По словам депутата Госдумы от “СР” Ильи Пономарева, оппозиционеры сразу договорились между собой, что рассказывать Обаме о ситуации в стране “бессмысленно, поскольку он и так все знает”. Сам Пономарев говорил о роли обучения социальных активистов, приведя в качестве примера завод “Форд” во Всеволожске, где фактически возродился настоящий, а не карманный профсоюз. По мнению оратора, неплохо было бы воспитать тысячу таких же активистов, как лидер заводского профсоюза. При этом, говорит Пономарев, он был единственным, кто высказал критические замечания в адрес США: “Сказал, что это Америка виновата в том, что в России слово “демократия” стала синонимом слова “хаос”, потому что поддерживала правых”.
Елена Лукьянова, коммунистка и адвокат Михаила Ходорковского, спросила Обаму, говорил ли он о судьбе бывшего главы ЮКОСа с Медведевым. Но, поскольку формат встречи был такой, что сначала высказывались приглашенные, а потом, в самом конце, — президент США, в словах американского лидера фамилии Ходорковского не прозвучало. Однако он сообщил, что обсуждал с российским президентом работу судебной системы, и они говорили с Медведевым “на одном языке”. Из этого присутствующие сделали вывод, что вопрос о судьбе опального олигарха затрагивался.
Геннадий Зюганов похвалил антикризисную программу Обамы и раскритиковал аналогичную программу российского правительства. Президент США мог гордиться, что удостоился теплых слов со стороны главного коммуниста РФ — обычно от Геннадия Андреевича слова доброго не дождешься в адрес Штатов. Впрочем, следом лидер компартии заявил, что необходимо остановить экспансию НАТО.
Гарри Каспаров передал американскому лидеру список политзаключенных, в числе которых были, например, нацболы. Сопредседатель “Правого дела” Леонид Гозман и политик Борис Немцов в один голос заявили, что Обаме надо понимать: если ему будут говорить, что у России свой, особый путь, — пусть он знает, что это не так. Борис Ефимович прошелся по Путину. “Он сказал, что ценности Путина — это монополизм и авторитаризм, и чтобы Обама не питал иллюзий о том, что они с Путиным могут о чем-то договориться”, — рассказал Илья Пономарев, подчеркнув, что это, впрочем, было самое жесткое высказывание в адрес ВВП из всех, что звучали на встрече.
Между тем сам Обама ни разу не упомянул в разговоре российского премьера. А вот о Медведеве говорил, причем чувствовалось, что тот ему симпатичен. Президент США выражался образно. Например, в ответ на пожелание Зюганова снять блокаду с Кубы Обама заявил, что сам он давний сторонник этого шага. Но, по его словам, если бы он сейчас резко снял блокаду с Острова свободы, то столкнулся бы с резким противодействием своей оппозиции, и это бы нанесло ущерб другим вещам. “Поэтому, сказал Обама, надо делать все постепенно, и складывалось впечатление, что это было сказано именно в контексте про Медведева”, — считает Пономарев. Или еще одна примечательная фраза американского лидера: “Вы должны понимать, что Медведев действует в условиях определенного ограничения”.
Что же касается судеб самой оппозиции, жаловавшейся на невозможность донести до граждан свое мнение, то тут Обама рассказал собственную историю. Дескать, за шесть лет сенаторства ему не удалось провести ни одного сколько-нибудь значимого законопроекта — инициативы блокировали республиканцы. Но правда восторжествовала, люди разобрались, кто есть кто, “и теперь я перед вами сижу в качестве президента США”. Тут американский лидер вновь использовал метафору, которую можно перевести так: лягушка барахталась и в конце концов сбила масло.
