Помог футбол
Мне, наконец, удалось найти образ, подобрать сравнение, демонстрирующее место классической литературы в современном мире. Помог футбол, который, наследуя традиции гладиаторских боев, прочно удерживает завоеванное и неколебимое положение в иерархии человеческих ценностей. Статичные классические произведения, не умеющие и не имеющие возможности мельтешить, подстраиваться под ситуацию, угождать сиюминутности (они слишком уважают себя и привыкли считать свои достоинства непреходящими, вечными, да и авторы их давно покинули сей мир), все эти тома Достоевского, Толстого, Гюго, Диккенса, Мопассана, привычно и вольготно расположившиеся на передовой позиции в штрафной площадке — перед воротами читательского интереса, — разом оказались в офсайде.
Ибо защитники противоположной команды — новомодные сочинители, которые пытаются отстоять неприступность и неприкосновенность ворот читательского спроса (умеющие подладиться к нуждам сегодняшнего дня и всегда пребывающие в панибратстве с публикой), стремительно выбежали из штрафной, создав искусственное положение «вне игры».
Бедняги-классики, привыкшие забивать голы и пожинать аплодисменты, топчутся, переминаются поблизости от соблазнительно доступной цели, но не знают, что делать. Хоть перепасовывайся, хоть лупи по мячу — никого не волнует. А ушлые теперешние кумиры хохочут: «Лежите на полках, пылитесь в библиотеках, вы, вечные фолианты мудрости, а мы воспользуемся моментом и вообще уйдем с поля, будем бойко торговать своими с пылу с жару пирожками и ходкими хот-догами».
Почему не умрет книга
Книга не умрет до тех пор, пока в человеке жив инстинкт собственника. Она, в отличие от гулящей интернетовской литературы, доступной всем, принадлежит только своему обладателю и верна ему — до тех пор, пока он не выкинет ее на помойку или не отдаст букинистам. Мы можем взять ее в руки в любое время суток, по своему усмотрению и настроению, прилечь с ней и читать, или задремать, или отложить, когда наскучит. В общении с бумажной поставщицей знаний и эмоций нет элементов офисного сидения за компьютером. Книга не зависнет, не вырубится, не потухнет вместе с экраном. Одним словом, книге в ближайшем будущем не грозит ничто!
* * *
Что такое книга? Отвечу. Где вы найдете умного, глубокого и бескорыстного собеседника? Ваш друг и советчик, ваш скрашиватель беспросветных времен, ваш друг — вот что такое или, вернее, кто такой книга. Жить не так страшно, если есть единомышленник. Тот, кто понимает многое так же, как вы, чувствует и переживает — так же, как вы. Создавший ее человек может находиться на расстоянии веков… Даже шанса нет познакомиться с ним лично. Но разве это имеет значение?
Правда, и среди книг надо поискать друга и собеседника, и среди книг может встретиться дурак и проходимец, лгун и краснобай.
* * *
Нескольких жизней не прожить никому. Но книга дает возможность это сделать, знакомя с судьбами своих героев.
* * *
Мучительные раздумья, которые от себя гоним, возвращаются в виде книг.
Негры — тоже люди
Есть произведения литературы, ставящие целью доказать, что негры — тоже люди, евреи — тоже люди, арабы — такие же люди, как все остальные. Не говоря уж о китайцах и монголах. Читать такие произведения забавно. То и дело открываешь рот от удивления: как — негры способны на самопожертвование? Евреи — на щедрость? Арабы — на мудрую терпеливость? Но автор упрямо и последовательно наталкивает нас на эту мысль. Заставляет и понуждает с ней согласиться, так что, в конце концов, начинаешь сомневаться — и в справедливости доказываемого постулата, и в непредвзятости автора.
Насколько проще — не делить и не выделять персонажей по национальным признакам, по цвету кожи и разрезу глаз, а сообщать о всечеловеческом, общем, разумеется, с поправкой на особенности, пусть даже расистского толка, но могущие придать обрисовываемой фигуре неповторимый колорит, выделить ее из безликой окружающей толпы. Оправдывать и извинять — не дело неангажированной литературы.
