Недавно сотня бойцов сводного отряда московского ОМОНа вылетела в очередную командировку в Чеченскую Республику. Начальник ГУВД столицы генерал-майор милиции Владимир Колокольцев на этот раз не просто провожал отряд, а тоже полетел на пару дней на Северный Кавказ — проверить на месте, как живется и служится бойцам. Вместе с ним отправился и корреспондент “МК”.
До Чечни бойцы ОМОНа добираются в два этапа. Сначала военным бортом “Ил-76” до аэродрома в Моздоке, а оттуда колонной до Ханкалы — пригорода Грозного, где и находится “южная” база московского ОМОНа. Это еще 160 километров дороги в сопровождении машин милиции и БТР. Дорога занимает три часа. На базе смену уже давно с нетерпением ждут те, кто провел в Чечне полгода и теперь готовится к отправке домой, в Москву.
Подразделения ОМОНа в Чечне с 1995 года. У москвичей накопилось более 40 длительных командировок в этот регион. Колокольцев тоже не первый раз в Чечне. Он был здесь еще в бытность главой ГУВД Орловской области и спал в общей комнате вместе со своими бойцами.
Вот и теперь он навестил старых товарищей на окраине Грозного и ностальгически показывает “свою” панцирную кровать, радуется старому псу, который лет 10 живет и охраняет базу — тот, кстати, тоже узнает генерала и лениво виляет хвостом, подставляя брюхо для ласки.
— Ностальгия по “своим орловским” есть? — спрашиваю генерала.
— Конечно, есть, — вздыхает он. — Здесь все свои, много с этим связано…
И рассказывает, что раньше на этой авторемонтной базе находилась база Хаттаба. А когда его отряд выбили из здания, в раздолбанном остове поселился маленький отряд орловского ОМСН. Рядом живут курские и алтайские омоновцы. Условия, кстати, резко отличаются от того, что мы увидели на базе московского ОМОНа в Ханкале. Там современные казармы, построенные с помощью правительства Москвы, есть своя баня, строится столовая, а пока работает самодеятельный ресторан “У лося”...
Здесь же за 15 лет ничего не изменилось. Условия остаются по-прежнему боевыми, хотя орловские ребята и пытаются облагородить быт. Они очень смущаются, что принимают экс-начальника без подготовки. Но быстро собирают на кухне простенькое угощение и зовут на чай. Особенно трогательно среди всего этого разгрома смотрится тарелка с нежнейшим зефиром. Что-то легкое и воздушное посреди готовых к войне мужиков, спящих с автоматами у изголовья среди закопченных стен, испещренных выбоинами от пуль и снарядов.
Генерал за чаем вспоминает историю про командира орловского СОБРа, который прекрасно говорил по-чеченски. В одном из ночных рейдов он подошел к группе мужчин, чтобы узнать дорогу до села, и только тогда понял, что это боевики. Но и они не поняли, кто перед ними, и рассказали, как добраться. А напоследок посоветовали держаться околицы: “А то на въезде федералы стоят, смотри, поаккуратнее”.
На контрасте — меньше чем в километре находятся казармы “кадыровской” гвардии. Высокий красный кирпичный забор с колючей проволокой по периметру, комфортабельные здания. Да и зарплата больше в два с лишним раза...
В местной печати в последнее время стали появляться вопросы: зачем нам здесь чужой ОМОН, мы и сами справимся.
Однако Колокольцев считает, что уходить из Чечни нашим ребятам пока рано. “Те террористические акты, которые произошли в Москве, лишний раз доказывают необходимость присутствия в Чеченской Республике наших сотрудников. Пока еще обстановка не позволяет полностью отказаться от присутствия здесь. Сотрудники, которых мы отправили на родину, достойно и добросовестно выполнили поставленные перед ними задачи, несли разноплановую службу, нареканий никаких”.
* * *
Прямо на плацу возле казармы прошло первое награждение отличившихся. Взрывники, водители, пулеметчик, кинолог... Кстати, кинолог Ульяна — единственная женщина в этой смене — сама попросилась в Чечню. Все разминирования начинаются с нее и ее верного пса. Ульяне вручили памятный подарок — телефон. Звания и медали будут уже в Москве.
После построения бойцы разбирают вещи и идут к машинам. Колонна на Моздок вот-вот выступит. А мы с генералом остаемся. Он стреляет у кого-то сигарету. После терактов в метро опять закурил...
А потом вдруг предлагает показать нам Грозный. Естественно, от такого экскурсовода мы не отказываемся. С машинами сопровождения выдвигаемся в город. Он действительно сильно изменился и похорошел. Красивые новые дома, большая часть которых построена москвичами, яркие вывески магазинов и ресторанов. Спешащие куда-то по делам люди. Хотя детей все же мало. Везде чисто, солнечно. И тут же прогуливаются омоновцы в полной выкладке с оружием на изготовку. И это никого из местных жителей не удивляет. Привыкли.
Как не обращают они внимания и на нас, когда мы выходим из бронированных машин, а по периметру встают бойцы с оружием на изготовку, пока генерал показывает и рассказывает, что за эти годы изменилось. В Москве такая картина вызвала бы настоящий шок. А здесь — норма жизни.
Расцвела знаменитая площадь Минутка, где шли самые тяжелые бои, приветственно распахнуты каменные ворота на въезде в Грозный, поражает величием мечеть в самом центре города. А генерал рассказывает: вот под этим мостом взорвали генерала Романова, здесь еще полтора года назад нас обстреливали... Город одновременно и свой, и чужой. Он еще живет войной, не может ее из себя выдавить. И это ощущение давит и заставляет находиться в постоянном напряжении, несмотря на вполне мирные картины.
Затем заезжаем в аэропорт “Северный”. Там тоже с гордостью показывают изменения. “Скоро аэропорту дадут статус международного”, — рассказывает встретивший нас местный начальник криминальной милиции. Здесь действительно уже совсем другая жизнь. Только пассажиров почти нет, да и рейсов маловато. А так вполне комфортабельно.
И снова Моздок, где нас ждут сменившиеся бойцы. Они уже мысленно давно дома, что доказывает громкое “ура!”, когда мы наконец приземляемся в Чкаловском. Завтра у омоновцев начнутся московские будни. До следующей командировки.
Фоторепортаж “Московский ОМОН в Чечне” смотрите на сайте МК.
