— Радик Тавфикович, для каких целей в МЧС создаются аэромобильные отряды?
— В соответствии с решением Совета безопасности РФ и приказом министра МЧС России 404 от 31.07.2013 года «О повышении эффективности спасательных технологий в системе МЧС России» в МЧС создаются четыре авиационно-спасательных центра дополнительно к четырем уже существующим. Это нужно для более эффективного использования авиации и сокращения сроков реагирования на ЧС. Для того чтобы у каждого начальника регионального центра были на местах свои подразделения, в том числе аэромобильные, которые могли бы быстро и оперативно реагировать на ту или иную чрезвычайную ситуацию. Это шаг в будущее, это сокращение времени реагирования, чтобы как можно быстрее пришла помощь к каждому человеку, который в ней нуждается.
— Можно назвать эти подразделения абсолютно равноценными, независимо от региона их дислокации? По составу техники, численности летного состава?
— Штатная численность и техническая оснащенность каждого подразделения была перераспределена в зависимости от региона — его географо-климатических условий и рисков происходящих там чрезвычайных ситуаций техногенного, природного характера. На Дальнем Востоке, например, в связи с физико-географическим положением больше самолетов и вертолетов. Здесь два Бе-200 для тушения пожаров, Ан-74 для оперативной перевозки групп спасателей и два Ил-76, которые могут перевозить до 40 тонн в грузовой кабине, чтобы при необходимости обеспечивать не только работу по чрезвычайным ситуациям, но также и заброс каких-то продуктов питания, топлива при возникновении их дефицита в условиях северного завоза. Ну и помимо этого вертолеты Ми-8. В южном регионе раньше такого подразделения не было, оно создано только сейчас, туда полностью перебазировался авиационно-спасательный центр из Владимира, и это связано с паводковой ситуацией в регионе, сходами лавин, селями и пожароопасной ситуацией. А значит, и техника здесь соответствующая.
— Какая техника может помочь при паводках и как быстро все это может происходить? Насколько это важно?
— Если раньше в Южном региональном центре аэромобильного отряда не было и реагировали на все происходящие ЧС из Москвы, то представляете, сколько это времени занимало? А сейчас там вертолеты находятся круглосуточно на дежурстве, и они располагаются не только в Ростове, но и в Крыму, на территории аэропорта Симферополь и в аэропорту Севастополя «Бельбек». Эти вертолеты выполняют также задачи по тушению пожаров в горной местности и очень много применяются на водных акваториях для спасения людей, все они находятся в тридцатиминутной готовности.
— Для спасения людей на воде как они применяются?
— Вот буквально крайний случай был, когда ребенка унесло в море и с помощью вертолета его искали, потом наводили катера на эту лодку. Спасли. А еще тонущего можно поднять внешней лебедкой с помощью спасателя.
— Расскажите, какая уникальная техника у вас есть.
— У нас вся техника в МЧС России уникальна. Это и специальные водосливные устройства, и вертолетные опрыскиватели для удаления нефтеразливов, которые заправляются специальной жидкостью, нейтрализующей нефть. Или взять Ил-76, который не только перевозит людей, но может тушить пожары, перевозить крупногабаритный груз, специальную технику — например, «КамАЗы» туда помещаются. Людей может перевозить, до 90 человек в варианте «Антарктида», или туда можно загрузить гуманитарную помощь до 40–50 тонн. А еще в него помещается шесть медицинских модулей, в каждом из которых могут находиться по четыре человека. Это довольно универсальный самолет. Или вот специальная технология самолетов Бе-200 для тушения пожаров, которые, в частности, в Тверской области применялись, и Москва, несмотря на жару, не пострадала. Ми-26 может за один раз перевозить 20 тонн груза или выливать единоразово 15 тонн воды...
— А как оценить: 15 тонн воды — это много или мало?
— Чтобы вы понимали, это условно около 4 пожарных цистерн, которые подъезжают к месту пожара по земле. И такое количество воды в зависимости от скорости самолета может покрывать большую территорию, смачивая ее, чтобы огонь дальше не распространялся. Здесь важна и скорость доставки воды. Самолет садится на водоем, в течение 15 секунд забирает воду и сразу же летит на пожар.
