Очереди за 1178-м «Шарли» стали притчей во языцех — очевидно, что раскупаемость журнала была связана с тем, что этот символический, первый после трагических событий номер многие приобретали, что называется, впрок, намереваясь по прошествии времени продать его как исторический артефакт. Сейчас на интернет-аукционе eBay любой желающий может купить тот выпуск — стоимость колеблется от пары сотен рублей до нескольких тысяч (к слову, некоторые продавцы основанием для высокой цены называют тот факт, что у них на руках «оригинальный» 1178-й номер, из первого тиража, а не из допечатанных семи миллионов). Напомним, что на обложке того выпуска был нарисован пророк Мухаммед, держащий в руках табличку «Я — Шарли». Так издатели дали понять, что не отступят от своей линии даже перед лицом смертельной опасности.
Обложка 1179-го Шарли не менее радикальна — на красном фоне свора собак, среди которых явно видны карикатуры на экс-президента Франции Николя Саркози, главу правого «Национального фронта» Марин Ле Пен, «стереотипного» джихадиста с автоматом в зубах и даже Папу Римского, пытается догнать пса, держащего в пасти номер журнала. «Мы возвращаемся» – гласит надпись в нижнем правом углу. О реакции героев обложки пока неизвестно: справедливости ради стоит отметить, что все они уже становились объектом высмеивания со стороны «Шарли». Темы номера — теракт в Копенгагене (который многие сочли продолжением «карикатурного» скандала, вылившегося в атаку на редакцию журнала в Париже), дело против Доминика Стросс-Кана, осквернение еврейского кладбища...
И хотя номер пока не вызвал ажиотажа — очередей и «массовых» закупок выпуска, как в середине января, не наблюдается, – выпуск его тиражом в 2,5 млн все равно показателен. Как отмечает французский портал 24minutes, до январской трагедии тираж «Шарли» не дотягивал и до 30 тысяч. Кроме того, у издания значительно выросло число подписчиков — с 8 тысяч до 240 тысяч. Многие обвинили издателей в жажде наживы на крови убитых коллег, однако финансовый директор «Шарли» Эрик Порто не согласен с подобной трактовкой происходящего. «Мы не украли эти деньги (заработанные на продаже январского номера), мы заплатили очень и очень высокую цену, – говорит он. – Я бы предпочел, чтобы со мной рядом были все те (погибшие коллеги), с которыми я общался каждый день, чем эти миллионы».
