«Ищут пожарные, ищет милиция...»
В июле нынешнего года Министерство юстиции Грузии направило Министерству образования и науки России официальный запрос о том, что своего пропавшего сына Эдгара (имя изменено) разыскивает жительница Грузия Светлана Жигачева.
— Нам передали стоп-кадры из популярного сериала «Память сердца», где изображен этот мальчик, — рассказывает начальник отдела организации работы по розыску должников, их имущества и розыску детей УФССП по Московской области Алексей Майданов. — Но из тех, кто работал с ним на одной съемочной площадке, никто не смог вспомнить об этом парнишке ничего конкретного.
Единственное, что узнали приставы: бабушка Эдгара работала ассистентом по актерам на «Мосфильме» ( по образованию она, как выяснили работники УФССП, педагог и режиссер театра) и часто предлагала своего внука на разные эпизодические роли. И пацана охотно брали. Так парнишка попал в сериалы «Центральный проезд», «Память сердца» и суперпопулярный «Физрук».
Каким волшебным образом женщина, будучи гражданкой другого государства, смогла устроиться на такую важную должность на киностудии — осталось тайной: информация о ней в отделе кадров отсутствовала.
Приставы начали искать ребенка по другим каналам. И удивились еще больше, когда данных на мальчика не нашли ни в учреждениях здравоохранения, ни в учебных заведениях Подмосковья. Его просто не было. Ребенок, которого не раз видели миллионы россиян на экранах своих телевизоров, не значился в списках учеников, пациентов, должников, пропавших без вести... Единственной зацепкой для приставов была мать мальчика Светлана, которая и инициировала розыски собственного ребенка. Приставы попросили ее обстоятельно, не упуская ни малейших деталей, рассказать свою историю.
Светлана повторила ее и нам:
— В 2006 году я оформила нотариальное согласие на временный выезд своего сына из Грузии в Российскую Федерацию с бабушкой, моей матерью. Почему? Просто я нашла хорошую работу экскурсовода в Турция. В Кутаиси, где мы прописаны, заработка не было совсем. А нам надо было как-то жить и поднимать на ноги ребенка.
Бабушка Людмила Джаошвили официально дала согласие привезти Эдгара обратно, однако когда она с внуком перебралась в Россия, Светлана потеряла с ними связь. Первый год они еще общались по скайпу, Света высылала родственникам деньги — на школьную форму, учебники и продукты, но потом и эта виртуальная связь оборвалась.
— 9 долгих лет... — растерянная мать глотает слезы. — Целых девять лет я не видела своего сына. И вдруг как-то вечером я смотрела телевизор и неожиданно на экране увидела знакомое лицо — Эдгар играл роль в фильме!
Ее бесконечные звонки и письма вдруг увенчались успехом: совершенно случайно ее родной брат в телефонном разговоре обмолвился про то, что видел бабушку Людмилу в Раменском районе в Подмосковье.
— Всеми правдами и неправдами я выпытала у него адрес и недолго думая вылетела в Россию.
На съемной квартире, где проживали ее мать и сын, Светлану ожидал неласковый прием. Мальчик не захотел ее даже обнять и сквозь зубы назвал мамой.
— Да вы себе даже не представляете, кем он ее считает! — кричала нам в трубку бабушка Людмила, когда мы связались с ней по телефону. — Он же все эти годы матерью называл меня! Я была для него всем! А ее он даже не помнит и не хочет знать. Она ведь аборт хотела сделать. Я еле уговорила ее оставить ребенка, пообещав, что сама за ним буду ухаживать.
В течение нескольких дней между «воссоединившимися» родственниками в раменской квартире вспыхивали страшные баталии. По словам бабушки, Светлана даже кидалась на нее с кулаками.
Что было потом — напоминает сюжет настоящего сериала. Однажды утром бабушка вышла из дома «по делам» и к вечеру не вернулась. Вслед за ней квартиру покинул Эдгар, сказав, что пойдет погулять с собакой, и тоже не вернулся. А через несколько дней к Светлане, которая еще на что-то надеясь, продолжала ждать сына, нагрянули сотрудники миграционной службы и, удостоверившись, что у нее нет временной регистрации, выдворили ее из России.
Вернувшись в Грузию, убитая горем мать думала, что потеряла сына навсегда.. Однако у нее оставался один шанс.
Дело в том, что с середины прошлого года Российское государство присоединилось к международной конвенции, согласно которой дети, которых незаконно переместили на территорию Российской Федерации, по запросу Минобрнауки должны быть возвращены законным опекунам через службу судебных приставов.
— В течение 3,5 месяцев проводилась кропотливая работа по сбору информации с родственников, знакомых, друзей и коллег по съемкам, — возвращается Алексей Майданов к своему повествованию. — Мы проверяли все возможные адреса квартир, где исчезнувшие в очередной раз бабушка с внуком могли проживать, опрашивали соседей, работников ЖКХ, педагогов раменских школ, участковых, инспекторов ПДН, работников органов опеки... И ничего. Его фото мы разместили и на сайте своего управления в разделе «Розыск», и в соцсетях. Вы не представляете — помогло опять телевидение: мы обратились за помощью в телепередачу «Жди меня», и буквально через 1,5 недели к нам поступил звонок. Неизвестный сообщил, что знает, где находится Эдгар.
