С высоты птичьего полета это просто крошечный кусочек улицы: от дома, который стоит на шоссе, по подземному переходу к стеклянному кафе. Несколько сотен шагов. А на самом деле — дорога жизни. Если приезжает сестра, Амина может выйти на час. В этом кафе есть укромный угол, там мы и уединились. Я думала, что смогу увидеть Маржану — нет, уже нет. Вместо Маржаны мы встретились с Аминой.
Ее единственной дочери без трех недель 14 лет. Врачи сказали, что у Маржаны осталось очень мало времени. Два года назад у девочки обнаружили саркому. Ушибла коленку, а гематома все не проходила. Амина — врач по образованию — очень долго не верила в то, что они не справятся с болезнью. Пять месяцев назад Маржана перестала ходить. Амина сказала: я думала, мы просто будем тихо умирать.
Но произошло нечто из ряда вон выходящее.
К ним пришла сотрудница фонда помощи хосписам «Вера» Лидия Мониава. Она нашла деньги на покупку профессиональной фотокамеры, и Маржана, которая уже не вставала, начала делать портреты. Она фотографировала друзей и даже моделей, которые приезжали к ней на съемку.
Фотографией Маржана увлеклась в раннем детстве. Девочка еще не ходила в школу, когда мама подарила ей маленькую «мыльницу». Тогда еще фотографировали на пленку, и для того, чтобы увидеть, что получилось, нужно было относить ее в мастерскую. Амину, понятно, не радовала дороговизна этой затеи. Но Маржана не выпускала фотоаппарат из рук и в конце концов разбила его. Амина понимала, что ребенок просто не осознавал, какая это хрупкая вещь, но не спешила покупать второй. Теперь это кажется такими пустяками, а тогда ее беспокоило, что Маржана появление нового аппарата воспримет как должное и не оценит подарка. Однако девочка очень хотела фотографировать, и тут на помощь пришел Дед Мороз.
Амина сказала: тогда она еще верила в него, вот Дед Мороз и принес новый фотоаппарат.
Несколько дней назад в кинотеатре «Пионер» закрылась выставка фотографий Маржаны Садыковой. Мне об этой выставке рассказала Лидия Мониава. Я вошла в фойе — а как рассказать про то, что почувствовала, не знаю.
Это портреты. Ну что я, фотопортретов не видела? Все мы их видели. А что же остановилась и стояла, как будто что-то случилось?
Потому и стояла, что случилось.
Как правило, фотограф старается извлечь из своей модели какую-нибудь ее диковину: улыбку, позу, движение. По большей части это воспринимается как неожиданность, подсмотренная фотографом, — сам ты этого, возможно, и не увидел бы. А на портретах Маржаны люди такие, как они есть, с морщинами, родинками, или как там называется то, что с годами появляется на наших лицах, — и эти люди распространяют свечение. Но ведь не все люди светятся, а некоторые гасят и тебя, и все вокруг, хоть и не догадываются об этом. Так вот: она запечатлела не их свет, а свой. Свою радость от встречи с ними.
Но Амина же не знала, как долго я рассматривала Маржанины фотографии. И там, в кафе, она сказала, что Маржана с детства воспринимала вещи, которые стали понятны ей только сейчас. Дело в том, что Маржана не считала нужным защищаться от людей, переделывать их, а предпочитала принимать их такими, какими они были. Она умела увидеть их светлую сторону. Ее нельзя было настроить против, самым естественным для нее было любить.
Каждая ее фотография — это плод. Как яблоко, или тыква, или вишня. Ведь когда смотришь на них, даже не отдавая себе в этом отчета, вместе с соком, вкусом и цветом впитываешь тайну творения. Я смотрела на них и понимала, что сама увидела бы этих людей по-другому. Я точно это знаю. А она подарила их нам.
И все это случилось тогда, когда смертельно больные люди уже не могут сопротивляться болезни. А Маржана даже и не сопротивляется — она просто ею пренебрегла.
Недавно она попросила сделать ей в комнате нечто вроде студии. Лидия сделала все, что было в человеческих силах, но в последний момент Маржана передумала. Она сказала, что фонду есть на что потратить эти деньги. Она не любит тратить, она любит дарить.
Когда открылась выставка, у Маржаны брали интервью. В них она предстает очень зрелым и в то же время легким и азартным человеком. Она мечтала сфотографировать профессиональную балерину — эта мечта сбылась. Она мечтала о выставке — сбылась и эта. Многие ли люди могут похвастаться такой яркой жизнью?
Амина написала в фонд «Вера»: «В последнем тайме самому можно придумать правила, сыграть невероятные роли. Это время может быть наполненным и радостным. Сейчас я лучше стала понимать, для чего существуют хосписы… Они делают все, чтобы ощущение, что все кончено, превратилось в жизнь, полную событий, пусть и недолгую. Чтобы ожидание смерти стало жизнью, полной любви…»
■ ■ ■
История Маржаны — одно из сильнейших впечатлений моей жизни. Теперь я точно знаю, что один человек может изменить ход вещей, как это сделала Лидия Мониава. И еще я теперь знаю, что человек способен победить страх смерти и обратить его в уникальный опыт, как это сделала Маржана Садыкова.
Никому не ведомо, когда прервется земная жизнь человека. Но если это наш последний разговор с Маржаной, которую я никогда не видела, я хочу, чтобы она знала: я благодарна ей за эти солнечные брызги, за эти человеческие тайны и за то, что она оказалась сильней всех, кого я знаю на этом свете.
