Военный психолог, участник боевых действий Алексей Захаров в беседе с «МК» рассказал, почему дети более опасные противники и что делать, если против тебя воюет ребенок.
Установлено, что несовершеннолетние прибыли в качестве пополнения штурмового батальона «Айдар» (террористическая организация, запрещена в РФ. — «МК»). Многие из подростков ранее состояли в молодежном движении националистов и проходили подготовку в детских военных лагерях, где обучались экстремистской и террористической деятельности.
Слова подполковника подтверждает сдавшийся в плен украинский военнослужащий 77-й бригады ВСУ Сергей Пивень. Военнопленный признается, и он, и многие его сослуживцы осведомлены о том, что в рядах украинской армии воюют шестнадцатилетние подростки.
«Вывод один, - признается Пивень, - людей уже положили столько, что командование идет на такие меры. Украинская сторона готова кидать в бой малолетних ребят, которые даже жизни еще не видели. В таких условиях, куда их отправляют, шансов выжить очень и очень мало».
Военный психолог, участник боевых действий Алексей Захаров так прокомментировал эту кадровую новацию ВСУ:
- Использование детей в регулярной армии - достаточно распространенное явление в прошлом. Вспомните, немецкие гитлерюгенд времен Второй мировой. Сейчас мы имеем дело с ситуацией, при которой взрослые люди специально отправляют детей воевать.
Такое случалось в недавнем прошлом. Так действовали террористы на Северном Кавказе и в Сирии. Боевики очень часто использовали несовершеннолетних для осуществления террористических актов, для проникновения в тыл противника и нанесения ударов. Расчет был на то, что ни один нормальный мужчина не выстрелит в ребенка, солдаты не воюют с детьми.
Хотел бы отметить одно: если командование армии принимает решение о целенаправленном использовании детей в качестве вооруженной силы, это позор. Взрослые не имеют права создавать условия для гибели самого дорогого, что есть у государства. Когда же страна целенаправленно посылает в пекло своих детей, любому нормальному человеку становится понятно, что это за страна.
- Как себя вести нашим военнослужащим в ситуации, когда на тебя наставляет автомат одетый в военную форму ребенок? Опустить оружие? Но если не выстрелишь ты, значит выстрелит он.
- Варианты есть, просто, к сожалению, у нас не все бойцы обучены таким техникам. Лично я бы стрелять не стал, так как знаю, как сделать так, чтобы в тебя не попали. Есть варианты, когда ты можешь предугадать действия противника, не важно - взрослого или подростка - и обезвредить его, сохранив при этом ему жизнь. Но такими навыками обладают, как я уже сказал, далеко не все. Как правило, это бойцы различных спецподразделений и сил специальных операций.
- Диалог с вооруженным подростком возможен? Есть какие-то рычаги психологического давления, чтобы он добровольно сложил оружие?
- Диалог возможен только после того, как он будет обезврежен. Если ты начнешь с ним разговаривать, рассчитывая, что он опустит оружие, это ни к чему не приведет. Он все равно выстрелит. Ты можешь попробовать начать с ним разговаривать, чтобы отвлечь внимание и выиграть для себя время, дающее возможность уйти с линии огня. Но решить ситуацию переговорами на поле боя не получится. Надо понимать, что помимо всего, во время диалога и ты, и он подставляетесь. Мальчик ведь воюет не один, рядом с ним другие военнослужащие, которые могут воспользоваться вашей переговорной паузой и выстрелить. Если ты хочешь сохранить жизнь этому ребенку, уйди из-под его прицела и реши вопрос, как его обезвредить.
- Подростки в боевых условиях более жестокие, чем взрослые?
- Дети всегда более жестоки. Им проще выстрелить в человека, нежели взрослому, так как они не всегда истинно представляют последствия. Это происходит в силу отсутствия жизненного опыта, а также из-за радикализма мышления. А тип мышления определен не чем иным, как физиологией. Бороться с детской и подростковой радикальностью бессмысленно, так как это проявления возрастной личности и характера. Сознание детей — это всегда либо черное, либо белое. Серые тона возникают только с позиции наработанного жизненного опыта, а поскольку в юности его еще нет, то и «серого варианта» тоже нет. Повышенная жестокость, как я уже сказал, заключается в том, что они не представляют себе последствия своих действий опять же в силу отсутствия опыта.
- Получается дети более опасные противники?
- С точки зрения непредсказуемости действий - да. С точки зрения профессионализма, конечно - нет. Огромную роль играет воспитание и навязанная по отношению к другим враждебность. Воздействие на их совесть и воспитание - довольно длительный процесс. Они никак не вписываются в ситуацию конкретных боевых действий. Моралью надо заниматься вне боя.
Отдельно отмечу еще один вариант, определяющий малолетнего противника с точки зрения юриспруденции. Мы до этого говорили о моральных принципах, но если взглянуть с точки зрения норм права, то любой вооруженный человек, одетый в военную форму, выступающий на стороне противника, подлежит уничтожению.
Согласитесь, далеко не факт, что ты всегда можешь своевременно и правильно определить возраст оппонента. Разница между шестнадцатилетним и восемнадцатилетним в системе визуальной идентификации зачастую не заметна вообще. Однако по уровню развития это два совершенно разных человека.
В период взросления каждый год психика претерпевает существенные изменения. Поэтому здесь, повторюсь, стоит отталкиваться от того, что молодой человек, одетый в военную форму, со знаками отличия, ведущий в отношении тебя вооруженную борьбу — это солдат, противник, который, с точки зрения военного права подлежит уничтожению. Никаких других вариантов, кроме моральных, в системе сохранения жизни военнослужащего нет.
