О том, что до кромок карт (специальных емкостей) с отходами осталось десять сантиметров, заявил первый замдиректора экологических проектов ФГУП «ФЭО» Максим Корольков. Экологическая организация «Беллона», которая также делала доклад, приводит цитату Королькова: «Сейчас важно укрыть открытые карты-котлованы с токсичными отходами, в которые попадают осадки. На данный момент сотрудники полигона пытаются сдержать воду с помощью старого дедовского метода: вёдер и лопат. До кромки карт осталось десять сантиметров. Ситуация критическая, нельзя допустить разлива».
И здесь нужны уточнения. «Красный Бор» с 60-х годов использовали для захоронения отходов от первого до четвёртого класса опасности. В этой местности залегают глины, которые тогда посчитали естественным резервуаром для опасных отходов. В семидесяти картах содержится порядка двух миллионов тонн высокотоксичных отходов. «Красный Бор» эксплуатировался гораздо дольше, чем предполагалось изначально, а по некоторым данным, сливать сюда отходы начали ещё в середине пятидесятых. Сюда везли опасные вещества не только из регионов РСФСР, но и из прибалтийских республик, это один из крупнейших химических могильников в современной России.
А, так как Петербург быстро разрастается, то сегодня опасный полигон находится совсем рядом с городом, в Тосненском районе Ленобласти. Здесь строят много новых высоток, куда переезжают «ради экологии» семьи с детьми. Хотя старожилы местности рассказывают, что из-за близости полигона тут в каждой семье есть онкологические больные. Какая уж тут экология. Кроме того, поблизости возвели СИЗО «Кресты-2».
Росприроднадзор регулярно штрафовал полигон за нарушения в размещении отходов. Официально захоранивать их тут перестали на рубеже 2014/15 годов, но местные говорили, что при официальном запрете отходы просто сливали поблизости – эко-активисты и просто местные жители такое не раз наблюдали. В 2017 году у полигона отобрали лицензию, а в начале 2020 года передали в федеральную собственность. Но от формы собственности не меняется сам факт: на полигоне до сих пор сосредоточена огромная масса высокотоксичных отходов, о необходимости рекультивации говорят годами.
Как заявил все тот же Максим Корольков, сейчас в рамках рекультивации отказались от сжигания отходов. Ещё раньше придумали закрывать открытые карты специальными понтонами. Как видим, проблемы полигона гораздо старше и серьёзнее сезонных осадков. К тому же дождей в регионе осенью 2020 пока не больше, а может и меньше обычного, так что говорить о критическом переливе отходов через кромки карт именно сейчас странно.
Как пояснили «МК» в "Росатоме", цитата о десяти сантиметрах вырвана из контекста, а доклады касались обстановки на полигоне в последние лет двадцать. И в документе, выпущенном корпорацией после комиссии, есть куда более важная цитата. Член комиссии по экологии общественного совета «Росатома» Виктория Макарова отметила: «Мы предложили альтернативный взгляд на изоляцию карт на территории объекта. Кембрийские глины не являются надёжным барьером, как считалось ранее. Из-за этого возникает опасность загрязнения подземной гидросферы». Проще говоря, опасность не в осадках, а в том, что отходы просачиваются через глину и попадают в землю, а значит и в воду. В такой ситуации долго раздумывать над вариантами рекультивации опасно.
