Глава Минздрава Михаил Мурашко на совещании Координационного совета пояснил, что есть «есть койки первичного приема и койки долечивания». В первую очередь помощь нужна наиболее тяжелым больным, которым необходимо интенсивное лечение. Долечиваться можно и в санаториях.
Итак, есть приказ правительства медикам работать в режиме военного времени. Что это означает? Регламентируется ли это какими-то документами, либо это просто выражается в виде просьбы, образно подкрепленной всем понятным сравнением?
На эти вопросы «МК» ответил военный врач, бывший начальник военного госпиталя, ныне старший врач Московской областной станции скорой медицинской помощи полковник запаса Владимир Шичанин:
-Никакого официального приказа, либо постановления, где было бы сказано про работу как в «военное время» не существует. Режим военного времени – это такая своеобразная понятная всем метафора, которая официально не регламентируется никакими документами и приказами. Однако всем ясно: сейчас «на войне как на войне»: мобилизация всех сил, средств, возможностей, включая руки и мозги.
Хотя, возможно, сравнение с военным временем – это все же некоторое преувеличение. Вот, например, медиков сейчас часто отзывают из отпусков. Но при этом, все это делается исключительно с их согласия и на добровольной основе. Никто никого не принуждает. Людей либо просят повременить и пока не уходить на отдых, либо тех, кто уже находится в отпуске, до предела его сократить, с учетом того, что ситуация непростая, и очень нужны руки.
Ну, а то, что мы и без всяких призывов сверху сейчас реально работаем практически так же, как в военное время, это правда. Что это означает сегодня? В первую очередь – безотказность в работе. Вот допустим, в стационарах людей просто физически сейчас не хватает, поэтому приходят все, кто может. И трудятся там до изнеможения. Что делать? Больных ведь не бросишь.
Так же было и в военное время, когда никто не разбирался, какая у тебя медицинская специализация. Терапевт ты, детский врач, или окулист. Если во время боевых действий была необходимость провести первичную хирургическую обработку ран, это делали все, так как любой медик этому учился и знал такие основы.
Сегодня то же самое. Послушать легкие, сердце, посмотреть у пациента горло, изучить кардиограмму – это умеют все врачи. А теперь востребованы именно такие знания.
Хотите, или не хотите, но те зачатки коммунистического отношения к труду, к людям, которые были привиты нашему старшему поколению, они остались и никуда не ушли. Пока есть те, кто способен, мобилизовавшись как на войне, работать на пределе, отказавшись от благ и отдыха, все у нас будет нормально. И молодежь на этом примере учится.
Та же история с перегрузками и у нас на «скорой помощи». Мы нескончаемо ездим по вызовам и практически не имеем перерывов, чтобы отдохнуть, или перекусить, как положено.
К примеру, у нас бригада «скорой помощи» сейчас за сутки обслуживает до 20 вызовов. Это очень много. Причем часть таких вызовов делается в одноразовых средствах индивидуальной защиты. А костюм защитный надо правильно надеть и очень грамотно снять. Для следующего пациента, если едешь на такой же вызов, еще раз все это требуется повторить. На все это тратится очень много времени. В результате для себя, ни на что другое его просто не хватает.
Именно в том, что приходится всем мобилизоваться и отказаться от личного и состоит тот самый «военный режим». Надо спешить, бежать и делать. А как иначе? Если не мы, то кто?
