Как стало известно “МК”, в конце прошлой недели в Арбитражный суд Москвы поступило исковое заявление фирмы “Содэксим” о взыскании с Минфина $58 млн. 216 тыс. Эти деньги бюджет должен коммерсантам еще с середины 1990-х годов, когда “Содэксим” выкупил у государства алжирский внешний долг, рассчитавшись за африканских братьев.
Абсурдность ситуации заключается в том, что Сторчака следствие обвиняет как раз в том, что он незаконно пытался этот долг вернуть, а три его “подельника” — соответственно, народные деньги похитить.
Правда, СКП инкриминировал Сторчаку лишь $43 млн.; тогда “Содэксим” был согласен не требовать предусмотренных договором пеней. Но после годичной отсидки и длящегося уже 2,5 года дела хозяева фирмы желают получить с государства все до копейки: $58 млн.
Если их иск будет удовлетворен, сальдо — в 15 млн. — повиснет еще одним камнем на длинной бастрыкинской шее…
Дело зам. министра финансов Сергея Сторчака — одно из самых громких в новейшей истории. Фабула его, при всех бухгалтерских хитросплетениях, довольно проста.
Некая российская фирма (“Содэксим”) купила в середине 1990-х у государства часть алжирского долга перед СССР. (В те годы была такая мода: продавать с дисконтом долги вчерашних друзей, которые рассчитываться не спешили.)
По этим векселям коммерсанты собирались импортировать из Алжира ряд товаров, но не успели. Квоты оказались заморожены, деньги зависли.
Ждать пришлось долгих 9 лет. В 2006-м Россия наконец подписала с Алжиром соглашение об урегулировании внешних обязательств. С этого момента алжирские долги “Содэксим” должен был требовать уже с России. Что он и сделал.
Минфин, в свою очередь, не возражал. По поручению Кудрина его заместитель Сторчак изучил документы и пришел к выводу, что требования — законны. Тем более кредиторы не требовали возврата пеней и просрочек — а их набежало уже за 10 миллионов долларов. В случае если они подадут в суд, с этими деньгами скорей всего можно будет проститься.
Сторчак подготовил уже проект постановления правительства о возврате “Содэксиму” 43 миллионов долларов. Тут-то его доблестные органы и взяли.
Бдительное ведомство г-на Бастрыкина и спецслужбы углядели в действиях Сторчака признаки коррупции. По первоначальной версии, за помощь в возврате долга замминистра будто бы вымогал у кредиторов взятку.
Следователи и оперативники уцепились за то, что по алжирским долгам в бюджет платил не “Содэксим”, а другая фирма (“Сантарат”). Доводы защиты, что это было сделано по поручению самого “Содэксима” в счет их взаимоотношений, а “Сантарат” уже давно ликвидирован, СКП в расчет почему-то не брались.
В кремлевских и белодомовских кулуарах почти открыто говорят, что дело Сторчака имело под собой не уголовную, а чисто политическую подоплеку. Срочно нужно было найти что-то на министра Кудрина; в 2007 году его кандидатуру всерьез рассматривали на выдвижение вверх.
Не случайно арестован был Сторчак ровно в тот момент, когда Кудрин находился в командировке на другом конце земного шара, в Южной Африке. Когда вернулся — было уже поздно.
Сторчак, несмотря на публичное заступничество министра, просидел за решеткой почти год. Вместе с ним под стражей находились еще трое человек, включая бывшего зам. министра финансов Волкова; они принимали участие в переговорах.
Тяжелее всех неволю переживал глава “Содэксима” Виктор Захаров. Пока сидел, ушла жена. В камере отпраздновал 55-летний юбилей.
Неудивительно, что именно Захаров инициировал сейчас подачу иска. Терять ему нечего.
У “Содэксима” есть все шансы отсудить назад деньги — только уже не 43, а 58 миллионов. За сломанную жизнь — не такая и большая цена.
С высокой долей вероятности можно предположить, что Минфин как ответчик не будет особо упорствовать в признании долга. И не только потому, что общие лишения сближают.
Проведенная еще в 2008 году, после ареста Сторчака, внутренняя проверка Минфина заключила, что действовал тот правильно. К тем же выводам пришла и комиссионная финансово-экономическая экспертиза, которую подписали виднейшие ученые-юристы: профессора Мусин, Маковский, Скловский, Шевелева.
А ведь есть еще и позиция Генпрокуратуры, которая изначально высказывала сомнения в обоснованности ареста, а получив на утверждение дело, отказалась отправлять его в суд и вернула назад в СКП: “для устранения недостатков”…
Не сумев выиграть в одном суде (общей юрисдикции), Бастрыкин рискует проиграть суд другой (арбитражный). Впрочем, ему не привыкать.
Проигрыш для Александра Ивановича явление постоянное. Вот только расплачиваться за его ошибки и глупости приходится совсем другим людям…
