Кто и как выпускал московскую молодежную газету на заре ее существования? Нам удалось найти воспоминания непосредственных участников этого редакционно-издательского процесса.
Владимир Ермилов, работавший в 1920—1921 гг. редактором “Юнправды”:
“Четыре маленькие комнатки. Холодно, сидеть нужно в пальто, писать в перчатках… Здесь раньше помещалась парикмахерская какого-то Жана или Поля. Зато теперь здесь — Московский комитет РКСМ со всеми отделами и подотделами. Здесь же на одном столе приютилась редакция органа МК — “Юношеской правды”.
Ее материальное и “идеологическое” имущество? Один стол, два стула да несколько пудов бумаги в чулане, раздобытых каким-то непонятным для самой редакции чудом. Вот все материальное имущество.
“Электрический человек” редактор Леопольд Авербах (с невероятно звонкой глоткой, с невероятным запасом энергии, ежеминутно готовый на все — выпускать газету, писать передовые, клянчить (или требовать — смотря по обстоятельствам) бумагу, ожесточенно грызться с типографией, носиться по районам и т.д.) и еще двое парней. Плюс отчаянное, бешеное желание работать — вот имущество “идеологическое”.
Каждый из членов редакции мог с полным правом считать себя работником физического труда, то есть грузчиком. Бумагу из склада на другом конце города в редакционный чулан, а из чулана в типографию таскала редакционная коллегия в полном составе на своих плечах. Отпечатанную газету — тоже. Сами разносили ее по экспедициям расклейки (газета расклеивалась по всему городу, главным образом в рабочих районах).
Несмотря на то что газета редко выходила... в работе всегда была срочность. Номер газеты во что бы то ни стало должен быть расклеен “к завтрашнему утру”, потому что или он посвящается октябрьской годовщине, или он приурочен к Неделе укрепления Союза, или к какой-нибудь другой очередной союзной кампании. Не поспеем — пропал номер!..
…Здорово поднимали интерес к газете занятия в районных литколлективах и “суды” над “Юношеской правдой”.
Первый такой “суд” был проведен в 1920 г. в Бауманском районе. Здесь особенно упорно избегали писать в газету ребята; и газетой они были недовольны. Ах так? Значит, даешь суд! Нарядили одного парня (Колбановского) “Юношеской правдой” — попросту обмотали его всего газетами, колпак на голову надели из газеты — он обвиняемый.
Прокурор (будущий поэт С.Малахов) был грозен, как тысяча “всамделишных” прокуроров. Он собрал все обвинения, какие только можно было собрать против “ЮП”. Защитник был, строго говоря, тоже обвинителем — он обвинял всех. Комсомольцев Бауманского района в том, что мало пишут в газету. Приговор был вынесен собравшейся аудиторией: “Юношеская правда” виновна в том, что мало освещает жизнь рабочей молодежи, но заслуживает снисхождения, так как у ребят еще нет привычки к своей газете. После “суда” мы получили сразу дюжину заметок в газету, написанных ребятами тут же, не выходя из зала, под свежими впечатлениями… После этого “суда” Бауманский район занял одно из первых мест по количеству (и качеству) присылаемых в редакцию материалов.
…Постепенно стали выявляться корреспонденты, постоянные сотрудники из рабочей среды. Пришел из Замоскворечья буйный Колька Кабанов, пришел оттуда же Федька Киселев… Остов, фундамент газеты был заложен. Нашли идеального технического работника, взявшего на себя издательскую часть, — Бориса Пономаренко. Потом с каждым днем все росло количество сотрудников…”
Илья Лин, редактор “Юнправды” в 1921 г.:
“…Когда я получил от Ермилова “оружие” — редакционный сломанный стол на трех ногах, — у нас не было ни одной рукописи. Надо было бегать вместе с Кабановым и Кузнецовым из Хамовников на “Гознак”, оттуда — в Сокольники. И все — пешком. Трамваев не было. Надо было, чтобы хоть раз в две недели или раз в месяц вышла газета. …Ездили по районам, собирали заметки. Мы раздобыли даже художника — Дутова, ныне здравствующего в “ЮП”.
Леопольд Авербах, редактор “Юнправды” в 1922 и 1923 гг.:
“…1921 г. При редакции “ЮП” была организована группа молодых рабочих корреспондентов, поэтов и писателей. Нас было пятеро… Собирались мы в редакции. Там в маленькой комнатке помещались: редактор (он же секретарь, он же заведующий конторой, он же кассир) Фальтенберг, машинистка, склад и газетная экспедиция…”.
Иорданский, редактор “Юнправды” в 1923 г.:
“…Газета меня заинтересовала. Занес как-то заметку — поместили. А затем незаметно, без всякого сговора с редактором об условиях работы я самоопределился в “Юношескую правду” под громким званием — зав. отделом “Труд и быт рабочей молодежи”. Бегал по фабрикам, заводам, искал корреспондентов. Находил, терял, опять тянул в газету… чуть ли не при себе сажал ребят писать…
Теперь (в конце 1923 г. — Авт.) редакция — честь честью. Имеется редактор, два секретаря, зав. отделом “Как жить?”, три стола и “потомственное” редакционное кресло, диван (не простой, а красного дерева, времен Александра I). Контора тоже в грязь лицом не ударит. Универсальную тов. Локшину, совмещавшую в себе машинистку, секретаря редакции, экспедиторшу, кассира и бухгалтера, сменил штат в 7 человек. Почта приносит ежедневно 30—40 писем.
Имеются по всей России 25—30 постоянных корреспондентов. К тому же вечно в редакции толчется народ — рабкоры, подписчики…”
