Одной рукой набирая заветный номер, проверяю альтернативные пути спасения — должны же они быть! Вот городская служба экстренной психологической помощи. Однако по указанным номерам можно только записаться на прием. Сайт организации сулит страждущим «групповые тренинги, направленные на развитие навыков межличностного взаимодействия и коммуникации, родительской эффективности и др., по проблемам внутрисемейных взаимоотношений, детско-родительских отношений и личностного роста».
И предупреждает: «Если вы обратитесь за телефонной консультацией в одно из отделений службы по указанным ниже телефонам службы, то консультации вам не дадут, эти телефоны только для записи».
Но при службе работает специальный бесплатный круглосуточный телефон неотложной психологической помощи для оперативных консультаций — 051.
Звоню: с городского звонок срывается, мобильный отвечает, что номер набран неправильно.
Телефон доверия Российской наркологической ассоциации +7 (495) 470-03-10 тоже долго молчит, а на 25-м гудке предлагает отправить им факс. В отчаянии начинаю обзванивать все телефоны подряд, которые удается найти в Интернете (про себя размышляя, что за это время со мной могло бы уже произойти все что угодно!).
Пока дозваниваюсь, скачиваю, как было рекомендовано, «памятку для профилактики несчастных случаев среди любителей делать селфи в опасных местах» на сайте МВД — хоть он работает. Но хочется-то поговорить...
Наконец трубку снимают — в каком-то районном центре православной помощи. Спрашиваю, волнение у меня уже неподдельное:
— Я слышала, что теперь можно помочь тем, кто не может прекратить делать селфи! Я очень волнуюсь за свою дочь! Ей 15, и она без конца делает это! Кто может с ней побеседовать?
— Пусть придет к нам, — ласково отвечают нам на том конце провода. — Православные психологи побеседуют, разъяснят, что это суетно...
— Но она не пойдет! — сомневаюсь я.
— Ну тогда она и не будет звонить, — резонно парируют мне.
Впечатлившись, дозваниваюсь еще на один из многих «телефонов доверия» и сообщаю, что это я сама не могу остановиться — селфлюсь и селфлюсь... Меня отправляют на специальную линию для селфистов. Она по-прежнему не отвечает. Круг замкнулся?
Еще по одному номеру меня предупреждают, что оплата разговора поминутная — и начинают неспешно объяснять, какое селфи зло и как я должна взять себя в руки. В центре якобы бесплатной экстренной психологической помощи, чей телефон тоже выплюнул мне поисковик, любезный психолог обещает решить мою проблему за 8 занятий по 3000 руб. каждое.
Залезаю на сайт МНПЦ наркологии — организатора хранящей гордое молчание «круглосуточной экстренной службы психологической поддержки». Вдруг там имеется запасной телефончик? Но нахожу лишь плавающий баннер некой клиники лечения зависимостей. Это единственное место, куда я дозваниваюсь сразу. И, пожалуй, единственное, где мне по-настоящему рады.
— Не можете перестать селфиться? Это очень-очень серьезно! Спасаться надо немедленно! Мы можем предложить вам базовый курс лечения зависимости в стационаре, ведь селфи тоже зависимость. При необходимости курс будет продлен до 35 дней, а потом еще полгода вам придется посещать группы.
— А что — уже есть группы анонимных селфистов?
— К тому моменту, когда вас выпустят из стационара, уже будут! — оптимистично заверяют меня.
На вопрос, сколько стоит такое «спасение», мне начинают рассказывать, что со мной будут работать профессиональные психологи и психотерапевты, специализирующиеся именно на зависимостях, у меня будет личный консультант, я буду соблюдать специальную диету и буду полностью изолирована от влияния привычного окружения. А еще у меня отберут телефон. Еле-еле удается выяснить, что стоимость одного дня в таком стационаре — от 10 тыс. руб.
Прихожу к выводу, что отобрать телефон я могу у себя и сама — причем совершенно бесплатно. И это будет куда более эффективно, чем дозваниваться по неотвечающим телефонам.
