Погибла в годовщину работы в администрации
Всеволожск – небольшой городок в получасе езды от Санкт-Петербург. Центральный Всеволожский проспект и шоссе Дорога Жизни, названное в память о блокадном прошлом трассы. Две железнодорожных станции, частный сектор и стройные сосны прямо в городе. Вместе с самолетом «Когалымавиа» погибли 17 жителей этого уютного города и окрестностей – кто-то был прописан в Романовке или Морозовке. Все они купили путевки у одного и того же местного туроператора, все попали на тот злосчастный самолет.
Погибли и две дружных семьи, которых знал чуть ли не весь город. Александр и Лариса Тарасовы, Алла и Александр Радлевич. Лариса Тарасова 20 лет работала в районной администрации, возглавляла отдел развития сельского хозяйства, малого и среднего бизнеса. Коллеги, чтобы рассказать о ней, задержались на работе. В коридорах – фотографии, свечи, свежие цветы. Из траурной рамки улыбается моложавая энергичная женщина. Через проходную идут молодые сотрудницы, слышен диалог:
- Я ведь тоже должна была лететь в Шарм, и этими же «Когалымавиа», 23 ноября. Еще подумала, странная какая-то авиакомпания…
- Не полетишь?
Около отдела – еще один импровизированный мемориал памяти Ларисы Тарасовой. Как адресный кусочек того большого, стихийного, не увядающего у зоны прилета Пулково. В этот понедельник коллеги должны были отмечать 61-летие Ларисы Федоровны. Ждали, что она вернется из отпуска и как всегда зарядит всех позитивными эмоциями. В Египте Лариса Тарасова отмечала свой день рождения – по странному стечению обстоятельств, в этот же день, 23 октября, но в 1995 году она пришла работать в администрацию. Она знала, кто чем живет и дышит в районе, умела быть суровой к нарушителям, оставаясь настоящей женщиной. Долгие годы прожив в военных городках, пока муж служил, женщина воспитала в себе удивительную для «гражданских» стойкость и жизнелюбие. В отпуск они с мужем Александром тоже сначала хотели ехать как военные пенсионеры – в Крым, но потом решили лететь в Египет.
Рингтон из-под обломков
- Я с ней проработала около двух лет, - воспоминает Анастасия Джураева. – Она многому успела меня научить. Мне сложно сейчас говорить, к нам весь день приходят, выражают соболезнования, мы сами на успокоительных, и за выходные уже много выплакали. Постоянно звонки, факсы, о работе мне даже думать сложно. Лариса вела личный прием, консультировала граждан, благодарность Министерства промышленности получила. Она полностью организовывала местную ярмарку, осеннюю и весеннюю, в октябре люди из 37 регионов приехали, настолько все хорошо было спланировано. Такого специалиста у нас, конечно, уже не будет. Состоялась она и как мать – дочка в прошлом году вышла замуж, счастливый брак, еще в мае они как раз вместе ездили в тот же Египет.
Сын Ларисы Федоровой должен был ехать по контракту в командировку в горячую точку – в Сирия, его сняли буквально с трапа корабля, говорят коллеги. Друзья семьи сбросились на билеты, как только узнали о катастрофе. Правда, до последнего надеялись, что в списках – не те самые люди, и так хотели верить информации СМИ о живых под обломками. Звонили на телефон Ларисы, но слышали лишь автоответчик. И тем более жутко было потом читать, что спасатели слышали звонившие в пустыне телефоны.
- Она не выглядела и не ощущала себя на свои 60 лет, - продолжает Надежда. – И в Египет когда улетала, говорила: вот загорю, и будем ходить в бассейн. Следила за собой, любила ярко одеться, украшения, настоящая женщина. Не могла себе позволить выйти из дома не накрашенной. Садилась на диету, когда считала, что располнела, хотя в 60 лет многим уже не до фигуры. Полна оптимизма, сил, энергии, на всех нас бы хватило. С мужем отношения были идеальные. Он любил рыбачить в Карелии. Она может и не очень Карелия любила, но в пятницу, как верная жена, ехала с ним, да еще и рыбу ловила удачнее, чем он. Всем, и дочке своей, говорила: мужа надо любить. Поэтому, наверное, они и ушли так – вместе, в один момент… На все праздники мы ее просили принести белых грибов, которые она собирала в Карелии полные корзины. Очень открытый человек, всегда говорила: я люблю жить. И «бабкой» быть не хотела, на здоровье не жаловалась. В нашей голове такое просто не укладывается.
Мы выходим из администрации и уточняем у охраны на вахте, нужно ли гасить свечку у памятного стенда. «Пусть горит», - отвечают.
«А какие она готовила драники!»
