Поезд номер 73 Москва—Харьков—Кривой Рог отправляется с Курского вокзала. По трансляции объявляют: проход на платформы и пути только через досмотровые зоны. На деле все куда проще: выходишь на перрон, вот и поезд с традиционными для «Укрзалiзницi» синими вагонами. Плацкартные вагоны штурмует целая толпа с «челночными» баулами, спортивными сумками и тому подобным багажом, в купейных и СВ — почти пусто.
— Я с русским паспортом, — Ангелина Петровна, учительница на пенсии, едет в Харьков к сестре. — Меня никогда еще не заворачивали, дай бог, и сейчас проеду. Времена, конечно, настали... Сестра будет встречать на вокзале, если будут задерживать, как-нибудь разберемся. А как иначе? У нее муж парализованный лежит, ей ко мне приехать никак.
Мужиков вообще-то на поезд садится достаточно: и молодые, и средних лет. Только все с украинскими паспортами, россиян практически нет. А вот молодая семья: папа, мама и дочка лет пяти. Показывают проводнице, суровой женщине в богатом макияже, «краснокожие паспортины»... Куда едут? А, Белгород. До Белгорода можно доехать при любой погоде, военное там положение у соседей или не военное. А на криворожском поезде едут из-за удобного времени отправления. Ну и дешевле немного.
— Военное положение — страшно, а куда деваться, — говорит 25-летний Евгений Смирнов из Харькова. В Москве работает программистом, едет «на побывку» к своим. Пока, впрочем, введенное в нескольких регионах Украины военное положение (Харьковская область — в числе тех, где оно уже действует) не предусматривает мобилизации резервистов. Но мало ли, чем дело обернется.
Из перехода в вагоны «прыгают» все новые люди. Вот в плацкартный вагон садится пара лет 60 с гигантской сумкой на колесиках. Точнее, муж остается, жена садится в поезд с билетами до Белгорода. Прощаются. «Ну ты помнишь, да? — в который, видимо, раз проговаривают подробности. — В Белгороде садишься на маршрутку, проедете границу — мне позвони! Если что, бросай сумку на таможне, потом Гриня, может, разрулит».
А вот из перехода показывается паренек в очень, просто очень потертой кожаной куртке (а по такой температуре — еще и холодной). С каким-то свертком размером с кирпич. Бегает от одного проводника к другому — и все без толку. Кажется, хочет вручить посылку — а их уже несколько лет как строго-настрого запрещено передавать, даже если внутри России.
— Старый фотоаппарат, — быстро говорит парень. — В Кривом Роге живет один мастер, может все что угодно сделать. Раньше всегда кто-нибудь соглашался передать. А то почта сейчас плохо работает — посылки уже пропадали. Эх!..
Проводник, который окончательно отказал фотолюбителю, мог бы играть Тараса Бульбу. Чисто внешне: богатырь, как есть богатырь, и полон рот золотых зубов. Разве что без чуба. А вот по голосу скорее похож на Костю-моряка из песни про шаланды: мягкие «новороссийские» нотки. Ясное дело, с востока Украины.
— Да не волнуйся, всех пока пропускают. Все пока как всегда!
Это в ответ на слухи, что теперь, с введением военного положения, всех пассажиров с российскими паспортами «заворачивают» поголовно. Официально ничего такого объявлено не было: только в ряде украинских СМИ со ссылкой на источники в силовых ведомствах поясняют, что пограничники обратят пристальное внимание на чисто мужские компании россиян. Но это, увы, уже стандарт в последние четыре года: пропускают без вопросов только заведомо «нестроевых» — стариков, детей, женщин и инвалидов, — а с остальными могут и поговорить. И у мужчин призывного возраста без официальных приглашений от родственников шансов немного.
— Кто вам сказал, что россиян всех заворачивают? — это подходит уже начальник поезда. Точнее, начальница: очень строгая и очень статная дама. — Впервые слышу.
Кстати, между собой сотрудники украинских железных дорог общаются тоже на чистейшем русском.
