Если суммировать все, рисуется поистине фееричная картина: где-то в отдалении от мегаполисов вырастут тюремные города-муравейники, внешне выглядящие ласково, нежно и мягко (эти три слова главные антонимы брутальности).
Многие правозащитники и адвокаты «художественную» министерскую инициативу, мягко говоря, не поняли. И дело даже не в том, что она практически нереализуема и может осложнить жизнь абсолютно всем, но потому, что она противоречит новому закону, позволяющему каждому осужденному отбывать наказание в регионе проживания.
Вообще, российскую тюрьму в ближайшее время ждут серьезные изменения (не хочется говорить «потрясения»). На государственном уровне решено сделать условия содержания более гуманными и пересмотреть многие стандарты. И надо сказать, что уже идет разработка новой уголовно-исполнительной концепции на срок до 2030 года, а также новых правил внутреннего распорядка для различных учреждений ФСИН.
Если те идеи, которые предлагают правозащитники, будут приняты, то есть реальный шанс облегчить жизнь полумиллиону людей за решеткой. Их быт улучшится, их права расширятся.
Шаги навстречу этому «прекрасному тюремному далеко» уже потихоньку стали делать: один из примеров — появившаяся недавно возможность для каждого осужденного, где бы он ни сидел, просить о переводе в колонию того региона, где проживает семья.
И тут как гром среди ясного неба заявление министра о неких, по сути, межрегиональных тюремных комплексах. Такими своими прожектами он поделился на коллегии ФСИН России. Речь о создании «объединенного учреждения нового типа уголовно-исполнительной системы».
«Мы готовим пилотный проект по созданию такого учреждения, которое сосредоточит в себе и исправительные учреждения, и следственный изолятор», — заявил Константин Чуйченко. И добавил, что оно сможет вмещать до 3 тысяч человек и использоваться для нужд сразу нескольких регионов. При этом Чуйченко напомнил, что Минюстом прорабатывается вопрос о возможном выносе пенитенциарных учреждений за пределы городов.
Идея отправить заключенных «с глаз долой» уже не раз обсуждалась и была названа многими экспертами абсурдной. Как будут добираться адвокаты, следователи? Как будут вывозить заключенных в суды и на следственные действия? (Они и сейчас проводят в автозаках по 5–6 часов. Что будет в этом случае? Им придется жить в «воронках»?) Где будут искать деньги на дорогу бедные родственники, мечтающие попасть на свидание? А главное — от того, что тюрьма не будет видна обывателям, она никуда ведь не денется.
Но, видимо, все эти доводы министру показались несущественными, и он решил усилить концепцию — не просто вывести тюрьмы за пределы городов, но еще и сделать их межрегиональными. Понимает ли он, что при каждом таком тюремном комплексе надо строить гостиницы для родных и адвокатов? Жаль, что министр не предложил логичную в таком случае идею построить рядом с «тюремными городами» здания судов и органов следствия, и в первую очередь переселить туда следователей с Технического переулка (где сейчас офис СКР) и с Газетного переулка (МВД России). Хотя вряд ли они сами такой перспективе обрадуются…
Сегодня в России самые пустячные дела расследуются и рассматриваются в судах годами. После того как появятся тюремные комплексы «на краю земли», судя по всему, процессы затянутся уже на десятилетия. Зато заключенные там будут жить в гламурной обстановке, без брутальности. СИЗО и колонии покрасят в нежные цвета, снимут решетки с окон камер, высадят кругом розы и акацию, замаскируют колючую проволоку. Тюремный город-сад, из которого никому уже не выбраться…
Вообще многие странные идеи рождаются в голове чиновников, которые сами редко бывают «на земле». Если бы министр посещал места не столь отдаленные (без предварительного согласования, внезапно), то понял бы: чем меньше СИЗО или колония, тем больше порядка в ней можно навести. И наоборот: самые огромные учреждения — малоуправляемые, там всегда будут «слепые зоны», там всегда будет сложнее работать правозащитникам. Кстати, как раз 16 апреля вступил в силу закон, позволяющий министру юстиции посещать колонии и следственные изоляторы без получения специального разрешения. Милости просим!
