Накал восторга
Гирляндами из разноцветных ламп накаливания начали украшать центральные улицы и площади предновогодней Москвы на рубеже XIX и XX веков. Но самая первая электрическая иллюминация была устроена в нашем городе гораздо раньше весной 1883 года в честь коронации нового российского государя – Александра III. Тогда гирляндами лампочек обвели контуры главных кремлевских соборов, стен и башен. Иллюминировали даже колокольню Ивана Великого.
Для праздничного украшения знаменитого «столпа» было припасено 3500 ламп накаливания, которые соединили в простейшую последовательную электроцепь. Система получилась не очень надежная: стоило перегореть какой-нибудь из лампочек, и вся огромная гирлянда погасла бы, а для поиска и замены дефектного звена электрикам, обслуживавшим систему, приходилось карабкаться на десятки метров вверх по колокольне.)
Устроители иллюминации создали и несколько оригинальных световых конструкций. Как писал журнал «Электричество», «на ограде Кремля со стороны Москвы-реки были размещены на башнях 8 больших и малых солнц». Для питания током всех осветительных приборов, задействованных в иллюминации, на Софийской набережной пришлось смонтировать временную передвижную электростанцию.
Еще более оригинальным стало электрическое оформление Москвы, устроенное по случаю коронационных торжеств для следующего российского императора, Николая II в 1896 году. Описание этого «чуда технической мысли» можно найти в одном из журналов того времени: «…Особенно эффектно выделялся Кремль, который с большим вкусом и изяществом был декорирован тысячами огней. Только пользуясь услугами электрической силы, можно было украсить огнями шпили и орлы кремлёвских башен, купол и крест колокольни Ивана Великого. Лампочками были освещены даже часы Спасской башни, причём стрелки часов двигались вместе с укрепленными на них лампочками накаливания…
Сигналом для начала иллюминации Кремля послужило поднесение Государыне Императрице букета живых роз со спрятанными в нем лампочками накаливания, которые были соединены с цепью электрических проводов, ведущих к колокольне Ивана Великого...»
Традиции праздничного иллюминирования столицы перекочевали и в советское время. Одним из самых впечатляющих «световых праздников» стал День Победы – 9 мая 1945 года. «Вечернее небо Москвы озарилось цветными прожекторами, множеством разноцветных ракет, – сообщали газетные репортажи. – В небе над ликующей Красной площадью засияли портреты В. И. Ленина и И. В. Сталина, руководителей партии и Правительство РФ. Одновременно вспыхнули выложенные из сотен лампочек изображения орденов Победы и Красной Звезды…»
А еще через два года город «просиял» уже по другому поводу: столица отмечала свое 800-летие. Главные улицы и здания увешали гирляндами лампочек, и весь центр вечером засверкал миллионами электрических огней. Кроме того толпы людей, гуляющих по набережным Москвы-реки, могли любоваться световыми картинами, «нарисованными» множеством разноцветных электрических ламп, смонтированных на специально установленных посреди речного русла баржах. (Москвичи восхищались, но и недоумевали: откуда такое изобилие, ведь в продаже лампочки – огромный дефицит!)
«Классические» источники электрического света оставались главными элементами при устройстве уличных иллюминаций вплоть до последних десятилетий прошлого века, когда их постепенно стали заменять светодиодами элементы, светящимися «шнурами» «дюралайт»...
Любимая императорская забава
Первые в истории пиротехнические устройства появились благодаря случайности. Более тысячи лет назад китайские монахи упорно занимались поисками элексира бессмертия.
Действовали они «методом тыка» – пробовали смешивать разные вещества, меняли их пропорции, охлаждали, нагревали... В результате в один прекрасный момент вместо препарата, гарантирующего вечную жизнь, получился порошок черного цвета, который при воспламенении способен был разрушать и убивать все вокруг.
Такую смесь калиевой селитры, серы и древесного угля, которую назвали дымным порохом, удалось в XII веке применить для военных надобностей: в 1132 году была создана первая пушка – со стволом из бамбука. Однако гораздо раньше взрывчатому «зелью» его изобретатели нашли иное применение. Китайцы поначалу приспособили порох для сугубо мирных целей: на основе этого порошка они стали готовить особые «огненные церемонии» – фейерверки (этот укоренившийся впоследствии термин переводится с немецкого, как «огненная работа»). Первое свидетельство о таком применений взрывчатого вещества относится к 1044 году, оно сохранилось в записях одного из придворных китайского императора.
