В начале октября прошлого года
Уже выйдя из подъезда они поняли, что соотношение сил явно не в их пользу, но всё равно вступили в «разборку», которая позже переросла в драку. К тому моменту, как Саша спустился, чтобы посмотреть, что происходит и увести пьяного брата домой, драка уже шла во всю. Будучи единственным трезвым во всей этой потасовке, Саша растаскивал дерущихся. После непродолжительной схватки стороны разошлись. Около часа ночи в дверь квартиры, где проживают братья Артюх, раздался звонок и всех, кто находился в квартире увезли в местный ОВД.
Оказавшись в ОВД, Саша ещё не вполне понимал, что происходит, но на всякий случай включил запись на своём мобильном и положил его в карман. Телефон он позже отдал своей жене, которая, спустя полгода случайно обнаружила на нем эту запись. Первые 10 минут практически ничего не происходит: слышен чей-то храп, время от времени кто-то из задержанных шутит, кто-то смеётся, В какой-то момент, по словам жены Артюха, в помещение ИВС зашёл опер в штатском и сфотографировал Сашу, уже сидящего в «обезьяннике» на свой мобильный телефон. Но даже это не заставило супругов забеспокоится.
На второй части записи, по всей видимости, за молодым человеком приходят два оперуполномоченных и без каких-либо вступительных слов, сходу начинают прессовать ничего не понимающего Александра (внимание, далее следует нецензурная речь): «Ты на зону хочешь со здоровьем уехать или без? ... Ты хочешь здоровым туда уехать или без почек? Вопрос простой и очевидный. Мы тебя отп.. м бл..., а потом на зону отправим». Другой голос, с ледяной и спокойной угрозой добавляет: «...Мы все знаем, бл..., и ты попал, бл..., все. Этого достаточно. На тебя люди пальцем показали, бл..., сегодня срок пошел, девятого числа. Девятого числа у тебя начался срок, радуйся». Позже добавляют: «признание облегчит наказание». Слышны шум, звуки, похожие на удары. Позже, в ходе изучения записи специалист экспертно-консультативного центра установит, что звуки «по амплитудному и спектральному характеру схожи с ударами открытой ладонью по кожному покрову». Слышна возмущённая реакция Александра.
Далее на записи появляется голос сотрудницы ОВД, которая делает фото Артюха для картотеки. Он спрашивает у женщины, всех ли здесь так допрашивают, на что она спокойным голосом сообщает: «Я ничего не видела». Параллельно оперативник продолжает давить на парня: «Мы всё уже знаем, бл..., твой брат нам всё рассказал. Можешь включить дурака. Можешь дурака не включать, это лучше будет только тебе, если ты во всем признаешься... Все пиши. Я тебя больше спрашивать не буду. Вопрос только в том, что человек мёртвый, бл..., и его зах.. рил ты, бл... Пиши, не хочу с тобой разговаривать...»
После такого «допроса» Александр понял, что районные опера виновным его уже назначили. Решив защищаться, он начинает говорить, что его вообще во время драки не было.
Позже выяснилось, что на месте драки прибывший наряд милиции обнаружил труп одного из выпивавших во дворе — Андрея Милешкина. Ему было нанесено несколько ножевых ран, в том числе в сердце. Драка была заснята камерой наружного наблюдения. Запись хоть и не совсем чёткая, но дерущиеся фигуры можно идентифицировать по силуэтам и по одежде, в которую они были одеты.
Главным же доказательством против Саши стали показания двух других участников драки: Юрия Баранова и потерпевшего (получившего порез руки) Павла Зеленюка. Перед тем, как Зеленюк опознавал Александра Артюха, как наносившего ему удар ножом, он уже видел Сашу в ОВД — в наручниках. Были и другие нарушения процедуры опознания: например, Зеленюка перед опознанием не проверили на степень опьянения, в то время, как пьян он был, что называется «в хлам». Без протокола, просто на вопрос оперативников, кто участвовал в драке, пострадавший показывал пальцем на первых попавшихся, даже на тех, кто случайно находился в отделении и ко всей истории отношения не имел. Да и под протокол выбирать ему было не из кого: Зеленюку предъявили только Александра, поставив рядом с гражданином типичной славянской внешности по имени Гафуров Ильгиз Тагирович.
