Солнце прорывает серое угрюмое небо. Мы въезжаем на территорию Новой Москвы. Первое, что видим — гастарбайтеры в оранжевой форме стригут траву около негустой лесной чащи.
— И смех и грех, — негодует сотрудник Департамента природопользования Сергей Бурмистров, один из тех, с кем, собственно, нам и предстоит устанавливать фотоловушку. — Делать газон около даже небольшого леса хоть и красиво, но для природы совсем не нужно и даже вредно. Печатных слов не нахожу. Некоторые ухитряются подстричь траву внутри леса. Уходят метров на 20.
— Что в этом плохого? — удивляюсь я.
— Мелким животным нечем будет питаться, ежам например… Ну и нарушается экология.
Здесь, в Новой Москве, люди и дикие звери живут бок о бок. Часто друг другу мешая. Лисы проходят на садовые участки, беспощадно расправляясь с курами, гусями, или пакостят по мелочи: растащат мусор, газон у дома попортят. Бобры делают запруды на речушках близ дач. Вода выходит из берегов, затопляет огород, и вот уже об урожае картошки можно забыть. Правда, для некоторых такие досадные происшествия могут обернуться выгодой.
— Одна женщина звонила нам, жаловалась, дескать, достали ее бобры. Мы и не знали, что делать. Думали как-то вытеснять их с ее территории. Проходит несколько дней. И вдруг настрой ее в корне поменялся. Звонит и уже хвалится: мол, муж в запруде рыбу ловит.
Но самое опасное, по словам Бурмистрова, это когда столкновение между человеком и животным происходит не на приусадебных участках и не в лесу.
— Если автомобилист сбил лису или сову, то об этом мы даже не узнаем, — говорит он. — Другое дело лось. Особенно ночью. Издалека его не увидишь, а когда подъезжаешь близко, уже поздно. Лось при этом стоит как вкопанный, с места не сдвинется. Уж бампер точно помнет, один такой случай в Новой Москве был как-то. Ну, а если удар прямой… Лось может влететь в салон машины, будет продолжать биться, в этом случае шансов выжить нет ни у кого.
В России толковых переходов через дорогу для диких зверей не существует. На Западе они тоже редки. Лучшими считаются польские. Там построили специальные мосты, на которых посадили деревья, кустарники, траву. Животные, не покидая привычной среды обитания, переходят из одной части леса в другую. В России есть подземные бетонные переходы. Но устраивают они лишь змей да речных черепах.
Путь к лесу пролегает не только по шоссе, но и по сельскому бездорожью. Начальник отдела Департамента природопользования Иван Савельев (он — главный в нашей группе) уверяет, что информацию о том, какая живность здесь водится, лучше скрывать, чтобы звери не стали жертвой охотников до легкой наживы. Преодолев ухабистую дорогу, мы добрались до светлого смешанного леса. Но чтобы установить фотоловушку, нужно было пройти еще три километра по бурелому.
Пока мы брели по лесу, спотыкаясь о старые, повалившиеся деревья и раздвигая ветки, наткнулись на несколько маленьких ям.
— Копатели, — объяснил Иван Савельев. — Кода-то в этих местах были отряды Советской армии. Остались кое-какие снаряды, каски… Достали! Еще грибники. Как нахлынут — вообще ступить негде.
О частом присутствии здесь людей говорили бутылки из-под воды и пакеты. Можно было увидеть и совсем уж древние консервные банки, годов 80-х.
— Когда лес наводняют грибники, звери бегут с нажитых мест, кучкуясь на маленьких, труднодоступных пятачках, — поведали мне сотрудники департамента.
Фотоловушку, небольшую фотокамеру с функцией записи видео, мы установили напротив так называемого барсучьего городка, чтобы узнать количество обитаемых там зверей. Барсучий городок — это множество нор, сделанных в земле. Его могут населять несколько барсучих семей (по пять штук), а может и одно животное. Камера оснащена датчиком движения, потому будет работать только в случае, если барсуки или другие звери попадут в радиус ее видимости (не более 15 метров днем и 8 метров ночью). Такая аппаратура поможет кроме всего прочего понять и общее состояние здоровья животных. Это важно, чтобы решить, есть ли необходимость зверей подкармливать. Кроме кормежки в тяжелое зимнее время ежегодно по лесу разбрасывают вакцину от бешенства, специально упакованную таким образом, чтобы животное захотело ее съесть.
— Завтра фотоловушку снимем, — объяснил мне Сергей Бурмистров. — Оставлять ее надолго нет резона. Украдут.
— Сколько она стоит?
— 15 тысяч самые дешевые. Одну фотоловушку уже украли. Самые дорогие устанавливают там, где водятся амурские тигры. Те стоят по 200 тысяч. Но там украсть невозможно, слишком недоступные районы, бывают в тех местах только те, кто эти ловушки и ставит.
— Кто же все-таки здесь водится? — спрашиваю я.
— Лоси, лисы, барсуки, совы, есть кабаны, — сообщает Сергей Бурмистров. — Много развелось бездомных собак. Сейчас они уже дикие. Питаются тем, что поймают в лесу.
— На людей нападают?
— Нам такие случаи неизвестны. Но на их территорию лучше не заходить. Для многих животных дикие собаки проблема, они очень опасны. Так, однажды наши фотоловушки зафиксировали, как их стая проходила около норы лисы. Детенышей мы больше там не видели. Так что самое опасное для местной фауны — это люди и те животные, которые долго обитали рядом с человеком. Уж больно хитры, умны и коварны.
