Художник, рисующий фоторобот: как облик преступников воссоздают в МВД

Скоро их «портреты» начнут делать трехмерными

Эпопея с поиском похитительницы грудничка Матвея, который пропал из горбольницы подмосковного Дедовска, могла бы закончиться намного раньше, приглядись граждане к фотороботу предполагаемой преступницы. Сходство укравшей малыша Ирины Спаховой с ее портретом, составленным со слов очевидцев экспертами-криминалистами, оказалось практически стопроцентным.

Мы решили выяснить все тонкости работы сотрудников структуры, благодаря которой создаются фотороботы подозреваемых в совершении преступлений.

Скоро их «портреты» начнут делать трехмерными
Ирина Спахова в итоге оказалась похожа на свой фоторобот.

Методика создания фоторобота была придумана в 1952 году французским криминалистом Пьером Шабо, а первый портрет предполагаемого преступника составлялся из фрагментов разных фотографий. Впрочем, в то время фотобаза не была особенно обширной, и сходство «коллажа» с самим правонарушителем оказалось минимальным.

Несмотря на видимый провал, сама задумка подобной помощи в поиске подозреваемых была высоко оценена сотрудниками уголовного розыска всего мира, и Советский Союз не стал исключением. Работать над созданием фотороботов начали художники.

Стоит ли говорить, что этот труд был очень тяжелым: портретистам в погонах приходилось портить не один лист бумаги, неоднократно переделывая свои творения, корректируя то нос, то уши, то глаза на изображениях подозреваемых.

Работа облегчилась, когда на смену пришли прозрачные пленки, где были заранее изображены нарисованные фрагменты человеческого лица. В наработках помимо основных черт также содержались разнообразные формы бровей, причесок, бород, усов.

В начале 90 х произошло возвращение к первоначальной методике составления портретов правонарушителей из частей фотографий. Благодаря собранной к этому моменту фотокартотеке фрагментов лиц большого количества граждан были созданы альбомы с креплением нескольких отдельных элементов: причесок, лбов, глаз, носов, подбородков. И лишь в 1998 году в работу начали внедрять компьютерные технологии.

— Сейчас есть несколько различных программ для составления субъективных портретов (так называют фотороботы эксперты. — И.Б.), — рассказывает эксперт-криминалист 9 го отдела ГУ МВД России по Москве старший лейтенант Алена Загика. — И каждый сотрудник выбирает ту, в которой ему удобно работать.

Для особого удобства в отделе есть графический планшет. Он подсоединяется к компьютеру и служит для эксперта своеобразным листом бумаги. При помощи специального пера на нем наносятся нужные штрихи, а результат отображается на мониторе.

Современные программы позволяют трансформировать элементы: например, если очевидец говорит, что форма глаз не совсем похожа, то на экране ее можно растянуть в ширину или длину, увеличить расстояние между глазами. При этом набор самих шаблонов велик — количество вариаций тех же глаз может доходить до 300 элементов.

«Показываем на себе, как могли выглядеть брови»

Если кто-то полагает, что в обязанности эксперта входит лишь быстренько составить портрет подозреваемого со слов очевидца, он сильно ошибается. Специфика работы таких специалистов заключается в первую очередь в том, чтобы максимально расположить к себе человека. Ведь случаи бывают разные, и работать приходится с гражданами, которые стали свидетелями или жертвами преступлений.

— Вся работа у нас начинается с того, что мы очень аккуратно опрашиваем очевидца о том, что произошло и как это все выглядело, — продолжает Загика. — Используем обиходные слова, зачастую показывая на себе, например, как выглядели брови: шире моих, гуще, длиннее?

Внимательность в работе эксперта — также немаловажная черта. Например, специалист сразу же старается узнать, как далеко от подозреваемого находился очевидец. А когда выясняется, что между ним и преступником было очень большое расстояние, возникает вопрос: правда ли он видел это преступление? И только ли видел? В истории работы 9 го отдела был такой случай, когда человек оказался не очевидцем, а соучастником:

— Мы обратили внимание, что он сильно путается при описании внешности преступника, будто не может определиться. То разрез глаз на противоположный меняет, то форму носа. И сообщили об этом оперативникам. Оказалось, что и у них уже были подозрения на этот счет. Вскоре выяснилось, что это действительно соучастник. Были случаи, когда «очевидцы» очень быстро описывали преступника, за пятнадцать минут все было готово — а в среднем процесс создания фоторобота занимает около сорока минут. И они также оказывались соучастниками.

