Кто может сравниться с Матильдой моей! Для поклонников Поклонской, у которых напрочь отсутствует чувство юмора, поясняю: речь совсем не о том, о чем/о ком вы подумали, это образное выражение. Я имею в виду, что наш Ургант лучше всех этих своих американских, канадских и израильских оригиналов. Потому что живее, умнее, интеллигентнее и артистичнее. Да, тот самый случай, когда копия лучше.
Но копия, не мы придумали этот вечерний формат. Мы просто его удачно скопировали, мы отличные копирайтеры. Знаете, а ведь и наш Якубович лучше, чем те, в «Колесе Фортуны», которое придумали там, на Диком Западе; и Дибров (когда Дибров еще был какой надо Дибров!) не знает себе равных в «Миллионере». Идея их, исполнение отечественное — сиди и смотри.
Нет, и Ургант местами тоже неидеален. К тому же, как недавно выдала кандидат в президенты РФ №1, у него толстые щеки. Хотя это, по-моему, довольно милый недостаток, который в принципе лечится. И еще сказала кандидат в президенты РФ №1, что Ваня «полный ноль». Наверное, она на нем тренировалась, как на котике, для более серьезных дебатов (которые теперь в России зовутся исключительно баттлом) с более серьезным оппонентом. К тому же Ургант имеет привычку иногда больно обидеть конкурента в лучших чувствах. Его упрекают в том, что помет может быть не только соловьиным, пусть берет выше.
Но он не берет, не называет вещи своими именами. Только это же традиция наша. А Жванецкий на параллельном канале что, берет? Нет, тоже между строк, исподволь, «и чтоб никто не догадался…». Но все догадываются, так уж мы воспитаны.
Мы не можем придумать (КВН и «Что? Где? Когда?» счастливые исключения), но можем подсмотреть, взять себе и адаптировать к нашей не слишком животворной почве. Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас! Мы делаем лучше. Но мы вторичны, это надо признать.
И если у нас так хорошо получается копировать продвинутые телевизионные бренды, то почему мы не можем построить для себя такую же нормальную страну, как у них? Просто взять и срисовать один в один: такие же суды, такой же парламент… Чуть не написал «такого же президента», но это уж слишком. Не нужны нам другие президенты, у нас свой есть, хорошенький!
В принципе мы и копируем, но почему-то получается хуже. По телевизору — лучше, а в жизни — хуже. Знаете почему? Потому что народ нельзя подменить, создать из него что-то инородное. Народ, он каким был тысячу лет назад, таким и останется. Вот и выходит: телевидение у нас западное (лучше, чем западное!), а народ, он же зритель, — богоносец, скрепоносец и патриот до мозга костей. Туда ему и дорога.
Такой хоккей нам нужен!
Ровно 45 лет назад это все началось и закончилось. СССР — Канада, восемь матчей, четыре там, четыре в Москве. На самом деле мы проиграли, хотя всем казалось, что выиграли.
Но разве это важно?! Такой был прорыв, такие кипели страсти, такое мастерство! Это было невиданное зрелище, неописуемое. А помогал нам понять его Николай Николаевич Озеров.
Оказавшись в Торонто, я тут же побежал в зал хоккейной славы. И там искал наших. Нашел! Овечкин, Дацюк, Федоров, Буре… И целый стенд, посвященный суперсерии-72: Третьяк, Харламов, Якушев… Я был на седьмом небе от счастья. И вспоминал Озерова.
Это картинки из детства. Вот он стоит прямо за бортиком (не в комментаторской кабине, нет!) и кричит в микрофон: «Такой хоккей нам не нужен!». И еще придирчиво: «Хваленые канадские профессионалы!». И еще: «Забияка Маккензи!». И еще: «Михайлов пасует Петрову, тот Викулову, бросок… Г-о-о-л!». Как он кричал этот «г-о-о-л!»… И еще: «Эспозито бросает… Третьяк отбивает… Опять отбивает… Опять».
Озеров был лучшим хоккейным комментатором страны. Потому что он — артист, чувствовал хоккей, как никто другой понимал его суть. Всегда успевал за этой молниеносной игрой, а чаще даже «бежал впереди паровоза», будто сам забивал, сам парировал шайбы. Он владел словом, русским языком безупречно.
Да, он был идеологичен — время такое. Но он был Мастером, который всегда вне навязанных идеологических схем. Поэтому Харламов, Третьяк, Якушев, Рагулин… и Озеров, Николай Николаевич Озеров. Их уже не разделить.
Побег из ящика
От них надо уезжать, собирать быстро рюкзачок, сумку и уезжать. Чтобы не видеть их, вычеркнуть из памяти.
Что я и сделал. Я бросил их, моих милых пропагандистов, и умчался за океан. И не было их в моей жизни девять дней. И было мне так хорошо! Свободно, легко, радостно.
Вспоминал я о них иногда, очень редко. И казались они из моего прекрасного далека такими маленькими-маленькими, совершенно незначительными. Марионетками, которых дергают за нитки (Макаревич об этом уже все спел).
Стоит только раздвинуть горизонт, разорвать дистанцию, уйти в свою колею — и нет их, телевизионных пропагандистов. Мир становится безграничным, легким, свободным и прекрасным, а все люди братьями.
Им, пропагандистам, только кажется, что они всевластны. Что их ждут и смотрят как подорванные. Что они влияют на умы, управляют страной и миром. Это как в СССР: зрителям некуда было от них деваться, как коммунистам, так и беспартийным. Народ видел мир только глазами Сенкевича, поэтому верил поначалу. Но дальше советская пропаганда превратилась в трэш, абсурд, и над ней уже только смеялись.
Нынешняя пропаганда — то же самое. Она властна над людьми, пока они привязаны к ящику. Ведь ящик как свет в окошке. Нет, в Турцию теперь летают (до очередного конфликта) или в Тунис. Но это так, филиалы нашей Родины, там тоже работают родные федеральные каналы. А выключить телевизор очень трудно, почти невозможно — по себе знаю.
Но вот я прилетел и включил. «Придешь домой — там ты сидишь». Да, а они, вот только-только еще маленькие, незначительные и жалкие, сразу разрастаются до невиданной величины. И никуда уже от них не деться!
Понимаю, страна у нас такая, без пропаганды нельзя. Она в принципе и держится на этой ТВ-лапше, ведь больше не на чем. То есть теле-«журналисты» как скрепы, как атланты, которые держат небо. Держат, конечно, не бесплатно, но разве в этом дело? Это их миссия, как они сами про себя думают. Как им внушили.
Иногда даже они говорят очень умные, дельные вещи. Но чаще врут, передергивают. Избавиться от них почти невозможно. Просто они и мы должны помнить, как кончился СССР. Когда все смеялись. Сейчас почему-то не до смеха.
