В сравнительно близкие во временном отношении, но бесконечно далекие в геополитическом плане ранние годы путинского правления один тогдашний американский посол в России так достал официальную Москву своими бесконечными поучениями, что его попросту перестали куда-либо приглашать. Но тогда это было отдельным изолированным эпизодом, исключением из правил. А сейчас исключением из правил в отношениях между Россией и Западом является привычный, рутинный дипломатический процесс. На днях российский посол отказался явиться на вызов в МИД Польши, где ему хотели вручить ноту протеста в связи с якобы имевшим место залетом российской ракеты в польское воздушное пространство. А «особая песня» - это сегодняшняя «дипломатия» между посольством РФ в Вашингтоне и американскими властями. Согласно рассказам, наших дипломатов не особо охотно пускают в здание государственного департамента, и в результате рабочие контакты иногда проходят на лавочке в сквере у Госдепа.
В итоге многие российские миссии в странах Запада и многие западные дипломатические миссии в Москве сейчас превратились в конторы, главный смысл деятельности которых состоит в поддержании собственного функционирования. Еще одна цитата из интервью Лаврова «Известиям»: «с Западом сейчас вся дипломатия заключается в том, что у нас есть там посольства, и у них есть посольства, и этим посольствам, генеральным консульствам, которые сохранились, еще нужно функционировать. И обсуждаются вопросы, как сделать так, чтобы финансировалась деятельность дипломатических миссий, чтобы они могли закупать необходимые для их деятельности предметы, автомобили, технику».
Короче, бюрократия ради бюрократии. Прискорбная ситуация — прискорбная, но вполне ожидаемая. Когда «говорят пушки», дипломаты молчат далеко не всегда. Но смысл нынешнего геополитического поединка между Москвой и Западом состоит в том числе и в том, что каждая сторона ожидает радикального перелома ситуации «на земле» - на поле боя. А пока такого перелома нет, говорить российским и западным дипломатам просто не о чем. В этом широком смысле, как я уже не раз писал, главным «дипломатом» Москвы сейчас является российская армия. В более узком смысле главным «дипломатом» России в отношениях с Западом тоже является не МИД, а структуры, которые принято называть «специальными службами». Главы ЦРУ Билл Бернс и директор Службы внешней разведки России Сергей Нарышкин — контакты этих двух фигур тоже складываются непросто. Помнится, например, как энное количество времени назад Бернс публично обвинил Нарышкина в «дерзком» поведении.
Услышав об этом, я от изумления едва не упал со стула: Сергей Евгеньевич — это один из самых вежливых, самых безукоризненно корректных высших чиновников, которых я когда-либо встречал за всю свою жизнь. Но главное здесь, конечно, не в этом «обмене любезностями», который кажется чем-то пресным и скучным на фоне того, что происходит сейчас («у вас навоз во рту» - «а вам надо рот вымыть с мылом!») Главное в том, что эти контакты все-таки есть и носят регулярный характер. Ну а то, что в плане обеспечения «внешних сношений» с Западом (для тех, кто не помнит: «министерством внешних сношений» ведомство на Смоленской площади именовалось в ноябре-декабре 1991 года) МИД превратился в, скажем так, не совсем первостепенную структуру, — это такая примета времени. Какие времена — такие и внешние сношения.