Фейерверки стали вскоре обязательным элементом праздника встречи Нового года. Среди обитателей Поднебесной существовало тогда убеждение, что ежегодно, на исходе последнего, двенадцатого по счету, месяца, отсчитываемого по лунному календарю, все боги обязательно отправляются «на доклад» к верховному божеству – Нефритовому императору. Среди прочих «докладчиков» китайцев особенно волновал Бог домашнего очага: ведь он в курсе всех человеческих проблем и дел, совершенных за год. Фейерверки специально запускали перед отправкой «домового божества» к Нефритовому императору, чтобы распугать злых духов, способных огорчить Бога и помешать ему сделать благоприятный «доклад» своему «небесному начальству».
К началу ХШ столетия китайские умельцы придумали особые рецепты, благодаря которым «небесный огонь» получался разного цвета и даже разной формы. Такое чудо вызывало бурю восторга у иностранцев, посещавших страну. Хотя пиротехнические «шоу» считались одним из важнейших государственных секретов и очень строго охранялись, все-таки образцы китайских огненных «фокусов» уже в XIV веке оказались в Европе. (Есть основания полагать, что похитителем секретов производства фейерверков стал знаменитый средневековый путешественник Марко Поло.)
Россия по части пиротехнических забав в средние века не отставала от «продвинутых» европейских государств. Историки обнаружили, что «потешные огни» запускали в Москве еще во времена князя Дмитрия Донского – в 1389 году.
Конечно, поначалу заряды для фейерверков были иностранного производства. Собственные мастера «огненной работы» появились на Руси почти 200 лет спустя. В середине XVI века в одном из стрелецких полков была учреждена должность «порохового заведующего», которому вменялась обязанность придумывать различные по форме и цвету фейерверки, готовить необходимые заряды и запускать их во время праздников.
Описание русского фейерверка можно найти на страницах старых книг. Голландец Балтазар Койэт, например, в своем сочинении «Посольство Конрада ван Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу» рассказал о «знатной огневой потехе», устроенной зимой 1676 года в Великом Устюге по случаю визита иностранцев: гости любовались разноцветными «хвостатыми» ракетами, крутящимися огненными колесами... А вот Москва, судя по всему, увидела «китайскую забаву» позднее. По крайней мере самое раннее упоминание о московском фейерверке, обнаруженное в архивах, датируется 1683 годом, – тогда эту потеху учинили на Воробьевых горах.
Век восемнадцатый прошел для нашей страны в обрамлении бесконечных фейерверков. Причем «огневые представления» включали в себя отнюдь не только саму пиротехнику, но и живопись, скульптуру, музыку. «Салютации», устраиваемые на специальных площадках, длились по 2 – 3 часа и порой разворачивались в настоящие спектакли, которые состояли из множества эпизодов. Для них даже приходилось сочинять особые литературные комментарии – инвенции (чтобы зрители не запутались в мудреных аллегориях)... «Действующими лицами» были фигуры и предметы, специально изготовленные из дерева и оконтуренные пиротехническими зарядами. Зачастую такие фигуры делались подвижными и по ходу представления «оживали» и перемещались в пространстве. Чтобы «огненный спектакль» состоялся, приходилось работать десяткам и даже сотням людей, которые в нужное время поджигали пиротехнические заряды и перетаскивали фигуры.
Большим почитателем «огненной работы» считался государь Петр I. Еще в феврале 1690 года, когда отмечалось 18-летие молодого царя, было затеяно небывалое «зелейное дело». Пушки, установленные перед дворцом, бабахнули 168 залпов, а сам виновник торжества при этом без остановки запускал сыплющие искрами ракеты. Затем, благодаря искусству «пороховых мастеров», в небе появилась аллегорическая картина, составленная из множества «потешных огней»: – Геркулес, раздирающий пасть льву... Это был первый по-настоящему масштабный фейерверк в Россия. Обошелся он очень недешево: казна «похудела» почти на 10 тысяч рублей (для сравнения: корову-кормилицу тогда можно было купить всего за 3 рубля).
В своей личной библиотеке государь собрал едва ли не все известные в то время книги по пиротехнике. Кроме того он записывал новые рецепты для устройства фейерверка, сам готовил эскизы замысловатых пиротехнических фигур и даже целых «огненных картин»... Кроме того Петр учредил в Москве особое «ракетное заведение». Там в 1707 году была изготовлена сигнальная ракета, которая могла при помощи порохового заряда подниматься на высоту до одного километра!
Благодаря Петру Алексеевичу «потешные огни» превратились в обязательный атрибут всякого крупного торжества. Именно неугомонный царь-реформатор на исходе XVII столетия подписал указ о переносе празднования Нового года с 1 сентября на 1 января и повелел в новогоднюю ночь зажигать иллюминацию и производить «огненные потехи». Причем каждый такой новогодний фейерверк нес определенную идеологическую нагрузку, – он как бы подводил итог минувшего года и напоминал о главных событиях, в первую очередь военных.
