«Сейчас мое дело стоит на волоске, меня могут в любое время выдать, — говорит Салман Мукаев в камеру на ролике, обнародованном «Новой газетой». — Я очень боюсь за свою безопасность, так как дома меня просто запытают до смерти».
По словам Мукаева, он был задержан в феврале прошлого года и доставлен в отдел полиции города Грозного. «Завели в кабинет, — рассказывает беглец. — Там около, наверное, восьми-девяти человек было. Они сразу начали меня избивать. Сказали, что я гей. На пол повалили и прицепили провода к пальцам. Начали током пытать меня. Допрашивали, с кем я был, когда и где встречался...»
Под пытками Мукаев быстро признался во всех вменявшихся ему «преступлениях» — официально он был обвинен в хранении патронов. И подписал бумаги о согласии и сотрудничестве с полицией. Он должен был помогать вычислять гомосексуалистов. «Задача, — поясняет он, — заключалась в том, что я регистрировался на этом сайте, Meet24, и знакомился геями».
Однако после своего освобождения Мукаев покинул Чечню, а потом и вообще Россию. Написал заявления в Следственный комитет — с жалобами на своих мучителей. Но никакого уголовного дела на тех, естественно, не завели. Вместо этого его самого объявили в федеральный розыск.
История, короче говоря, вполне типичная. Салман Мукаев — далеко не первый житель Чеченской Республики, обвинивший местных силовиков, изъясняясь юридическим языком, в незаконных методах следствия и попытавшийся скрыться за границей.
Но если прежде она была типичной для Чечни, то теперь смело можно назвать обыкновенной российской историей. Казус Сергея Савельева, вывезшего из России видеоархив пыточных практик в системе ФСИН, свидетельствует о том, что Чечня перестала чем-то отличаться в этом отношении от остальной России.
Не в том смысле, что Савельев открыл стране и миру глаза на то, что в российских колониях пытают. Новые масштабы и методы пыток, но не сам их факт. Главная неожиданность — после всего обнародованного Савельевым, после того резонанса, который вызвали эти страшные кадры, преступником объявили его самого.
Причем «преступление» — и на такое до сих пор не решались даже в Грозном — состоит в самом разглашении факта пыток: «Это не шпионаж и не госизмена, но файлы относились к сведениям для служебного пользования, носили гриф секретности и не предназначались для публичного распространения. Кроме того, Савельев нарушил условия условно-досрочного освобождения».
Такова, во всяком случае, версия источников RT в силовых структурах. МВД России причину объявления Савельева в федеральный розыск не раскрывает: указано лишь, что речь идет о некой «статье УК». Но, похоже, источникам RT вполне можно доверять.
Обращает, правда, на себя внимание тот факт, что Савельева объявили в розыск уже после того, как он покинул пределы России и СНГ. Возможно, это последнее, что пока отличает Москву от Грозного. Хочется надеяться, что его не упустили, а позволили уйти.
В самом объявлении в розыск, кстати, тоже при желании можно разглядеть акт гуманизма. Могли бы ведь обойтись и без всяких объявлений: дождаться, когда «объект» потеряет бдительность и окажется в стране, до которой могут дотянуться длинные руки наших правоохранителей, — и цап-царап!
Шансы на это, конечно, были невелики, но вовсе не нулевые. И так — пиши пропало. Кто предупрежден, тот вооружен. Теперь Савельев, ясное дело, даже летать остережется над территорией России. А над родной Белоруссией — тем паче.
Однако «гуманистическая» версия задержки с розыском, разумеется, не единственная. Положа руку на сердце куда более вероятно то, что «компетентные органы» просто не сразу «прочухали» угрозу, исходящую от Савельева. А когда «прочухали», то, во-первых, было уже поздно. А во-вторых, по-прежнему было неясно, за что, собственно, его преследовать. Думали-думали и так, похоже, и не решили. Поэтому и фигурирует в качестве обоснования неопределенная «статья УК».
Вменяемое Савельеву, по данным осведомленных источников RT, распространение сведений с грифом секретности, может относиться лишь к одной статье УК: «Разглашение государственной тайны». Однако, согласно закону «О государственной тайне», «факты нарушения прав и свобод человека и гражданина», а также «факты нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами» засекречиванию не подлежат.
В общем, над формулировками еще предстоит поработать. Ну да Москве есть куда обратиться за опытом: по борьбе с выносом сора из избы равных чеченским чиновникам в стране сегодня нет. Иных «выносителей» уж нет, а те, которым повезло, — далече. Впрочем, что касается самого сора, степени изощренности пыточного конвейера, метрополия, пожалуй, уже опередила «передовой» регион.
