Год 1961-й отмечен в мировой летописи грандиозным достижением Советского Союза – запуском первого в мире космического аппарата с человеком на борту. О полете Юрия Гагарина сообщали все средства массовой информации за рубежом. Однако тремя месяцами раньше в СССР произошло еще одно событие, которое тоже привлекло большое внимание зарубежных СМИ. Вот только в отличие от апрельского «шага к звездам» советским людям об этой эпопее газеты, радио и ТВ ничего не рассказывали. Потому, что случившееся было «со знаком минус».
В «потаенную» историю Советской России произошедшее в середине января 1961-го вошло под определением «массовые беспорядки в Краснодаре».
Обиженный воришка
Масштабная краснодарская «заваруха» началась с мелкого инцидента.
15 января солдат одной из воинских частей, расквартированных на окраине Краснодара, Василий Гринь надумал податься в самоволку. Утомился бедолага от тягот армейских будней, а потому решил устроить себе выходной и украсить его хорошим застольем. Для этого парень предусмотрительно запасся материальными ресурсами: улучив удобный момент, стащил из каптерки кое-что из хранившегося там обмундирования (по одной из версий, это был комплект солдатского нижнего белья, по другой – пара сапог и ушанка).
Гринь рассчитывал продать столь ходовой по тем временам товар и на вырученные деньги устроить себе пирушку. Поэтому, незамеченным сбежав из части, первым делом отправился на городской рынок. Оказался там около полудня, но торговля не задалась с самого начала. Солдата заметил военный патруль, а когда тот дернулся было, чтобы скрыться, от неловкого движения из-под шинели вывалились на землю краденые вещи. Конечно, столь очевидного нарушителя патруль сразу же взял в оборот. Офицер предложил пройти к коменданту для дальнейших разбирательств. Однако Гринь, понимая, что ему грозят большие неприятности, попытался избежать похода в комендатуру. Он начал яростно отмахиваться от патрульных солдат и при этом громко звал на помощь окружающих.
Рыночная публика приняла сторону «обиженного солдатика». Патрульных окружили люди, пытаясь оттеснить их от задержанного. Воспользовавшись возникшей толчеей Гринь убежал и спрятался за кучей пустых ящиков. На помощь патрулю пришел наряд дружинников. Ребята-добровольцы, хорошо знавшие все закоулки рынка, быстро нашли сбежавшего солдата. Гриня отвели в опорный пункт милиции, откуда хотели вывезти в комендатуру на патрульном «газике». Однако сделать не удалось: стражи порядка подверглись нападению толпы.
Эти люди оказались настроены очень решительно. Как выяснилось позднее, их агрессию спровоцировал один из завсегдатаев рынка – некто Юрий Буянин. Фамилия вполне подходящая: 22-летений парень уже успел отсидеть в тюрьме за грабеж. Выйдя на свободу по УДО за два года до описываемых событий, он вел отнюдь не благообразный образ жизни: тунеядствовал, пьянствовал. Район рынка был одним из привычных для Буянина мест, здесь он часто куролесил в компании «корешей». За хулиганские поступки Юрия периодически задерживали дружинники, препровождая в милицию. Одного из своих обидчиков Буянин как раз и увидел на сей раз, оказавшись рядом с опорным пунктом милиции. Решив отомстить, Буянин повел себя коварно: он стал кричать, что безвинно арестованного солдата милиция сильно избила, а попытавшуюся за него заступиться девушку ударил дружинник.
Взбудораженная такими криками толпа накинулась на «извергов в погонах» и их добровольных помощников, требуя немедленно освободить задержанного солдата. Началась свалка, на охранителей порядка посыпались удары. Отнюдь не случайно в этой суматохе сильно пострадал именно нелюбимый Буяниным дружинник, его с тяжелыми травмами пришлось везти в больницу.
Начальник патруля, видя, какой оборот приняло дело, попытался успокоить разгоряченную толпу, объявив, что отпускает Греня. При этом офицер попросил солдата-нарушителя «по-хорошему» самому явиться в комендатуру (Грень в итоге так и сделал).
Первая кровь
Но потушить пожар страстей не удалось, разгоряченные горожане попросту не поверили, что задержанного солдата действительно отпустили. Один из людей в толпе стал призывать собравшихся «не оставлять этого дела» и «устроить демонстрацию». При расследовании инцидента этого человека вычислили: 25-летний станичник Николай Остроух. Сам он уверял, что в тот момент был пьян и ничего не помнит, однако результат такого беспамятства был налицо: именно по инициативе Остроуха толпа из полутора сотен человек двинулась к Красной улице, где располагалась комендатура. Многие из впавших в агрессию людей на вопросы встречных горожан кричали, что идут бороться за справедливость и повторяли провокационные фразы Буянина: мол, зазря задержали и жестоко избили солдатика.
В результате к 14.30 около военной комендатуры образовалась толпа под 3 тысячи человек. Некоторые из собравшихся громко призывали действовать: разгромить здание и наказать солдат, охранявших его, а также милиционеров и дружинников.
Еще некоторое время спустя в людской гуще прозвучал первый откровенно антисоветский лозунг. Вдохновившись им, некоторые стали призывать народ «гнать коммунистов» и «добиваться справедливости в стране». Особенно усердствовали несколько человек, по показаниям свидетелей, они кричали, что нужно «уничтожить руководителей партии и правительства», «устроить здесь лучше, чем в Венгрии»! (За несколько лет до того в Венгерской народной республике произошли массовые антикоммунистические выступления, жестко подавленные советскими войсками).
Позднее сотрудникам госбезопасности удалось выявить нескольких главных заводил, провоцировавших толпу на агрессивные действия. В их числе были рабочий-токарь Петр Симоненко (комсомолец, примерный муж и отец маленькой дочери), а также Владимир Никулин. Данный персонаж кажется куда более опасным: пьяница, неоднократно судим за хулиганство.
Эти «герои» и еще несколько человек попытались организовать штурм комендатуры. Бунтари (почти все они, как оказалось, действовали «под парами»), вооружившись железными предметами и камнями, начали бить окна в здании. Вслед за тем возбужденная толпа сумела ворваться внутрь. Охранявшие объект солдаты сделали несколько предупредительных выстрелов. Стрельба стала более активной, когда «повстанцы» приблизились к дверям особо режимных комнат, где хранилось оружие и документы. Пытаясь отпугнуть нападающих, часовые палили, не жалея патронов. А среди патронов этих, как выяснилось, были не только холостые, но и боевые. Впрочем, солдаты старались стрелять поверх голов, однако это не уберегло от жертв. Одна из пуль отрикошетила и угодила в человека –девятиклассника Владимира Савельева, сразив его наповал. Другая шальная пуля легко ранила молодого мужчину-пожарного.
«Вихри враждебные»
После этого накал страстей уже зашкаливал. Пролившаяся «безвинная кровь» требовала отмщения.
Труп случайно убитого солдатом юноши положили на кушетку, подняли повыше, чтобы всем было лучше видно, - словно страшное знамя, собирающее людей воедино. За группой, которая несла труп, двигалась толпа. Эта грозная процессия направилась по центральным улицам к зданию Краснодарского крайкома партии: возникло спонтанное решение «призвать к ответу главных коммунистов».
Интересно, что к этому моменту прежние «бунташные» лидеры – Буянин, Остроух, Симоненко уже «вышли из игры». Выплеснув свои эмоции, удовлетворив жажду агрессии, они растворились в людской массе. Теперь у толпы появились новые вожаки – столь же случайные, в общем-то, люди, вдруг вспыхнувшие «праведным гневом». Их имена тоже удалось выявить при расследовании краснодарских событий: Юрий Покровский, Александр Капасов…
Вот что вспоминал в своем интервью кубанскому новостному порталу Юга.ру журналист и писатель Владимир Рунов, ставший очевидцем тех страшных событий: «…15 января к нам забежал сосед: в городе бунт! …Я схватил куртку и помчался на улицу. В районе Красной и Пашковской уже было скопление людей, а дальше я повстречал огромную толпу, которая шла и что-то пела. Меня раздирало страшное любопытство, я пошел по Красной параллельно толпе. Я видел, как люди несли банкетку, на которой, свесив ноги и руки, лежал человек. Толпа шла по улице, постепенно становясь все больше…»
Вот парадокс: по рассказам очевидцев, люди, взбунтовавшиеся против коммунистической власти, шли «разбираться» с областными партийцами, дружно распевая один из революционных гимнов – «Вихри враждебные веют над нами…»
К вечеру на площади перед крайкомом собралось около 3 тысяч человек. У входа в этот «партийный дворец» начался импровизированный митинг. Поначалу в выступлениях звучали лишь призывы требовать расследования убийства школьника и сурового наказания виновных. Но вскоре тема значительно изменилась: один за другим брали слово люди, требовавшие создания «справедливой народной власти». Как показало расследование, практически каждый из этих ораторов по той или иной причине затаил обиду на советскую власть. Бывший фронтовик, офицер, попавший под хрущевское сокращение армии и вынужденный трудиться разнорабочим, заводской трудяга, получающий за свой нелегкий труд мизерную зарплату, крестьянин, у которого на рынке дружинники конфисковали принесенный для продажи улов рыбы…
Из воспоминаний Владимира Рунова: «…Толпа дошла до крайкома партии. Люди забирались на столбы, кричали… Выглядело это как в революционном кино… Вскоре по площади начали шнырять гладко выбритые ребята с военной выправкой, одетые нарочито под рабочих. Один из таких подошел к мне и сквозь зубы сказал: «А ну вали отсюда, пока жив». Я сразу сообразил, что это был не простой рабочий. Как потом мне рассказывали оперативники, которые принимали участие в этих событиях, им дали поручение наблюдать и следить за порядком, но никому не выдали оружие…»
Вслед за словами «атаманов» последовали действия толпы. Несколько сотен наиболее решительно настроенных людей ворвались в здание краевого комитета КПСС. Никого из партийного руководства в это время здесь не оказалось (оказались в отъезде, успели покинуть здание?). Так что предъявлять претензии и требовать справедливости «повстанцам» было не у кого. И тогда разбушевавшаяся публика нашла другой выход накопившемуся гневу: в здании начался погром.
