То, что в Бутырском суде слушается громкое дело, было понятно еще на подступах к зданию. На крыльце расположились журналисты, возле суда кто-то развернул плакат с надписью: «Самооборона не преступление».
В суде журналистов сразу предупредили: дело будет рассматриваться за закрытыми дверями, съемки тоже запрещены. То же самое пристав повторил всем, кто собрался возле зала на 6-м этаже, где вот-вот должно было начаться заседание.
- А мы бы хотели, чтобы журналисты поднялись в зал и освещали, - заявил Геннадий Мусаелян, муж сестры убитого Михаила Хачатуряна.
Как пояснила одна из родственниц убитого, отказавшаяся назвать свое имя, Геннадий, которого вызвали в суд, будет озвучивать общую для всех родственников убитого позицию. "Мы хотим донести до общества, что экспертиза в институте Сербского показала: они (сестры Хачатурян) опасны и для самих себя, и для других", - сформулировала ее женщина.
Мария Хачатурян пришла в суд в сопровождении сотрудника ФСИН. Бледно-голубая рубашка, заправленная в черные джинсы, кроссовки, распущенные волосы до плеч, еле заметный макияж - с виду совершенно обычная девчонка. Она дожидалась начала слушания в окружении нескольких девушек-ровесниц. Волнения на ее лице не читалось.
Чуть в сторонке стояла мама Марии - Аурелия Дундук - стройная молодая женщина в синих обтягивающих брюках и такого же цвета рубашке, на каблуках. Ей было сложнее скрывать свои переживания, она заметно нервничала.
Сразу, как только сотрудница суда назвала ее имя, Аурелия быстро проследовала за дочерью в зал суда. Двери за ними плотно закрылись.
