- С каким количеством раненных военнослужащих вам удалось поговорить?
- Примерно шестьдесят человек — солдаты, сержанты, офицеры. Ранения очень разные.
- Какое впечатление у вас осталось от этих бесед?
- Я вам лучше не про свои впечатления расскажу, а о чувствах своего отца. Он бывший военнослужащий, преподаватель кафедры парашютно-десантной службы в Саратовском вертолетном училище. Чемпион СССР по парашютному спорту. Ему 87 лет. Я взял ему путевку в военный санаторий, в котором как раз в это время я общался с проходившими лечение после ранений военными. Отец столько раз смотрел смерти в лицо, но истории этих раненых его просто поразили.
Он мне сказал: «Слушай, Слава. Ты стал полковником, доктором наук, был преподавателем в Академии Генерального штаба. Достиг результатов, о которых можно только мечтать. Даже я не думал, что у тебя это все получится. Так вот, наплюй на свою профессорскую должность в Финансовом университете, но сделай для этих парней все, что ты задумал. Хотя бы часть».
- В своём исследовании вы пишите, что многие военнослужащие, получившие ранения, хотели бы продолжить службу. А много таких?
- Из этих шестидесяти человек, которые со мной разговаривали, только два человека решили прекратить службу в Вооруженных силах и перейти на «гражданку». Один из них иммигрирует в Белоруссию, к отцу, уже купил там квартиру. А второй парнишка, казах по национальности, уезжает жить в Краснодар. Оба решили стать после службы айтишниками.
Все остальные, им примерно по 20-40 лет, хотели бы продолжить военную службу. Министерство обороны, кстати, в этом вопросе проявило оперативность. Все желающие служить могут пройти вместе с реабилитацией переподготовку. Им разрешено служить на тех должностях, где их ранения позволяют это делать.
Один парень с Кавказа с редким именем Леонард лишился ноги, стал прапорщиком, готов служить дальше. Второй – Семен - лишился правой руки. Он стал прапорщиком и поехал служить в Тюмень. И тот и другой мечтают стать офицерами. Им надо помочь в этом. Поэтому через вашу газету я прошу руководство Министерства обороны Российской Федерации, несмотря на то что учебный год уже начался, принять этих воинов на учебу в Казанское танковое училище, для обучения на замполитов. Это мужественные люди, настоящие оптимисты, абсолютно достойны проявления такой заботы со стороны нашего государства.
Майор спецназа, с которым я общался, лишился руки. Хочет служить дальше только в спецназе. Я понимаю, что здесь есть проблемы. Но мне вспомнился летчик Алексей Маресьев, который в годы Великой Отечественной с ножными протезами вернулся в строй и летал.
Другой офицер, старший лейтенант, потерял ногу, вторая в спицах аппарата Илизарова. Ни о чем не жалеет и будет служить дальше.
Полковник-артиллерист после ранения получил разрешение и будет преподавателем в питерской академии…
Все надеются служить дальше, настроены оптимистично. Честно говоря, если бы у меня ногу оторвало, я не знаю - как бы жил и что чувствовал. Более ярких оптимистов я в жизни не видел за 38 лет службы в Вооруженных силах. И, конечно, таким людям надо всячески помогать.
- Какие поступки или случаи, рассказанные этими военными, вас поразили больше всего?
- Самое удивительное то, что свои подвиги они стараются не выпячивать. Рассказывают очень скупо. Один военный побывал в плену. Его избивали, чтобы он кричал «Слава Украине», а он молчал. Так его до бешенства доводит, когда его называют героем.
Словом, те, кто лишился конечностей и хочет продолжить службу дальше – это, конечно, удивительные люди.
- Какова была основная цель вашего исследования?
- Первая мысль – надо сделать все возможное, чтобы эти люди были адаптированы к новой жизни. И еще - сделать так, чтобы в военные училища не приходили трусы. В Интернете, к сожалению, после 24 февраля появились фотографии военных билетов, в которых написано: «отказался участвовать в специальной военной операции, склонен к трусости и предательству». Я хочу, чтобы люди приходили в военные вузы не для заработка денег и теплого места, а чтобы они понимали, что могут погибнуть, выполняя воинский долг. Выбирали профессию осознанно.
- Какие проблемы вне войны волнуют военных инвалидов? Бытовые вопросы или, например, денежные?
- Беспокоит вопрос - как им жить дальше. Их волнует, не бросит ли их родина, выполнит ли обещание. А знаете какое? Не выдача квартир или больших выплат, а будет ли дана возможность служить дальше.
- Какие меры социальной поддержки для таких военнослужащих вы считаете необходимыми? Например, вы писали, что каждому такому военному следует выделить по хорошей отечественной машине.
- Да, по машине. И название у этих машин должны быть соответствующие подвигу их хозяев: «Родина», либо «Патриот», либо «Победа». Если парень лишился ног, значит, ему нужна коляска. А если у него электроколяска, то где он её поставит в маленькой квартире? Соответственно, жилье должно быть такого размера, чтобы он спокойно на ней ездил по квартире. Причем у нас еще проблема - узкие стандартные дверные проемы. Государство за свой счет должно их расширить, чтобы коляска могла проезжать без каких-либо затруднений.
Если нужны зубные протезы, то государство их должно оплатить. Так же, как и посещение фитнеса. Можно было бы еще снизить оплату коммунальных услуг или вообще ее отменить, чтобы оплачивало государство.
Поймите, если сейчас молодые люди увидят, что страна без должного уважения относится к участникам спецоперации, то, думаю, мало кто пойдет в военно-учебные заведения. Кто будет защищать Родину?
Меры поддержки могут быть самые различные. Я бы, к примеру, предложил в военных вузах создать военно-педагогические факультеты. Один из них в Военном университете, где будут готовить преподавателей социально-гуманитарных дисциплин. Второй в любой военной академии для подготовки преподавателей военных дисциплин – тактики, оперативного искусства, военной истории и т.д. Обучать их надо не три года, как это было совсем недавно на военно-педагогическом факультете Военного-университета, а четыре года. Это будут высококлассные специалисты. И авторитетные.
У нас был снят фильм про подвиг летчика Филиппова в Сирии. Вышел фильм про бойцов частной военной компании «Вагнер». Считаю, нужны новые патриотические фильмы про Вооруженные силы, Росгвардию и другие силовые структуры, участвующие в специальной военной операции. Нужны конкурсы патриотической песни, конкурсы детского рисунка на тему подвига наших воинов.
Спецоперация — это забота не только армии, но всего общества. В городах должны быть Аллеи героев спецоперации.