Вот, скажем, новогодний фейерверк, устроенный в Первопрестольной 1 января 1710 года, обыгрывал Полтавскую битву – важнейшую победу русских войск над армией Карла XII. Зрители могли полюбоваться несколькими аллегорическими картинами. Их поясняла инвенция: «Гора каменная, являющая Шведское государство. Лев, выходящий из оной горы, являет Армия шведскую. Столп с короною, являющий государство Польское, к которому приближался лев и оный нагнул, являя победу над тем Польским государством. Другой столп с короною, являющий государство Российское, к которому лев приближается с намерением таким же, как и к первому. Потом появился орел для защищения оного столпа, являющий армию российскую, и оного льва огненными стрелами разит с великим громом...»
Не обходилась без пиротехнических «наворотов» и каждая очередная годовщина свадьбы Петра и Екатерины. В 1712 году, например, мастера фейерверка по этому поводу нарисовали при помощи разноцветных искр самого императора с факелом Гименея в руках, его любимую супругу, которая держит на ладони горящее сердце и двух целующихся голубков у их ног. Огненная надпись гласила: «В твоей любви соединенные».
Ломоносов и русская «зелень»
Увлечение «потешными огнями» сохранилось и у преемников Петра Великого на русском престоле. Хотя пиротехнические чудеса не всегда вызывали у «первых лиц» государства восторженную реакцию. В январе 1733 года в Петербурге затеяли торжества по случаю очередного дня рождения правительницы Анны Иоанновны. Грандиозный огненный спектакль, которым предполагалось завершить праздник, готовили 2000 человек в течение 10 недель! Но во время фейерверка, как утверждали очевидцы, государыня была явно недовольна, увидев свой огромный портрет, нарисованный при помощи огней фейерверка, виновница торжества даже перекрестилась суеверно и, обращаясь к канцлеру Бирону, промолвила: «Неужели им больше нечего делать, кроме как сжигать меня как ведьму?»
В области устройства праздничных огней немало потрудился замечательный русский ученый-универсал Ломоносов. По воле дочери Петра I императрицы Елизаветы Петровны (которая унаследовала от отца своего страстную любовь к фейерверкам) Михаилу Васильевичу пришлось заниматься их режиссурой, – он сочинял сюжет «действа», придумывал замысловатые аллегории... Кроме того Ломоносов проявлял свои разносторонние таланты и в «смежных» гуманитарных областях: писал стихи для грандиозных представлений, готовил эскизы декораций и фигур...
Но самое интересное для ученого было, конечно же, связано с самой пиротехнической «начинкой». Благодаря многочисленным лабораторным опытам, он смог добиться, чтобы ракеты взрывались более громко, а потоки искр из огненных фонтанов летели повыше. Кроме того благодаря исследованиям Михаила Васильевича к традиционным до сих пор красным, белым, желтым, оранжевым, синим оттенкам фейерверка добавился еще один – зеленый (В отчете о научно-исследовательских работах за 1756 год замечательный ученый писал: «...Ныне лаборатор Клементьев под моим смотрением изыскивает по моему указанию, как бы сделать для фейерверков верховые зеленые звездки...») На запад этот секрет пришел именно из России.
Во второй половине XVIII века по части устройства «потешных огней» и иллюминаций Россия обогнала все другие европейские страны. В столице – Санкт-Петербурге для устройства фейерверков часто сооружали даже отдельные помосты (излюбленным местом расположения таких «пиротехнических театров» была стрелка Васильевского острова). В летнее время для «потешного огневого действа» делали огромные плоты. Посреди них ставили аллегорические фигуры, колонны, в центре крепили внушительных размеров «китайское колесо». С наступлением темноты такое плавательное средство буксировали на середину реки, и там мастера начинали священнодействовать. – Вспыхивали разноцветные фонтаны огненных брызг, колесо крутилось, превращаясь в сияющее солнце...
К сожалению, в следующем столетии мода на фейерверки у нас явно пошла на убыль, а к середине ХХ века от былого великолепия «огневых спектаклей» не осталось и следа. Начиная с 1943 года советским довелось любоваться лишь довольно-таки примитивными салютами из фейерверочных мортир, устраиваемыми в стране по случаю военных побед и «красных дат календаря».
Лишь на самом излете прошлого столетия началось в России возрождение старых традиций «огненного действа». Так что теперь у нас есть возможность хоть изредка полюбоваться на настоящий, классический фейерверк. Тот самый, о котором венецианец Ваноццио Бирингуччи, автор первой в Европе книжки с инструкциями по устройству фейерверков – «De la рiroteсnika», написал 500 лет назад: «Фейерверк длится не дольше, чем поцелуй возлюбленной, зато обходится дороже, чем содержание любовницы».