Кроме того, показания Зеленюка плохо соотносятся с видеозаписью. Так, например, пострадавший заявил, что орудовавший ножом был одет «во всё тёмное». Зеленюк также утверждал, что нанесший ранения Милешкину участвовал в драке с самого начала, в то время как на записи видно, что Александр появляется к концу выяснения отношений в светлых джинсах и кофте с ярко-зелёной эмблемой на груди. При этом, второй, указавший на Артюха, как на убийцу — Баранов, как раз дрался с самого начала с убитым Милешкиным и был одет во всё тёмное. Кроме того, судя по записи, после того, как Саша (якобы нанёсший смертельный удар в сердце) выходит из кадра, убитый ещё продолжительное время передвигается, продолжает драться, падает после удара человека, одетого «во всё тёмное». Затем он снова встаёт и падает замертво уже на другом месте.
Эти и многие другие нестыковки (вроде отсутствия орудия преступления и следов крови убитого на одежде Артюха), однако, не смутили районных и окружных следователей. Они продолжили работу по заданному операми вектору, не гнушаясь даже прямой ложью. Так следователь по ОВД Агаджанян в апреле сего года в ответ на ходатайство защиты о проведении молекулярно-генетической экспертизы крови на кроссовках (единственные обнаруженные в ходе обыска следы крови), сообщил, что такая экспертиза уже проведена и она показала, что кровь принадлежит убитому.
У прочитавших это адвокатов глаза полезли на лоб, ведь при ознакомлении с материалами дела никаких результатов генетической экспертизы они не видели, зато видели биологическую экспертизу, согласно которой группа крови на кроссовках отличается от группы крови погибшего, следовательно ему принадлежать просто не может. После многочисленных жалоб уже Главным следственным управлением СК по городу Москве было установлено, что генетической экспертизы по кроссовкам действительно не назначалось, зато назначалась она по крови обнаруженной на куртке и джинсах Баранова. Тут, правда, вышла незадача. На исследуемую одежду случайно пролили реагент, после чего получить результат не представилось возможным.
Как говорят родные Артюха, здравая и справедливая реакция сотрудников ГСУ по поводу вынесения лживого постановления следователя Агаджаняна вызывает надежду, что более опытные следователи не станут рубить с плеча, а разберутся что к чему в этом деле. Пока же родители пытаются добиться справедливости и привлечь к ответственности оперов из ОМВД «Орехово-Борисово Северное» за угрозы и применение силы в ночь задержания, из-за которых Саша в результате и «наломал дров», дав ложные показания. В возбуждении уголовного дела по признакам превышения должностных полномочий и понуждения к даче показаний Следственным отделом по Южному округу столицы, однако, было отказано. Причины элементарны: никаких следов побоев зафиксировано не было, признательных показаний подозреваемый так и не дал, сотрудники свои угрозы на записи объясняют «определённой тактикой беседы с предполагаемым преступником», а звуки ударов на самом деле — хлопки папок по столу. И это не смотря на то, что на аудиозаписи слышны слова Александра о том, что его бьют. А следователь Агаджанян в личной беседе заявил адвокатам: «Вы ничего не докажете. Их (оперов) пять человек и все они будут говорить, что Сашу никто не бил».
Когда мама Артюха дала мне послушать запись, а на вопрос о снятых побоях ответила отрицательно, я сразу высказал сомнение в перспективах такого дела.
— Что же, получается? — схватилась за голову женщина. — Пока бутылки в заднем проходе нет, то всё в порядке, всё нормально?
Получается, что так.