Блеск и нищета грузинского парня
Так где же скрывались беглецы? Обеспокоенная мыслью о том, что Светлана может их найти, бабушка Людмила увезла внука в Химки. Скитальцам, сорванным с насиженного места, пришлось снова искать пропитание. Пожилая женщина устроилась кухаркой в местную столовую. Сначала они жили на вокзале — податься без денег и знакомств было просто некуда, — а потом нашли комнатку на мансардном этаже одной социальной гостиницы, куда и перевезли свой небольшой скарб.
Когда судебные приставы нагрянули в этот номер, было раннее утро. Им открыла заспанная бабушка. В комнатке стояла единственная кровать, на которой и спали беглецы. Обедали они здесь же — за небольшим столиком, который также служил подставкой для ноутбука. В номере еще имелась электрическая плитка и вешалка. Но большая часть вещей висела на гвоздиках.
Представить стражам порядка свои документы родственники не могли — ни свидетельства о рождении, ни паспорта у мальчика не было. А у бабушки на руках имелась только временная справка, которая служила удостоверением личности.
— Вы только подумайте, если бы вас за эти 9 лет где-нибудь задержала Полиция и отправила в участок, поскольку у вас нет документов, что бы стало с вашим внуком? — возмущались приставы.
Но — не задержали. Более того — никто за эти 9 лет ни разу не спросил у ребенка, который проводил многие часы на съемочных площадках, жил по разным съемным квартирам, без всякой регистрации, почему он не в школе и почему у них с бабушкой нет ни единого документа
Людмила покорно кивала головой. Да, она понимает... Прекрасно понимает, что ребенку нужно развиваться — у Эдгара не было даже начального образования, он ни одного дня не учился в школе, — получить паспорт, задуматься о будущей профессии...
При этом даже думать о воссоединении с матерью ни бабушка, ни внук категорически не хотели. Подросток отрицал даже тот факт, что виделся со своей родительницей в этом году. Людмила растерянно твердила, что ей ничего не известно о судьбе родной дочери.
— Светлана — не мать, а кукушка! — много раз повторяет в разговоре Людмила.
— Если вы отправите меня к матери, я все равно сбегу! — вспыхивает то и дело Эдгар.
У каждого своя правда
Сегодня ситуация зашла в тупик. По закону Эдгара, как в свое время его мать, должны депортировать в Грузию. Он, по сути, гражданин другого государства. Его мать не лишена родительских прав. Но матерью он считает бабушку Людмилу. Две женщины никак не могут поделить мальчика. У каждой — своя правда.
— Эдгар не мог учится, — уверяет бабушка. — У него не было российских документов. Но следующим летом мы с ним собирались в Грузию для получения паспорта. Сама я жду документы от родственников с Сахалина. Мне должны прислать выписку из домовой книги, чтобы я могла оформить документы здесь: хоть отец у меня грузин, сама я родилась на Сахалине.
Светлана же, находясь в Грузии, на своей страничке в социальной сети разместила трогательные строки:
Для мамы сына нет роднее...
Сын для нее — родная кровь!
«Его надо срочно сюда, ко мне, в Грузию, и только так он сможет понять, что такое настоящая жизнь!» — кричит она в трубку.
Сейчас Эдгар находится в детском распределителе. Его жизнь разломилась пополам. Он не знает, что его ждет. Паренек сильно подавлен.
Похоже, мнение самого мальчика сегодня вряд ли кого интересует. Он по сути ноль, человек без опознавательных знаков, без дома и тепла, потерявшийся в огромной толпе, на границе двух государств, которые должны решить его маленькую судьбу. Единственное, за что он крепко держится, — это экранная жизнь его экранных героев. Получается, что киношная жизнь была его единственной реальностью.
Когда приставы допрашивали Эдгара, он с гордостью им заявил:
— В каких фильмах я только не снимался! С какими актерами я только не играл!
Уполномоченный по правам ребенка Московской области Оксана ПУШКИНА: «С одной стороны, это случай очень нестандартный. А с другой — подобные крики о помощи от мам и пап, у которых в силу родительского раздора ребенок становится разменной монетой, объектом шантажа и манипуляций, в последнее время поступают ко мне в огромном количестве. Как мать взываю обе стороны семейных конфликтов подумать о будущем самого дорогого, что у вас есть, — ребенка! И в первую очередь о его психическом здоровье. На личном опыте могу сказать, когда некогда близкие люди начинают рвать ребенка на части, эта психологическая травма остается на всю жизнь. Как чиновник в данном конкретном случае я должна следовать закону, по которому Эдгар подлежит депортации из нашей страны. Но я убеждена — из самых тупиковых ситуаций всегда есть выход».
