— Так, а это что за люди тут, как сюда попали? Все лишние немедленно покинули операционную!
Команда хирурга прерывает только было начавшуюся съемку. Вместе с коллегой убираем камеры и немного смущенно двигаемся к выходу. Добро на нашу работу в хирургическом отделении было получено, но что-то пошло не так.
— А вы чего так быстро, сняли уже? — спрашивает встречающий нас «Фрегат», командир медицинского отряда специального назначения (МОСН) 810-й бригады морской пехоты.
— Да нет, нас выперли, — смеемся мы.
— Это их просто предупредить не успели, сейчас решим. — объясняет он, скрываясь за дверью, и уже через минуту. — Всё, можете работать. Только недолго и аккуратно, чтобы ничего лишнего в кадр не попало.
Понимающе киваем и проходим. Еще на подходе к зданию, где разместился медотряд севастопольских морпехов, нас предупредили, чтобы ни один маломальский ориентир не выдал расположение отряда. На военных медиков украинские нацисты ведут настоящую охоту. По словам «Фрегата» незадолго до нашего приезда ВСУ нанесли удар из «Хаймарс» по медотряду соседей-десантников.
Так что здесь, в казалось бы уже тыловом, Кореневском районе Курской области, обстановка остается напряженной. Особое беспокойство вызывают дроны противника, без разбору бьющие как по военным, так и по гражданским целям.
Подтверждение тому – лежащий на хирургическом столе мужчина. Житель поселка Коренево получил множественные осколочные ранения после прилета дрона-камикадзе в машину. Прямо сейчас военные медики борются за его жизнь. Скальпель, зажим, пинцет, иглы, аппарат для переливания крови… пациента стабилизируют для дальнейшей отправки в областную больницу.
— Это для нас уже обычная ситуация. Страдают гражданские люди нередко. Если обращаются за помощью, то военные врачи никогда не отказывают. — говорит командир медицинского спецназа.
Военные медики отмечают: характер ранений в основном – осколочные. Противник никого не жалеет, ничем не брезгует, не задумывается о последствиях… Применяет запрещённые мины и кассетные боеприпасы. Повсеместно велик риск наступить на «лепесток» – разновидность противопехотной мины, или поймать «колокольчик» от кассет реактивных снарядов.
Вражеские дроны скидывают и различные самодельные взрывные устройства. На одном из таких – аналоге «лепестка», подорвался в окрестностях Коренево мой коллега и приятель, оператор ВГТРК Сергей Солдатов. Первую помощь – жгут, обезбол, – ему тогда оказали на месте, а прооперировали и стабилизировали вот эти самые медики – специалисты медотряда 810-й бригады морской пехоты.
— Такое чувство, что у ВСУ целенаправленная задача - как можно сильнее навредить мирному населению. Например, люди работают в поле и подрываются на своей технике – комбайнах, тракторах. Много случаев, когда прилетает дрон и сбрасывает боеприпас на обычных фермеров, людей, которые занимаются сельским хозяйством. — продолжает разговор «Фрегат», провожая нас по кабинетам.
В одном из них на перевязку пришел морпех. Характер ранения у бойца, все тот же, осколочный – следствие сброса боеприпаса с коптера ВСУ. Израненную мелкими осколками ногу перевязывают с осторожностью.
— Да ты лежи спокойно, не дергайся, сам все сделаю. —говорит пациенту врач.
— Так могу же помочь, у меня же тут так, ерунда. — приподнимается боец, стараясь поудобнее устроить ногу. «Добрый», такой позывной у парня, сетует, что и так надолго задержался в тылу. Сейчас его подразделение ведет ожесточенные бои в Сумской области, и каждый человек на счету.
— Ерунда, не ерундой, а еще немного полежишь на стационаре. Ничего, скоро уже к своим, — напутствует врач.
Медицинский отряд может оказать первую врачебную помощь с элементами классифицированной. Здесь есть хирурги, анестезиологи, врачи общей практики, фельдшеры. Всё это даёт возможность проводить операции по ургентным показаниям – проще говоря, проводить экстренные операции, когда есть угроза жизни. На такие даётся не более двух часов с момента получения ранения или травмы. Тот самый случай, когда промедление смерти подобно.
По сути, спасают особо тяжёлых пациентов здесь, в двадцати километрах от передовой, а затем их эвакуируют для дальнейшего лечения в военный госпиталь или областную больницу Курска.
— У нас достаточно большое «плечо» эвакуации, и если ситуация критическая, то на месте можем провести абдоминальные операции, открытый массаж сердца. Это актуально, когда есть проникающие ранения в брюшную полость или повреждение крупных магистральных артерий. Своими силами мы способны сшить и сохранить, например, конечность от ампутации. — объясняет мне командир медотряда.
Саперы ежедневно проводят колоссальную работу, разминируя населенные пункты, дороги и сельхозугодия приграничья, однако противник оставил «наследство» в виде огромного количества неразорвавшихся боеприпасов и продолжает с помощью дронов и реактивных снарядов дистанционно минировать местность. Здесь в Курской области постоянно замечают большое количество травм от так называемых «колокольчиков» — кассетных боеприпасов. В отличие от «лепестка», повреждения существенные. Хотя точная статистика ведётся не всегда, но еженедельно к военным медикам обращаются с подобными ранениями.
— Лепесток менее опасен: если наступить на него, обычно повреждается только стопа, при условии подходящей обуви. А от «колокольчика» осколки могут попасть в лицо, голову, крупные сосуды шеи, например, сонную артерию, и это угрожает жизни. У гражданских, которые ходят без брони, осколочные элементы могут проникать в грудную клетку, живот, поражая жизненно важные органы — печень, селезёнку. К сожалению, такие ранения часто приводят к быстрой смерти на месте. — рассказывает «Фрегат», проходя в подвальное помещение, где оборудован склад медикаментов. — Вот, вы у нашего анестезиолога поинтересуйтесь, он вам все расскажет – огромный опыт практический, многим жизни спас и буквально с того света вытащил...
«Шалфей», командир медицинского взвода, на гражданке был детским врачом-педиатром, теперь большая часть его пациентов – вполне взрослые морпехи, но есть и исключения. Как правило, это пожилые жители Кореневского района. Но иногда жертвами укронацистов становятся и дети.
— Был сброс с дрона, поступила девочка восьми лет, хорошо это запомнил. Оказали ей помощь, обезболили. Отправили на следующий этап. Всё с ребенком нормально сейчас. — рассказывает «Шалфей».
— Получается, вы отслеживаете своего пациента дальше, после эвакуации и поступления в госпиталь?
— Да, конечно. Мы связываемся с госпиталями и спрашиваем, как себя чувствует, живой – не живой, в коме – не в коме. Интересно, конечно, знать - спасла ли и твоя работа жизнь человека, сохранила ли его здоровье. Был пациент с отрывом всех конечностей, буквально под корень, причем не было на нем ни одного жгута. Его привезли быстро, кто-то по дороге подобрал. Живой тоже остался, удивительно, как он полностью не вытек.
Подобных случаев в копилке врача-анестезиолога немало. Самая сложная операция на практике, торакотомия – разрез грудной клетки, длилась около пяти часов. Пациент с осколком в груди, много времени ушло на переливание крови, но в итоге кровотечение остановили.
— Почти все ранения осколочные, в основном от FPV-дронов. Черепно-мозговые травмы тяжелые, проникающие ранения живота, грудной клетки. На месте здесь глинируем, если грудная клетка или живот – под УЗИ определяем, есть жидкость или нет, есть кровь или нет в животе, и проводим лапаротомию, если она необходима. — объясняет «Шалфей».
Продолжающееся кровотечение – противопоказание к дальнейшей транспортировке пациента. Поэтому такие операции делают здесь, сразу на месте. Всё необходимое оборудование: аппараты искусственной вентиляции легких, фазоматы, кислород, кровь для переливания – в наличии. А также множество самых разных медикаментов так необходимых, для оказания первой помощи бойцам, доставленным с переднего края.
— Проводим иногда ампутации конечностей. — спокойно продолжает командир медвзвода. — Но, если хотя бы какие-то малейшие признаки жизнеспособности есть – отправляем дальше к сосудистым хирургам. Эвакуируем в Курск, они там работают с такими пациентами.
Я же пытаюсь выяснить судьбу нашего пациента. Нашего, конечно, сильно сказано. Лежащий на операционном столе мужчина мне ни другом, ни родственником не является. Но как-только оказался в хирургии медотряда 810-й бригады – автоматически стал своим.
— А что там с тем жителем Коренево, которому операцию делали? — интересуюсь у «Фрегата».
- Да, нормально все прошло, стабилизировали, скоро на машине отправим в областную. Там уже хирурги с его лицом поколдуют.
Воспользовавшись паузой, выхожу на улицу в ожидании отправки раненого. У входа распахнув створки дверей уже поджидает медицинская «буханочка». Разговорившись с водителем, узнаю, что точно такую же машину с красным крестом на борту вчера на пути в Рыльск атаковал вражеский FPV-дрон. Сдетонировал буквально в паре метров, повредив ходовую. Людей спасло только чудо, или Божий промысел.
— Бьют без разбора, сволочи, а если видят, что медики едут – так тем более бьют, — зло сплевывает он.
За разговорами нас застает звук приближающегося мотора, а вместе с ним и стрелкотни. Вот он нарастает, по ощущениям уже где-то в километре от нас. Потом оглушительный бах в небе и за ним еще один еще более мощный взрыв – на земле. Где-то вдалеке поднимается черный столб дыма. Всё это время сидящий по соседству в курилке медперсонал не обращает на «воздух» ровным счетом никакого внимания.
— «Крыло», похоже, завалили. И часто у вас так? — спрашиваю прикуривая сигарету у одного из врачей в медицинском халате.
— Да мы уже привыкли, главное, чтобы работе не мешал. — смеется он. — Вы уж извините, что я вас из операционной выгнал, не знал, что вы журналисты с «Фрегатом».
— А, так это вы были! Без маски не узнал. А какой у вас позывной?
— Мой? «Доктор Хаус». — расплывается в добродушной улыбке хирург. — Мне наши фельдшеры дали сам не знаю почему, вроде не похож.
— По крайней мере внешне ни капельки. — в голос смеюсь я.
Уже через минуту на носилках осторожно выкатывают раненого. «Доктор Хаус» с командой фельдшеров загружают его в машину, и карета скорой помощи отправляется в путь. Еще один человек спасен военными медиками. Осталось лишь довезти его до следующей точки эвакуации – безопасной «зеленой зоны», в данном случае – областной больницы. А нам пришла пора прощаться с медицинским спецназом.
— Слушай, Саргон, а ты не запомнил эту хитрую дорогу вдоль кукурузных полей, по которой нас морпехи от Рыльска сюда вели? — спрашиваю у коллеги.
— Неа, не запомнил, слишком много петляли и сворачивали. Придется по нашей «любимой» трассе Коренево - Рыльск ехать.
— Тогда что, по старинке – врубаем РЭБ и помчали?
— Помчали!