— Вот, к слову, перед тем как к вам приехать, смотрела в Интернете возможности вашей авиации, и там был один ролик... Там как раз самолет Бе-200 на водоем садится, а оказавшийся на его пути аквалангист, завидев его, просто по воде улепетывает в панике. Это, конечно, фейк, но все же бывали такие случаи, когда при заборе воды кого-то засасывало?
— Да это байки, конечно же! Посадка самолета санкционируется, водоем оцепляется местными силами ГИМС (Госинспекция по маломерным судам. — Ред.), помимо этого обследуется дно, чтобы не было топляков, заранее все выверяется, чтобы забор воды был безопасным. Заблаговременно в системе МЧС России проводится паспортизация водоемов, в которых может осуществляться забор воды... Одним словом, такие полеты требуют большого количества подготовительных мероприятий, чтобы они проходили безопасно. Так просто ничего не делается. К тому же наши пилоты достаточно квалифицированные.
— Вот мы с вами и подошли к самому главному. Люди. Где вы их берете?
— Существует система подготовки летного состава в авиации МЧС России. Это в основном бывшие военные летчики, те, которые из военно-авиационных училищ приходят. Авиация МЧС России выполняет специфические задачи — те, которые связаны с выполнением полетов на спасение людей. Далеко не каждый, допустим, на вертолете, забирая, например, пострадавших с ДТП, посмотрев на то, в каком там состоянии человек находится, какие у него раны, сможет с собой совладать и спокойно, ровно, размеренно довезти до больницы. Иной раз те, кого перевозят, находятся в шоке, стонут. Но надо сказать, что здесь нужна не только психологическая подготовка, а настоящее призвание. Летчик авиации МЧС — это призвание.
— Как быстро происходит понимание, сможет, будет человек работать или нет?
— Почему-то к нам приходят по зову сердца. Вот вы спрашиваете, а я сейчас понимаю, что мы даже с такими проблемами и не сталкиваемся. Если человек идет в МЧС работать, это говорит о том, что он нацелен помогать людям. У нас очень хорошо развито информационное поле, в том числе с помощью вашей газеты. И они очень хорошо знают, куда идут, а мы понимаем, что если человек пришел по зову сердца, то ошибки в выборе этого летчика не будет. Знаете, мы, перефразируя известное высказывание, говорим так: пилотом можешь ты не быть, но человеком быть обязан, летать научим все равно.
— А можно в цифрах получить представление, сколько у вас сотрудников в авиаотрядах работает?
— На Дальнем Востоке это 331 человек, в Центральном — 248, в Сибирском — 291...
— Очень немаленькие отряды. Дефицит кадров есть?
— Дефицита летного состава у нас нет. На сегодняшний день авиация МЧС России состоит из высокопрофессиональных людей, каждый из которых имеет большой опыт применения вертолетов или самолетов в чрезвычайных ситуациях. Ближайшая — та трагедия, что случилась на перегоне станции метро, когда нами применялось более десятка вертолетов и мы вывезли оперативно всех пострадавших.
— Женщины-пилоты есть?
— Есть. Командир воздушного судна авиационно-спасательного центра в Жуковском по имени Катя выполняет полеты медико-санитарной эвакуации на Бо-105. Очень часто летает, на ее счету очень много спасенных жизней. Авиация МЧС России гордится своим летным и инженерно-техническим потенциалом.
— Расскажите, пожалуйста, про какие-нибудь уникальные полеты, чтобы можно было понять, какими навыками должен обладать летчик МЧС.
— Вы знаете, я никогда не делю на уникальные и не уникальные операции. Каждая по-своему врезается в память. Из крайних можно вспомнить полеты по спасению паралимпийцев в Сочи. Все это осталось за кадром, но многие лыжники падали на горных склонах, им нужна была срочная медицинская помощь. И наши летчики прилетали к ним на помощь в течение 3–5 минут. Или, например, заход на пожар. Здесь столько нужно знать. Это ювелирная работа. Масса водосливного устройства пять тонн, подцепляется оно под вертолетом, масса которого семь тонн, а еще подвеска 30 метров. Сила тяжести здесь распределена таким образом, что миллиметровое воздействие на ручку управления приводит к большой раскачке груза. Начинаешь тормозить, а инерционные силы тянут машину вперед. Вот я из опыта знаю, что ширина любого здания 12 метров, любого — пятиэтажки, девятиэтажки. Длина не более 30–40 метров. И чтобы тушить, надо уметь уложиться. Ведь аварийно-сливное устройство может качаться, болтаться. Нужно обладать специальной техникой, чтобы «успокоить» груз. Разворот должен быть сбалансированным, чтобы не раскачать его. Иначе как я попаду? Но есть еще более серьезный момент — обычно слева и справа пожарные подъемники стоят, на которых начинают работать расчеты. А расход воды идет тонна в секунду. Чтобы людей не сбить, необходима точная техника пилотирования, чтобы попасть именно на горящее здание...
