Сам Ай Вейвэй в интервью агентству Reuters заявил на этой неделе, что его снимок вместе с четырьмя обнаженными женщинами не имел глубокого политического подтекста, он сделал это, чтобы «избавиться от страха и ощущения изоляции». А его сторонники пытаются доказать, что нагота — это не порнография. Это не первый случай, когда соотечественники приходят на помощь художнику-вольнодумцу. Десятки тысяч китайцев посылали художнику деньги на выплату миллионного штрафа.
Пытаясь заглушить свободный голос китайского художника и скульптора Ай Вейвэя, власти заманили его в налоговую ловушку, а затем посадили весной на два с половиной месяца в тюрьму. Всемирная кампания протестов отворила ворота тюрьмы. Но власти попытались надеть на мастера намордник в качестве цены за свободу. Ему запретили делать политические заявления под угрозой нового ареста. Но как можно запретить вольной птице петь?!
Ниже следуют отрывки из рассказа Ая о своем пребывании в тюрьме в камере-одиночке. Чтобы не сойти с ума, мастер стал запоминать наизусть все детали допросов, которым его подвергали. Ай говорит, что он «испытывал приступы паники разума... Я понял, что мне необходима информация, чтобы не сойти с ума. Без информации ты мертвый. Информационный голод страшнее физических пыток».
Чтобы утолить жажду общения, Ай подначивал своих тюремщиков, пытаясь спровоцировать их реакцию: «Они сидели и лишь пялили глаза на меня. Это были очень молодые, очень чистоплотные, но совершенно лишенные каких-либо эмоций парни. Они вели себя так, словно меня и не существовало... Я мечтал хотя бы о самом примитивном словаре. Я был лишен возможности убивать время. Иногда мне хотелось, чтобы меня избивали. По крайней мере это форма человеческого контакта, вызывающая злость. А так никаких эмоций — ни злости, ни страха. Ничего. А это вызывает психологический ужас».
Выйдя из тюрьмы, Ай сразу же стал нарушать поставленные ему условия. Сначала это были шутки на тему «нет худа без добра» о том, как тюрьма помогла ему сбросить вес. (Впрочем, и после этого он похож на Гаргантюа.) Дальше — больше. «Тюрьма — это мир мрака, — говорит Ай. — Я не могу молчать, когда со мной что-нибудь происходит, а я лишен права реагировать. Вот почему мастер начал критиковать с новой силой пекинский режим в соцсетях.
За пределами тюрьмы Ай оказался совсем не одиноким. Пожертвования тысяч китайцев помогли ему выплатить две трети налогового долга. Оказывается, даже в тюрьме у него находились «болельщики». Мастер пишет: "Некоторые тюремщики шептали мне: "Я лишь исполняю свои обязанности. Даже первый следователь, начиная допрос, сказал мне: «Я обязан точно выполнить мой долг, но вы всегда можете отвечать мне «я не знаю, я не помню».
Выйдя из тюрьмы, Ай буквально приковал себя к телефону и компьютеру. «Без Twitter я не личность. Я уже послал более 60 тысяч твиттов», — рассказывает он. Ай уже написал более миллиона слов по Twitter. Из них он намеревается сложить книгу. Кто-то посоветовал ему: «Ай, будь благоразумным и эмигрируй из Китая». Ай ответил: «Я китаец, и это моя страна».
Впрочем, даже если Ай задумает бежать, это окажется неосуществимым. Ему запрещено покидать Пекин. Его дом под бдительным наблюдением и наружки, и подслушки. Время от времени мастера приглашают «на чай», то есть на допрос. «Я им отвечаю: «С такими парнями я не чаевничаю».
Сам Ай Вейвэй сдаваться не собирается. Он говорит, что намерен и впредь «пришпоривать» своих соотечественников и иностранные государства к действиям. «Моя обязанность говорить всему обществу, что никто не вправе использовать закон против тех, кто мыслит иначе, против деятелей культуры, которые хотят свободно излагать свои взгляды и выражать себя. Страна, которая использует закон, чтобы заставить народ замолкнуть, не имеет будущего. Она уже пала морально и эстетически. Она еще способна выигрывать битвы, но войну она уже проиграла».
Миннеаполис.
