНДР с США или даже с Республикой Корея, в «северокорейскую угрозу» никто не поверит. Вашингтону трудно будет «сохранить лицо». Придется признать, что американские войска в Северо-Восточной Азии — в первую очередь нацелена на сдерживание России и Китая.
Южная Корея, в свою очередь, почему-то с 2008-го года уверовала, что КНДР вот-вот рухнет, стоит лишь поднажать. Были надежды на то, что внутренним конфликтом завершится процесс передачи власти после смерти Ким Чен Ира. Мечты о крахе КНДР пестуются некоторыми кругами в Сеуле со времен распада СССР и исчезновения социалистического блока. Но, как оказалось, в Азии соцстраны не рухнули, Китаю удалось перейти к рыночной экономике при сохранении руководящей роли коммунистической партии, схожие процессы протекают и во Вьетнаме... В свое время тщетность надежд на скорое падение КНДР поняли Ким Дэ Чжун и Но Му Хен, почему они и взяли курс фактически на мирное сосуществование двух корейских государств и их постепенное сближение.
Они, похоже, поняли, что Корея не переживет еще одной войны. Рассмотрим только один аспект. На территории Южной Кореи действует порядка 25 атомных электростанций. И, если хотя бы четверть из них была бы разрушена в ходе военных действий с использованием обычных вооружений, то даже без применения ядерного оружия, территория полуострова превратилась бы в непригодную для проживания. Но, к сожалению, возникает ощущение, что сейчас в Сеуле это далеко не все понимают. Там уже перестали скрывать, что проводимые ежегодно один за другими крупномасштабные военные учения являются репетицией нападения на КНДР. Именно поэтому Пхеньян предложил фактически обменять свой мораторий на прекращение таких маневров. Но американцы хотят вести дела, как во времена «холодной войны» - наращивать вооружения, проводить учения, требуя при этом от КНДР разоружения, «сдержанности» и «прозрачности» ее военных программ.
– Не секрет, что каждые совместные учения Южной Кореи и США сопровождались либо ужесточением риторики Пхеньяна, либо же приводили к вполне конкретным действиям — например, пробным баллистическим запускам. Что может предпринять Пхеньян в этом году в связи с тем, что Вашингтон и Сеул намерены по-прежнему проводить совместные учения?
– Не думаю, что Пхеньян будет предпринимать жесткие ответные меры военного характера. Я склонен считать, что северные корейцы всерьез взялись за мирное наступление, выдвигая конструктивные инициативы. Очевидно, что новое руководство во главе с молодым и, возможно, более энергичным, лидером, активизировало свою внешнюю политику. Отношения КНДР и России в прошлом году были на подъеме, Пхеньян отправил своего министра иностранных дел на сессию ГА ООН, была поездка спецпредставителя по странам Европы. И вряд ли Северная Корея пойдет на обострение ситуации, хотя на такие шаги США и Южная Корея явно провоцируют. В США, к сожалению, сильны позиции тех людей, которые вообще не хотят нормализации отношений с КНДР — я уже объяснил почему. И такие люди хотят ликвидации северокорейского режима, объединения двух Корей на условиях Южной и размещения на неопределенный срок на полуострове своих сил. Вряд ли подобная перспектива может устроить и Россию, и Китай.
– Учитывая теплые отношения Москвы и Пхеньяна, насколько вероятно, что Ким Чен Ын посетит Россию в текущем году в связи с празднованием 70-летия Победы?
– Не вижу причин, по которым он может отменить такой визит. Для Ким Чен Ына это отличный шанс, по примеру своего отца, наладить личные контакты с российским президентом, а также «выйти в свет» в собрании мировых лидеров. Кроме того, если на торжества приедет Президент Республики Корея Пак Кын Хе, это будет уникальная возможность для проведения встречи на высшем уровне. Конечно, Соединенные Штаты постараются «надавить» на Сеул, чтобы воспрепятствовать подобной встрече, поскольку она повысит влияние России в Корее и утвердит роль Москвы как миротворца, способного примирить даже таких противников как Южная и Северная Корея. Это не отвечает интересам США, поэтому, полагаю, они сделают все для того, чтобы межкорейского саммита в Москве не было. Поэтому я не исключаю, что если Пак Кын Хе действительно заинтересована в проведении межкорейского саммита, то он может пройти еще до мая, в какой-то другой стране — например, в Китае. Стратегические цели КНР и РФ на Корейском полуострове практически идентичны и нет причин для беспокойства ни для России в укреплении связей КНР с КНДР, ни для Пекина в сотрудничестве между Москвой и Пхеньяном.
– Насколько ухудшила ситуацию на Корейском полуострове скандальная история с компанией Sony Pictures и фильмом «Интервью» и можно ли говорить о том, что КНДР все же имела отношение к хакерской атаке?
– Как мы знаем, известных общественности доказательств причастности КНДР нет. Зато есть признаки того, что атака могла быть совершена при участии бывших сотрудников компании. Американцы не предъявляют никаких доказательств, прикрываясь интересами национальной безопасности США. Это традиционный прием, используемый Вашингтоном для того, чтобы выдать политически мотивированное решение как основанное на неких данных, раскрытие источника которых якобы невозможно по соображениям безопасности. Вопросы в данном случае к самим США. Известно, что «Интервью» выпускалось при активной поддержке Госдепартамента. Сами американцы любят говорить о необходимости борьбы с терроризмом, при этом фильм фактически на государственном уровне поощряет терроризм, ликвидацию руководителя суверенного государства, члена ООН... И никто из западных политиков почему-то об этом не говорит. То есть руководство КНДР демонизируется и выводится за пределы человеческого общества. Это традиционный прием, когда общественности внушается мысль о том, что КНДР и ее лидеры, в общем-то, нелюди, с которыми по-человечески вести дела нельзя и посему заслуживают уничтожения.
Почему проблема прав человека в КНДР стала усиленно раздуваться Западом в последние пару лет? Добившись одобрения СБ ООН беспрецедентно жестких санкций против КНДР, принимая собственные односторонние санкции против этой страны, усиливая военное давление, в Вашингтоне надеялись, что режим вот-вот рухнет. Когда стало ясно, что этого не происходит, пустили в ход кампанию по правам человека. Она также не сработала — Россия и Китай вместе с рядом других стран не допустили передачи этого дела в Международный уголовный суд. И сейчас американцы в тупике — все традиционные методы обрушения неугодных режимов исчерпаны. При этом «противник», вопреки всем ожиданиям, делает примирительные шаги, предлагает договариваться, чем ставит США и их союзников в очень неудобное положение. Такова характеристика ситуации, складывающейся вокруг Корейского полуострова.