Бунтовщики били стекла, вышибали запертые двери кабинетов, ломали внутри мебель, срывали со стен портреты коммунистических вождей… Нашлись и охотники помародерствовать.
Из воспоминаний Владимира Рунова: «…Начался разгром крайкома. Сначала треснули окна, потом толпа хлынула внутрь и начала сметать все на своем пути. Хорошо, что обошлось без особых жертв. Единственный бывший там милиционер сбежал, а реально пострадал только дежурный, который, увидев, что творится на улице, выпрыгнул из здания. Он сломал обе ноги и некоторое время лежал под окнами крайкома, пока его не забрала скорая помощь. Я хорошо запомнил, как две тетки, спотыкаясь, вынесли свернутую в рулон напольную ковровую дорожку. Мужик куда-то поволок огромную печатную машинку. Люди забегали в крайком, выбегали обратно…»
Несколько человек из числа активистов восстания, вломившись в кабинет 1-го секретаря крайкома партии Георгия Воробьева, решили воспользоваться находившейся там «вертушкой» правительственной связи и позвонили в Кремль. Эти люди хотели поговорить с самим Хрущевым, добиться от генсека каких-то обещаний и гарантий. Однако Никита Сергеевич в это время находился в другом месте. Дежурный секретарь, услышав в трубке совершенно незнакомый голос, категорически отказался организовать прямую связь с ним.
Между тем разгул людской стихии вызвал, хотя и с некоторым запозданием, соответствующую реакцию властей и силовых структур. К зданию крайкома, к соседним улицам Краснодара, где скопились протестующие, были стянуты сотрудники милиции, краевого и городского управлений КГБ, сюда же спешно перебросили несколько армейских подразделений.
Ближе к полуночи их общими усилиями удалось очистить от бунтовщиков крайком КПСС, а затем и рассеять собравшуюся толпу. Людское возбуждение заметно поубавилось, участники стихийной акции разошлись по домам.
«К борьбе, товарищи!»
Впрочем краснодарская эпопея на это не закончилась. На следующий день на одном из крупных предприятий города – ремонтно-механическом заводе №4, во время обеденного перерыва среди рабочих разбросали рукописные листовки. Сознательные трудяги сразу же отнесли эту нелегальщину в партком.
Вскоре выяснилось, что «подрывные» агитматериалы – дело рук группы людей во главе с неким Дмитрием Горлопановым. В материалах расследования указано, что эта троица, будучи недовольна «материальными условиями жизни в СССР», еще в декабре 1960-го договорилась о «совместном распространении антисоветских листовок». Воззвание, текст которого сочинил в начале января Горлопанов, оказалось очень кстати в условиях возниших в городе массовых выступлений. Текст листовок сохранился, из него можно понять, насколько специфическая «политическая платформа» была у «повстанцев», попытавшихся превратить краснодарские волнения в начало новой революции в стране.
«Обращение. Ко всем рабочим, крестьянам, солдатам, офицерам и трудовой интеллигенции. Дорогие товарищи! Помните, что положение нашей Родины критическое. И спасти это положение можете только вы; больше спасать некому. Вы должны объединиться вокруг честных, твердых избранных вами товарищей, которые сумеют объединить вас в твердую ударную силу для борьбы с советским капитализмом. После свершения Октябрьской революции был допущен ряд ошибок, особенно после смерти Сталина. Сынки и дочери старой русской буржуазии, пролезшие нелегальным путем в ряды партии и на руководящие посты, почувствовали полную свободу действий… Вы прекрасно видите сами и много говорите о сложившихся обстоятельствах, т. е. тех жизненных условиях, в которых Вы живете в данный период времени. Многие из Вас уже неоднократно слышали о борьбе в Союзе за улучшение жизненного уровня и прожиточного минимума… Дорогие товарищи! Дело революции, спасение революции в ваших руках! К борьбе, товарищи! Иного пути у вас нет! Организационная группа. С осторожностью передай товарищу».
Сам Горлопанов распространением листовок не занимался, это сделал один из его единомышленников – Лунев, работавший на ремонтном заводе. Участники «организационной группы» рассчитывали добиться изменений в стране путем лавинообразного развития забастовочного процесса. Однако их надежды потерпели крах в самом начале. Рабочие РМЗ призывами не вдохновились
В самом городе 16 января были отмечены попытки вновь поднять народ на активные уличные выступления. В итоге ко второй половине дня в нескольких местах в центре Краснодара опять стали собираться люди.
К 3 часам возле здания городского комитета партии скопилось около тысячи краснодарцев. С увещевательной речью к ним попытался было обратиться 1-й секретарь горкома Александр Качанов. Однако едва партийный руководитель вышел на балкон, внизу раздался свист, гул возмущения, а вслед за тем в сторону Качанова полетели камни. Пришлось срочно ретироваться внутрь здания. Довольная такой победой толпа переместилась к другой стратегически важной точке – зданию крайкома.
Здесь для разговора с недовольными вышли 1-й секретарь крайкома Г. И. Воробьев и командующий войсками Северо-Кавказского округа генерал И. А. Плиев. Они пытались уговорить людей разойтись. Многие прониклись и отправились восвояси. Однако и в такой уже не столь взрывоопасной обстановке нашлось несколько бунтарей, попытавшихся взбудоражить толпу и сподвигнуть ее на активные действия против власти. Эти «атаманы» перебивали выступающих громкой матерной руганью, призывали окружающих «бороться с коммунистами». Явно неадекватное поведение таких «защитников народа», находившихся в заметном подпитии, вызвало лишь обратную реакцию. На помощь к милиции пришли сами рабочие краснодарских предприятий, которые помогли аккуратно вытеснить толпу из центра и рассеять этих людей.
В итоге второй день краснодарских волнений обощелся без жертв и стрельбы.
Кто виноват?
Известия о обытиях в столице Кубани, вызвали ярость у Хрущева. «Хозяин» потребовал досконально разобраться в произошедшем, найти и наказать всех виновных.
Результатом стихийных волнений в Краснодаре стали 1 убитый и 39 раненых. В городе были разгромлены и повреждены несколько зданий и общественных объектов.
По горячим следам сотрудники милиции и органов госбезопасности задержали более трех десятков человек, по тем или иным причинам выделявшихся среди толпы во время волнений. Но когда начали более доскональное расследование, оказалось, что многие из них не сыграли какой-то активной роли в событиях 15-16 января. Поэтому из 32 арестованных 13 человек уже вскоре отпустили.
К середине февраля следствие было закончено. По материалам его за участие в массовых беспорядках в кубанской столице были привлечены к уголовной ответственности 15 человек. Семерым инкриминировали помимо всего прочего злостное хулиганство. (В списке подсудимых оказались в том числе все те заводилы, чьи имена упоминались выше.)
Суд поначалу отнесся к бунтовщикам сурово. По нескольким делам, рассматривавшимся первыми, был вынесен приговор – 15 лет тюрьмы. На последующих процессах вершители закона были уже более милостивы. А в мае того же года Верховный суд РСФСР, рассмотрев кассацию, смягчил приговоры части осужденных, одному из них даже вовсе заменили реальный срок условным.
Среди наказанных за «разгул человеческой стихии» 15-16 января оказались и высокопоставленные сотрудники милиции и прокуратуры. Уже вскоре после описываемых событий в Краснодар приехал для разбирательств министр охраны общественного порядка Вадим Тикунов. По итогам этой генеральской инспекции были сняты со своих должностей некоторые из начальников, «прозевавших развитие социально-опасной ситуации» и допустивших столь значительный масштаб беспорядков. Среди уволенных – начальник ГУВД и несколько его заместителей, несколько начальников отдела краевой и городской прокуратуры…
Конечно же, о событиях в Краснодаре никаких публичных сообщений не делалось. На протяжении долгих десятилетий эта трагическая история оставалась засекреченной властями.