— Сколько же нужно учиться, чтобы так летать?
— Всю жизнь надо оттачивать технику полетов, и нет предела совершенствованию.
— Какой средний налет у ваших пилотов?
— 300–400 часов в год.
— Насколько рискованна эта профессия?
— Знаете, что отличает авиацию МЧС России? Если обычный полет выполняется с аэродрома на аэродром и ты знаешь погоду и там и там, то здесь в любом случае, если происходит чрезвычайная ситуация и люди нуждаются в помощи, все равно нужно лететь, невзирая на погодные условия. Конечно, мы стараемся заранее готовить летный состав к той или иной чрезвычайной ситуации. Мы, заранее зная особенности районов, думаем и действуем на шаг вперед. Начинаем с того, что проводятся плановые учебно-тренировочные полеты, где отрабатываются все мероприятия и элементы полета. Это реальные полеты, где опытный пилот делится своими секретами и наработками с теми, кому он дает соответствующие допуски, как быстрее и безопаснее выполнить задачу. Наработка опыта идет постоянно. Сейчас, например, осенне-зимний период, который характеризуется низкой облачностью, ограниченной видимостью. Мы начинаем полеты в нормальных метеоусловиях, под шторкой — когда кабинный экипаж в полном смысле слова полностью закрывает остекление шторкой для имитации нижней границы видимости и начинает заходить на посадку. И только на высоте условной видимости, например сто метров, шторка открывается, и экипаж доводит посадку, как будто только вышел из облаков. После этого, когда пилот готов, его начинают готовить в реальных метеоусловиях. Потом, зная, что в осенний период возможны подтопления, начинаем работать с внешней лебедкой — подъем и опускание грузов. А когда наступают соответствующие чрезвычайные ситуации, пилоты приступают к своей работе уже натренированными. Для пилота интуиция — это все, а я всегда говорю, что интуиция — это знание и опыт. Когда моментально реагируешь на ситуацию, не задумываясь о том, что надо делать.
— А что вы можете рассказать о ваших летных традициях?
— Когда говорят о летных традициях, то для нас безопасность — это и есть традиция. Победа в воздухе куется на земле — это не громкие слова. Все руководства к полетам написаны опытом тех, кто уже прошел эти ситуации.
Тут я с гордостью могу сказать, что в авиации МЧС безопасность на самом высоком уровне. Когда все технологии соблюдаются, будет все безопасно и все нормально. А еще важно, чтобы летчики чувствовали себя спокойно, сбалансированно, чтобы у них было ощущение стабильности, и они в авиации МЧС так себя и чувствуют. Я настолько горжусь нашим летным составом... Вот недавно отправлял Ил-76 с медицинской лабораторией и сотрудниками Роспотребнадзора на борту в Канатри, в Гвинею, где, вы знаете, вирус... Мне куча писем по этому поводу пришла, и я могу показать, сколько мероприятий мы должны провести по прилете самолета назад — это санобработка, помещение экипажа на карантин на 21 день. То есть, понимаете, люди, которые не были бы настолько одержимы идеей помощи людям, они никогда бы не выдержали этого, отказывались от полетов, и все. Нет, у нас никто не отказался. Кто, кроме нас, это сделает?
— А зарплата ваших пилотов отличается от зарплат в гражданской авиации?
— Она соизмерима с зарплатой гражданской авиакомпании среднего уровня. Но люди у нас работают прежде всего не за зарплату. Когда побываешь в чрезвычайной ситуации и поймешь, насколько ты людям нужен, тут уже не идет речь о зарплате. Наши летчики просто садятся, летят и делают все, чтобы человека спасти. Это призвание, я еще раз подчеркну. Они изначально к нам идут и знают, что идут помогать. А люди, которые идут помогать, они уже не способны ни на подлости, ни на какие-то ухищрения. Те, кто вникает в это все, буквально заражаются этой идеей, пропитываются духом. Духом спасателей.
