Неделю назад она с мужем и маленьким сынишкой Матвейкой справила новоселье. Путь к своему жилью, положенному любому сироте по законам РФ, оказался труден и извилист, через суды, обращения в прокуратуру, письма президенту и в Совет Федерации...
Но после всего, что Людмиле пришлось пережить, это были цветочки.
«Нашу Люду поставили на жилищную очередь в 14 лет. И была она в ней 280-я по счету. Через десять лет стала 266-й. Получается, за эти годы сиротам в регионе выделили всего 14 квартир?» — удивляется Татьяна Демихова, приемная мама девушки.
Возможны ли социальные лифты в сегодняшней России или клеймо сиротства, неблагополучия, будет преследовать человека, которому и так не повезло с рождения, долгие годы?
Долг на всю жизнь
Жизнь Люды Фурсовой из районного поселка Добринка Липецкой области переменилась в три года, когда органы опеки забрали малышку от родной непутевой матери. Девочку нашли в собачьей будке, куда та прибилась покормиться и обогреться...
Люда прошла огонь и воду, хорошо окончила среднюю школу и, выдержав огромный конкурс, поступила на бюджет в юридический институт МВД в Белгороде, чтобы стать офицером полиции. Она искренне верила, что может изменить этот мир к лучшему. Ведь изменилась же к лучшему ее собственная жизнь?
Но на третьем курсе чиновники, узнав, что лишенная родительских прав биологическая мать девушки получила уголовный срок, выставили Людмилу за дверь института по совсем другому формальному поводу. И потребовали возместить 300 000 рублей — именно столько потратило государство за три года на учебу сироты.
«Мне сказали, что нашей Люде нужно идти в ПТУ, там ей самое место», — переживала Татьяна Демихова, опекун девушки, ставшая ей настоящей матерью.
Приемные родители не знали, куда бежать, у кого просить помощи. Они сельские жители, не было у них ни особой защиты, ни крыши в верхах. А значит, исход один.
20-летняя девчонка окажется без образования на улице, да еще и с неподъемным долгом перед государством. «Нам сказали, что если не будем поднимать шум, то, может быть, долг и простят», — вспоминает Татьяна Михайловна.
Что ждало Люду после отчисления из института? Повторение печальной материнской судьбы?
Крик о помощи приемной мамы Люды Фурсовой Татьяны Михайловны Демиховой я увидела на странице правозащитницы Надежды Юшкиной, тоже многодетной матери.
И вдруг, как это нередко бывает, произошло чудо. Информация попала на стол к тому, к кому должна была попасть.
«Я вспомнил эту девочку, впервые я услышал про нее тогда, когда еще приставы забирали ее, совсем кроху, из собачьей будки, — рассказывает генерал-майор юстиции Игорь Федорович Комиссаров, бывший старший помощник председателя Следственного комитета, занимавшийся защитой прав несовершеннолетних. — И, естественно, узнав, что происходит с ней теперь, не мог не вмешаться, занялся этим делом лично. Помню, что в результате все было доведено до администрации президента, и вопрос о восстановлении был тут же решен».
После громкого скандала глава МВД Владимир Колокольцев личным указанием пересмотрел решение об отчислении из юридического института города Белгорода Людмилы Фурсовой.
«Возвращаться доучиваться в Белгород нам было трудно. Мало ли, как отнесутся к Людмиле, какие еще козни станут строить, — вспоминает Татьяна Демихова. — Дочке на выбор предложили перевестись в Москву или в Крым, или куда сама захочет. Но Люда все же решила остаться на прежнем месте, тем более что до получения диплома был еще год. Слава богу, отстали от нас».
Семья и не представляла, что это еще не все злоключения, которые им предстоят.
«Зачем забрали из будки?»
Работать Людмила была распределена на малую родину. Но где жить? По закону ей были обязаны выделить жилье как сироте. Или выдать сертификат, на который она сможет приобрести квадратные метры.
Хотя сразу было понятно, что добиться этих средств окажется делом непростым — жилищные сертификаты сиротам в Липецкой области не положены, а в очереди на квартиру за десять лет Люда продвинулась аж на... 14 человек. То есть ждать обещанного новоселья она могла до самой пенсии. Тем более что в полиции на заслуженный отдых выходят рано — к сорока годам.
«Куда мы только не обращались! Везде был один ответ: пусть переезжает к родной матери, у той ведь есть какой-то дом в деревне, почему бы ей там не жить? Тем более что самой матери на тот момент на месте не было, она отбывала срок за убийство, и сидеть ей было еще два года», — продолжает Татьяна Демихова.
То есть руководство юридического института в свое время выгоняло сироту из-за боязни, что та рано или поздно встретится с непутевой мамой. «Яблоко от яблони недалеко падает».
А липецкие чиновники, наоборот, были готовы поселить вместе, в одном доме, вышедшую из колонии преступницу, отбывшую срок, и действующего лейтенанта полиции. Нормально, да?
«Я не видела эту женщину с самого детства. Ни разу с ней не общалась. А мне говорят, езжайте, отремонтируйте этот дом и живите», — качает головой Люда.
Хибара была ужасна. Вся заросшая травой. Внутри — грязь и разруха, скорее всего, хозяйка попала за решетку прямо отсюда, на столе валялись грязные тарелки, засохшие объедки, покосившиеся стены, гнилой пол.