За памятным фото Ларисы Федоровой – почетный стенд, с которого улыбается еще одна пассажирка злополучного рейса. С Аллой Радлевич Лариса дружила, и в отпуск они отправились семьями. Алла Ивановна заведовала кафе у местного райпо, и ее коллеги тоже не ушли с работы вечером в понедельник для того, чтобы рассказать об ней.
В холле – уголок памяти весь в цветах, над фотографией Аллы Радлевич – цитата Толстого: «Если ты что-нибудь делаешь, делай это хорошо. Если же не можешь или не хочешь делать хорошо, лучше совсем не делай». «Это к ней относится», - замечает Станислав Богдевич, председатель совета Всеволожского потребительского общества. В кабинете Станислава Владимировича – коллеги Аллы Радлевич. На журналиста они смотрят с недоверием, как будто опасаясь за память об Алле Ивановне. Они бы не хотели, чтобы в СМИ было что-то лишнее, что-то не так. Станислав Владимирович, как начальник, берет первый удар на себя – рассказывает, как Алла Ивановна 22 года работала у них. 10 лет она была руководящим поваром в столовой, где обедали чиновники. «За 10 лет никаких нареканий, никаких конфликтов, хотя чиновники – люди очень непростые, - говорит он. – Она ушла по собственному желанию в 2010 году, и вернулась недавно, в 2015. Это был ее первый отпуск, как раз полгода прошло. Мы надеялись, она и дальше останется у нас. Потому что надо было, например, ехать торговать на мероприятие – она ехала. Надо было что-то не только приготовить, но и подать – она всегда могла. Таких людей, знаете, немного. И все бы сказали то же самое, даже если бы никакой катастрофы не случилось».
Кафе, где трудилась Алла Ивановна, работало с 6 утра до 8 вечера. Работа непростая, иногда все это время приходилось быть на месте, Алла Ивановна устала и попросила отпуск. Сказала, вспоминают коллеги, что «приеду и впрягусь».
«Великий труженик, - говорит председатель правления Надежда Шагина. – Даже когда она от нас уходила, мы знали, где она работает и чем занимается. Когда была заведующей столовой, раз в две недели обязательно устраивала дни национальной кухни. У нее белорусские корни, и какие она готовила драники! Вернуться к нам ее уговаривали, и вот уговорили… Она много путешествовала, по всему свету много где была с семьей и детьми. И дом, хозяйство держала. Мне кажется, и в семье она была связующим корнем. С таким упоением рассказывала про детей и внуков. Страшно представить, что чувствуют родные. Всю субботу мне звонили люди, которые у нас даже уже не работают, спрашивали, действительно ли в списках – она, не хотели верить. Всегда такая внимательная, на каждый праздник присылала стихи, которые не умещались ни в одно, ни в два, ни в три сообщения. Что-то выберет, что-то сочинит сама. Я часто шутила на Новый год, что мне как раз до 2-ого числа хватит стихов читать, которые она написала. Таких людей тяжело терять».
Роковой чартер
Алла и Александр, как и остальные всеволожцы, летели по путевкам и долгое время не могли получить подтверждения авиабилетов – обратный рейс числился за «Трансаэро». Коллеги уже начали отговаривать от поездки. Вернуться супруги должны были 29 октября, но тогда пришлось бы лететь через Москва, и Радлевичи предпочли прямой рейс с более поздней датой, который оказался роковым.
Всеволожск потерял и фельдшера «скорой помощи» межрайонной больницы Ирину Смирнову, которую всегда будут помнить коллеги и пациенты. Ирина погибла вместе с мужем, у них остались две дочери. Не стало Натальи Шурко, которая работала в магазине «Метрика» и еще совсем недавно фигурировала в других списках – списках встречи одноклассников Всеволожской школы №3.
Хотя «официальный» траур в Петербурге заканчивается 3 ноября, администрация Всеволожска отменила все праздничные мероприятия 4 ноября – в память о погибших.
Когда-то Алла Радлевич сочиняла поздравительные стихи своим друзьям. Теперь всеволожцы цитируют стих Катерины Плехановой:
Утром читаю твоё СМС:
"Всё замечательно, милый!
Сели в такси, добрались, скоро рейс,
Там у вас в Питере сыро?"
"Нет, без осадков" - пишу - "Восемь, три.."
Глянув в окно - добавляю:
"Только зайчонка укутай, смотри,
Я без зонта вас встречаю!"
Утром последнего дня октября,
Аэропорт был невесел:
Нет на радарах, родная, тебя,
И о зайчонке известий...
Где же вы, милые? Я вспоминал
Фильмы про исчезновенья.
Верил, и точно в бреду представлял,
Лайнер в ином измерении.
Только фантастике место в кино,
Нет, дорогая.. Не в жизни!
Молча гляжу в небеса за окном:
По небу не добрались вы...
В Питере дождик заплакал с небес,
Всё понимает октябрь.
Молча пишу в пустоту СМС:
"Если б я был с вами рядом!"