Исход искусства
Исход искусства… Похож на исход евреев из Египта. «Ну и оставайтесь наедине со своими проблемами, если не цените тех, кто ходит у вас в помощниках». Один за другим творцы покидают этот перенаселенный (и без них) мир, обходящийся без культуры.
Голос справедливости
Вы легко уложите действительность в русло любого выбранного сюжета, потому что поток охватывающих вас событий чрезвычайно многообразен и многопланов и позволяет подтянуть в качестве доказательства вашей концепции и правоты миллион примеров.
Но в том-то и дело, что слушать надо не нашептывающую свое концепцию (ей следует противостоять, с ней следует бороться), слушаться надо голоса справедливости, который звучит в вас наперекор концепциям.
Жанр
Вдруг понимаешь, что некую часть жизни, четко очерченный ее сегмент, лучше всего и наиболее полно можно запечатлеть только при помощи определенного жанра.
Поиск слова
В процессе поиска более точного слова обретаете и более точный и полный смысл того, что хотите сказать.
Кирпич и повесть
В чем отличие профессии творческого человека — от работы нетворческого? Творческий человек может сделать что-то для себя: написать роман в стол, нарисовать картину и наедине с нею млеть… Это и есть его свобода. А нетворческий? Он что, создаст бухгалтерский отчет для себя лично и больше ни для кого? Уворует кирпич или древесину — чтобы ими наслаждаться?
ЛСД
Литература и искусство — наркотик. С их помощью человек перемещается в другую реальность, забывается. Но это — слабый наркотик. Он проигрывает ЛСД и героину. Ему найдена более сильная химическая или растительная замена.
Поймать идею!
Любая мысль так или иначе банальна. Небанальным может быть лишь ее воплощение. Сказать так, как не говорили до вас, — это и есть задача.
Если торопитесь поймать идею (кажущуюся важной, передовой) и спешите пригвоздить ее к бумаге, будто бабочку — иглой в коллекцию, у вас ничего не получится. Кажущаяся актуальность сменится другой кажущейся актуальностью, и произойдет это очень быстро. Если же запечатлеете посетившую вас идею неповторимыми словами — победите время, потому что текст в силу сообщенной ему оригинальности будет существовать долго. Гораздо дольше, чем быстро отцветающие политические заморочки.
Не самые достойные
Удивляет, что среди литераторов мелькают и наиболее часто упоминаются в газетах и разговорах не самые лучшие? А разве в других областях жизни наверх пробиваются самые достойные? Почему в литературе должно быть иначе?
Черепашки Рафаэль и Леонардо
То, что мультипликационным черепашкам-ниндзя дали имена Рафаэль, Микеланджело и Леонардо (вероятно, да Винчи), а дефективного героя американского сериала окрестили Гомером — не так безобидно, как может показаться.
Происходит незаметная, вроде бы юмористическая подмена высокого — расхожим и не имеющим отношения к изначальному. Почему тогда и дворового пса не наделить кличкой Христос? Но пока дошли лишь до того, что называют псов Пилатами.
Но, может, приобщаясь к деяниям вездесущих черепашек, дети легче придут и к знанию о великих людях прошлого?
* * *
Совершенства не существует. Существует стремление к совершенству.
* * *
Ум — помеха таланту. Талант безотчетен и неподотчетен своему носителю. Ум лишь сбивает с толку и подталкивает на неправильные шаги. Талант дан человеку в пользование такими силами, которые лучше управятся своим имуществом, чем арендатор.
Надежда
Мир пытаются загнать в Средневековье. И, скорее всего, это удастся сделать. Налицо многие приметы, свидетельствующие о сползании человечества во мрак. Приступы одичания повторяются все чаще — мировые войны, искоренение разума, деградация искусства.
Но есть надежда, что после затмения наступит просвет. Так уже бывало в Истории. После Попрания и Распятия наступит Возрождение. И тогда вспомнятся вновь и Катулл, и Марциал, и Платон, и Софокл.
А пока надо прилагать усилия для закрепления немеркнущих, зовущих к совершенству идеалов.