А вот маньяка Пичушкина узнать нереально.

«У вас ус отклеился»

Субъективные портреты — это далеко не фотографии. И фотороботы не используются в качестве досудебного доказательства, да и экспертизы по ним не проводятся.

В реальности у преступника отдельный элемент, например глаза, может выглядеть совершенно по-другому. Эксперт вспоминает случай, когда два очевидца в один и тот же момент видели преступника, только один запомнил его с усами, другой — без. Как позже оказалось, усы у правонарушителя все же присутствовали, но были не настолько ярко выражены. А второй свидетель находился дальше, чем первый, поэтому он их просто не заметил.

— При этом случаев, когда фотороботы, составляемые со слов нескольких очевидцев, получались абсолютно не похожими друг на друга, не было, — говорит Загика. — Бывают незначительные различия: у кого-то более острый подбородок получается, у кого-то пошире.

Подобные погрешности связаны с тем, что при запоминании отдельных черт лица немаловажную роль играет разница в росте. То есть если человек низкого роста смотрит на высокого, то подбородок преступника будет казаться более массивным. В противном случае (если очевидец выше подозреваемого) более массивным покажется лоб, а подбородок, наоборот, запомнится заостренным. Разница в возрасте также влияет.

— Для пожилых людей все молодые люди приблизительно на одно лицо. И порой они говорят, что преступнику лет 20–25, а на деле возраст может к 40 подходить. Или когда в роли очевидцев выступают маленькие дети — для них все «тети» и «дяди». Хоть 20 лет преступнику, хоть 50. Вот школьники в средних классах уже в состоянии описать внешность.

Некоторые очевидцы сразу говорят, что ничего не помнят. Но обычно это не так. Ведь во время стресса человек очень хорошо фиксирует в памяти лицо, а особенно индивидуальные характеристики преступника: родинки, шрамы, татуировки, асимметрию, косые глаза.

— Если человек что-то не помнит, то он может просмотреть образцы и сказать: этот нос похож, еще похож вот этот. И выбрать то, что ему кажется наиболее приближенным к оригиналу.

Примерка маски преступника

После того как субъективный портрет готов в первоначальном варианте, его распечатывают на принтере и показывают очевидцу. А чтобы придать изображению некую живость, эксперту приходится идти на некоторые ухищрения. Даже примерять маску преступника к себе в буквальном смысле слова.

— Я сама выгибаю распечатанный портрет, чтобы придать ему некую трехмерность, — объясняет Загика. — Бывает, и к своему лицу прикладываю, двигаю. Таким образом, фоторобот приобретает какую-то реальность. Или при помощи графического планшета можно быстро увеличивать и уменьшать изображение. И очевидцу кажется, что портрет как будто на него движется, порой просят повторить. Вскоре ожидается появление программы, которая будет давать возможность создавать фотороботы в трехмерной модели, чтобы все можно было покрутить. Но пока приходится обходиться своими силами.

Примечательно, что, когда лицо составляется в программе, оно выглядит как неживое именно за счет отсутствия морщин и полутонов.

После «обкатки» первого образца очевидец либо соглашается со схожестью, либо указывает на какое-то несоответствие: брови были гуще, рот шире, прическа объемнее. И эксперт начинает дорабатывать изображение, которое затем будет снова распечатано и показано свидетелю. Этот процесс может повторяться несколько раз. Очевидец может подержать в руках образец, покрутить, повертеть. А вот домой «на память» забирать образцы запрещено, несмотря на то что некоторые об этом просят. Все портреты передаются исключительно сотрудникам полиции, оперативникам или следователям.

— А однажды благодаря фотороботу удалось раскрыть преступление в считаные минуты, — рассказывает Загика. — Следователь получил портрет, рассмотрел его и, проходя мимо камеры предварительного заключения, увидел подозреваемого, лицо которого было похоже на составленный фоторобот. Он был задержан совсем за другое правонарушение.

СОВЕТЫ ЭКСПЕРТА

1. В первую очередь стоит обратить внимание, есть ли у преступника примечательные черты: шрамы, родинки, татуировки. Это может существенно облегчить работу полицейских при поиске злоумышленника.

2. Отметьте, не похож ли преступник на какого-либо знаменитого человека. Если да, постарайтесь запомнить на какого.

3. Если у правонарушителя нет примечательных особенностей, постарайтесь запомнить наиболее выдающиеся черты лица: нос, глаза, лоб, прическу.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27357 от 29 марта 2017

Заголовок в газете: «С моих слов нарисовано верно»

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру