Публичные лекции были модными в пред- и послереволюционной России, то есть ровно столетие назад (для них и была построена Большая аудитория Политехнического музея). Еще один всплеск интереса случился на пике научно-технической революции — в начале шестидесятых, — впрочем, тогда физики спорили с «лириками» все больше на литературных и философских фронтах. Общество «Знание», которое организовывало публичные лекции по всей стране, тихо увяло вместе с Советским Союзом, оставив по себе память в виде персонажа Сергея Филиппова с его незабвенным «Есть ли жизнь на Марсе?». Однако в 2000-е годы жанр публичных лекций и семинаров снова возродился, чтобы расцвести в 2010-е. Будут ли двадцатые годы нашего века временем нового заката этого жанра — уже по «регуляторным» причинам?
Максим Кронгауз, лингвист, профессор НИУ ВШЭ и РГГУ: «Цель поправок — установить контроль, запрещать и не пущать»
— Цель поправок состоит в том, чтобы установить контроль над очень важной для развития общества деятельностью, запрещать и не пущать в лучших традициях российской бюрократии. Но действовать закон будет, скорее всего, избирательно, то есть всем сразу начинать бояться не стоит. Поправки могут сказаться на любом виде просветительской деятельности, но прежде всего на гуманитарном просвещении, поскольку в тексте упоминаются «недостоверные сведения об исторических, о национальных, религиозных и культурных традициях народов», причем критерий недостоверности совершенно не очевиден, иначе говоря, если я не согласен с чьей-то гипотезой или теорией, я могу объявить их недостоверными. Надо также уточнить, что для борьбы с разжиганием розни этот закон не нужен, поскольку разжигание запрещено другим законом.
И, безусловно, принятие закона скажется на международном сотрудничестве в области просвещения, то есть может осложнить его и уменьшить. В этом смысле в перспективе поправки направлены на изоляцию нашего просвещения.
Петр Иванов, социолог города, профессор Свободного университета: «Лекции будем читать с оглядкой»
— Законопроект, на мой взгляд, очень плохой. Прежде всего тем плохой, что изрядно избыточный. Государство может и должно регулировать образовательскую деятельность — чем оно успешно занимается посредством закона «Об образовании». Отличительный признак образования — то, что оно дает определенные социальные блага, такие как перспективы трудоустройства. Посещение публичных лекций и других просветительских мероприятий таких благ не дает: условно говоря, по итогам какого-либо воркшопа, посвященного шахтному оборудованию, человек не получает права работы на шахте, а значит, содержание этого воркшопа не является критичным для общественной безопасности.
Итак, госрегулирование просветительской деятельности явно избыточно, а значит — законопроект, как и многие аналогичные, направлен на выборочное применение против тех или иных нежелательных для государства лиц или организаций. Действительно, для многих оппозиционных организаций, в том числе признанных государством иноагентами, сейчас просветительская деятельность является одной из ключевых форм работы. Это так называемое гражданское просвещение — иногда вполне развлекательное, но в нем очень часто встречаются люди с яркими идеологическими установками.
И вот какая в связи с этим возникает проблема. Мир динамично меняется, и не во всех дисциплинах система высшего образования успевает за этими переменами. Скажем, современная урбанистика бытует на 90% именно в просвещении: семинары, лекции, воркшопы, короткие образовательные программы. Вузы просто не успевают адаптировать необходимую для них машинерию стандартов под меняющиеся практики, да и не находят людей, готовых работать по правилам образовательной сферы. Поэтому да, все урбанисты счастливо бегут в просвещение — независимо от политических взглядов, которые бывают очень разными.
Так что мы в нашем «профсоюзе» урбанистов по поводу возможной регламентации просвещения серьезно напряглись: это какая-то неопределенная угроза. Ведь если есть закон, предназначенный для выборочного применения — он будет применяться, хотя бы на уровне «давайте найдем хоть кого-нибудь». Вон тот гражданин — вчера он перепостил какую-нибудь политическую крамолу, а сегодня читает лекцию о правовых инструментах в градостроительстве, — конечно же, это враг, желающий развалить Россию, его и накажем! И урбанистика, конечно, не одинока: точно так же на изрядную часть в сфере просвещения работают сферы IT, дизайна, геоинформационных систем. Множество сфер знания оказываются совершенно ни за что в крайне уязвимом положении. Фактически это все «горизонтальные», «флюидные» специальности, где идет динамичное развитие. Все, кроме нефтяников и других представителей «классической» науки, теперь будут чувствовать себя как школьники, сбежавшие из школы пить пиво за гаражами. Лекции будем читать с оглядкой — нет ли вокруг серых фуражек и синих мигалок?
