— Только, — предупредил он, — вы уж с вечера на ночь ничего не ешьте, чтобы голод в кадре натурально выглядел.
Пришли мы наутро, конечно, с непривычки животы подвело. Но терпели, уж очень в кино хотелось. Нарядили нас пролетариями, поставили софиты и громадный чугунок горячей картошки. Как мы набросились!
Режиссер говорит:
— Стоп! Что вы будто ведро черной икры увидали! Для вас, по сценарию, в годы революции картошка привычная еда, только бывает раз в неделю.
Стали мы с Витьком эту привычную картошку жевать размеренно, с чувством достоинства.
Режиссер говорит:
— Стоп! Снова! Что ж вы не на картошку, а в объектив-то все время таращитесь! И щеритесь, довольные.
Начали мы более грустно, изнуренно на картошку глядеть.
Режиссер говорит:
— Что вы выбираете-то, какие поменьше. И уже вяло как-то! Должны подряд жрать, голод же!
Тут начальник цеха в кадр входит:
— Давайте я им покажу.
А от него свежачком несет, видно, только что в подсобке стакан хлопнул. Закусил он первой попавшейся картошиной, да так натурально, так со знанием дела, что мы вот когда всё и поняли.
Взялись продолжать. Но Витек вдруг стал запихивать очередную картошку в рот, а та не лезет уже. Пока ему по спине отстучали, начальник цеха еще раз вышел показывать.
Ну, в общем, наконец-то пошла у нас сцена. И взялись мы лопать эту проклятую картошку по всем правилам 1919 года. Режиссер стоит, не налюбуется.
— Вот это молодцы, хорошо как, отлично играете! То, что надо! Теперь можно и камеру включить.
Тут мы уже с Витьком оба подавились. Он сквозь хрип и кашель говорит:
— Ах ты, гад!
Берет чугунок с остатками горячей картошки и надевает режиссеру на голову. Как раз по размеру пришлось.
Мы потом этот фильм глядели: сидят два пролетария за тесовым столом, о светлом будущем спорят, картошкой лакомятся. Вдруг посреди спора один берет чугунок и нахлобучивает другому на голову. Это на студии в фотошопе вместо режиссерской башки мою приставили. Очень натурально, нам понравилось.
А картошку мы с тех пор что-то вовсе не переносим. На любом застолье как увидим — отодвигаем блюдо на другой край стола. И у хозяев черную икру требуем. Она одна и спасает!
Евгений Обухов
БЕЗМОСКОВНО
Я в Москву приехал к брату
в очень давние года
прогуляться по Арбату
и обратно навсегда.
Вот уехал безвозвратно
в край придуманных чудес,
где живу я безарбатно,
безмосковно,
без,
без,
без …
Евгений Минин
Ведущий рубрики Джангули Гвилава, e-mail: satira@mk.ru
