Как стало известно «МК», все началось с госпитализации мальчишки в одну из московских больниц. Ребенок страдал от рвоты, диареи, сильных болей в животе. Он был в сопровождении отца — 59‑летнего Артема (все имена изменены), управляющего консалтинговой компанией. Мужчина пояснил, что причина недомогания кроется в переедании — сын съел килограмм моркови, а после еще и жареных гренок.
Но когда медики попросили пациента лечь для осмотра на кушетку, тот вдруг пояснил, что ему часто бывает больно в положении лежа. Доктор начал задавать уточняющие вопросы, а тот заявил, что живет со старшим братом и родителями — папами Артемом и Сергеем, все вместе они иногда спят в одной кровати.
Аппендицит не подтвердился, ребенка выписали домой. Но о жалобах пацана врач сообщил в полицию. И 19 июня в квартиру мужчины наведалась комиссия из представителей опеки, инспектора по делам несовершеннолетних. Приемный отец с сожителем Сергеем (ему 32 года) живут в двухкомнатной квартире (на момент визита Сергея не было дома). Отношения у пары, со слов Артема, завязались примерно 11 лет назад. Параллельно с этим 10 лет назад Артем усыновил первого мальчика (сейчас ребенку 14 лет), а спустя два года — второго, любителя моркови и гренок. Родители обоих — социально неблагополучные, алкоголики. У детей букет заболеваний, в основном неврологического характера. Москвич дал детям свою фамилию, отчество, но ни от кого не скрывал, что дети — приемные.
По словам соседей, семья обеспеченная, культурная. Чтобы отец бил детей, жильцы не видели, никаких подозрительных звуков, а тем более криков, из квартиры не слышали. Дети всегда веселые и ухоженные, ходят в школу, часто ездят отдыхать. Хозяин жилища вовремя оплачивает услуги ЖКХ. В общем, жалоб никаких.
— Я их спасал. Они оба сложные в воспитании, есть проблемы с обучением, посещением школы. Дети обеспечены всем, у них одна комната, два спальных места — двухъярусная кровать, два стола, две тумбочки — это их личное пространство, в которое никто не заглядывает. У меня тесный контакт с опекой, я всегда на виду и ни от кого не скрываюсь, — рассказывал Артем.
Мужчина не скрывает, что живет однополым браком, и не отрицает, что всей семьей они спят в одной кровати.
— Это что, преступление? — вопрошает Артем. — Доктор спрашивал сына, пристаю ли я к нему, мальчик ответил, что нет. А боли, когда ложится спать, он испытывает из-за психиатрического диагноза и колик в животе.
Мужчина крайне возмущен, что врач беседовал с сыном без него и в отсутствие психолога, готовит жалобу на действия врача. Ну а следователи проверяют действия Артема. Обоих сыновей в ближайшее время отправят на экспертизу. И если факт насилия не подтвердится, по идее, семью должны оставить в покое. Ведь в момент усыновления Артем был отцом-одиночкой. А изъятие уже усыновленных детей у однополых пар законом не предусмотрено.
МНЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ
Комментарий детских правозащитников: «Ранее эта семья никаких вопросов, тревоги не вызывала. Органы опеки ходили раз в год, все было в порядке. Сергея ни разу дома не видели. Доход Артема — 200 тыс. рублей. Старший приемный сын здоров, у младшего слабоумие. Мужчина забрал младшего на домашнее обучение, нанял репетиторов абсолютно по всем предметам — в детей он реально вкладывался. В феврале этого года младший ребенок с другом совершил хищение из магазина — пытался вынести машинку, динозаврика, сухарики, мармелад и чай. В связи с этим был поставлен на учет. Вопрос, было насилие или нет, — скользкий. Сам мальчик с задержкой развития, все его слова надо делить на десять. Правозащитники ездили в больницу, общались с медиком, тот пояснил, что мальчик пожаловался на боль, когда его попросили лечь на спину. Но ведь у ребенка болел живот, возможно, больно было из-за этого? В этой семье он жил восемь лет, наверняка бы насилие вскрылось, если бы оно было. Старший ребенок мог обмолвиться, он-то здоровый, посещает школу. В общем, ждем выводов следственных органов, пока дети из семьи не изъяты».
Комментирует сексолог Алексей Лысенко:
— Воспитание детей однополой семьей сказывается на дальнейшей судьбе, но это зона большой непредсказуемости — вырастет ли ребенок гомосексуалистом, или нет. Дети впитывают как губки модель поведения родителей, но они не обязательно будут придерживаться той же ориентации, следственной связи нет. А то, что все спят в одной кровати, — в этом нет ничего особенного, если, разумеется, они не занимаются сексом. Но в этом нужно разбираться, почему они просятся в родительскую кровать. Лучше все-таки придерживаться общепринятой традиционной позиции — после 3-летия отселять детей в свои кровати.
Комментирует адвокат Марина Родман:
— Прямых оснований для отмены усыновления в данной ситуации нет. Формально этот мужчина не относится к лицам, которым запрещено усыновление. Факт уголовного преступления, насколько я поняла, не выявлен. Мальчик уже большой, нужно руководствоваться его желаниями.
Впрочем, суд вправе отменить усыновление по другим основаниям, исходя из интересов ребенка. Но это нужно доказать, в чем нарушены интересы ребенка, проанализировать отношения в семье.