«Был акт от 2012 года, что комиссия обследовала дом и признала его непригодным для проживания, чтобы поставить дочку на очередь. Но потом этот документ непонятным образом куда-то исчез из личного дела... Кому мы только не звонили, чтобы разобраться в ситуации. Знаете, что нам ответила наша уполномоченная: «Людмила уже взрослая, государство ей ничем больше не обязано, — возмущается опекун Татьяна Демихова. — Так зачем вообще было забирать ее из собачьей будки, если в итоге ее туда же обратно и попытались засунуть?»
Фото после окончания института — две звездочки на погонах, фото со свадьбы вместе с женихом, фото после рождения Матвея — на последнем снимке Люда такая худенькая и уставшая, что я ее даже не узнала.
Вышла замуж, сидит в декрете, выбивает жилье.
Все еще выбивает жилье, выбивает, выбивает...
Суды, отписки, обещания — и ничего.
«Нас отовсюду футболят, я говорю, чтобы квартиру дали, но только не там, где живут биологические родственники, которые ее атакуют с просьбами помочь материально. Кроме матери там и другая родня быстро нашлась. У нас деревня, все друг друга знают, слухи распространяются мгновенно. Я очень просила, чтобы Люде квартиру дали в Липецке, по стоимости-то цена одна. Она своих биородителей не просто видеть, даже слышать о них не хочет. Как она говорит, они не только лишили ее нормального детства, но и всю жизнь испортили», — все эти годы мы переписывались с Татьяной Демиховой, обсуждали, куда же деваются квадратные метры, исправно выделяемые для сирот? Кто их получает? Ведь то, что происходило с Людмилой Фурсовой, случай отнюдь не единичный. Несчастные, брошенные дети десятилетиями ждут положенного по закону от государства, им и так-то пришлось несладко. Маются, места себе не находят, не могут создать нормальные семьи, никому не нужны...
И когда бывший детдомовец эту квартиру все-таки получает, причем не во всех случаях, он уже ничего не может изменить, он пуст — ни цели, ни смысла. Люде повезло, за нее было кому постоять.
«Разумеется, мы с мужем приемную дочку не бросаем. У нас и свои дети, внуки, и она нам такая же родная стала за эти годы. Все инстанции с ней вместе прошли, но если бы не помощь местного Следственного комитета, генерала Шаповалова, следователя Андрея Анатольевича Бабкина, которые не забыли про «девочку из собачьей будки», думаю, ничего не добились бы», — вздыхает Татьяна Демихова.
«Еще и с работой были сложности, так как постоянно всплывало, что ее мама ранее судима... Я уже два года как на пенсии, а постоянно вспоминаю про Людмилу, да что там говорить, продолжаю участвовать в ее судьбе. Самое интересное, вы не поверите, но саму Люду в жизни ни разу не видел. С 90% подопечных, кому удавалось помочь, не встречался лично», — рассказывает генерал-майор юстиции Игорь Комиссаров.
Увы, сын за отца у нас не отвечает чисто теоретически. Конечно, с точки зрения закона и здравого смысла «девочка из собачьей будки» не виновата в том, в какой семье она появилась на свет. В конце концов мать не та, что родила, а та, что воспитала. Да и не должна преследовать девушку карма за ее рождение. Она и так довольно настрадалась.
Но лес рубят — щепки летят. Еще пару лет назад в некоторых отделах кадров при приеме на работу требовали не только биографии всей родни, но и информацию о том, не проживали ли эти люди на оккупированной территории в Великую Отечественную войну. Не только дальние, но и бывшие родственники могли сильно подпортить карьеру человеку, если по ним находились компрометирующие сведения. Тут система репрессий работает без проволочек. Это не квартиры сиротам давать.
Только неделю назад Люда Фурсова переехала наконец в свою собственную «однушку» в деревне Добринка. Вместе с мужем — он, кстати, работает водителем в полиции — и уже двухлетним сынишкой. «Я ей шторы хорошие подарила, игрушку Матвею, котлеты накрутила утиные», — перечисляет Татьяна Демихова, от названой дочки она продолжает жить неподалеку, на соседней улице.
Да, по ее словам, квартира маленькая, темная, в плохом состоянии, это все видно по фото. Почему именно такую в результате выделили сироте, ее опекун еще хочет выяснить. «Я фотографии квартиры отправила на сайт администрации президента в четверг, а в пятницу уже Людмиле позвонили из приемной губернатора, что будет комиссия. Мы дочку в обиду не дадим!» — и не думает сдаваться Татьяна Михайловна. Эх, я бы на месте местных чиновников с ней бы не связывалась!
А что сама Людмила? «Летом планирую отдать сына в садик и осенью вернусь на службу. К тому времени, думаю, старшего лейтенанта дадут. Пока хочу здесь набраться профессионального опыта, потом, может быть, возьмем ипотеку и переедем в город».
Я спросила Люду, не поменялось ли у нее мнение о полиции и жизни, все же через столько мытарств она прошла. Что там осталось от ее романтической веры в справедливость и торжество закона?
«Я буду стараться хорошо работать, — по-простому ответила девушка. — Ради сына и чтобы получать стабильную зарплату. Но розовых очков, скажем так, у меня больше нет».
