«Когда начали изучать историю боевой части, потянулись невероятные истории»
Мы уже писали о наших соотечественниках, которые по всей Северной Америке выкупают в магазинах, на аукционах, Military Show боевые советские награды. Ищут в России потомков фронтовиков и передают им утерянные ордена и медали.
Но представители русскоязычной общины, объединившись в группу реконструкторов, также воссоздают эпизоды боев и сражений Красной армии. Рассказывают о бойцах 191-й и других дивизий, чтобы память о них была жива.
— Наш военно-исторический клуб появился шесть лет назад, в 2017-м, — рассказывает наш соотечественник, военный историк Сергей Еремеев, который живет в Канаде. — В День Победы, 9 Мая, мы ходили на парад Бессмертного полка. В шествии принимало участие 8–10 тысяч человек. В парке проходил митинг и концерт, выступали дети, чествовали ветеранов. На мероприятие приходил мэр района Торонто, он сам канадец, но отдавал должное многочисленной русскоязычной общине. У меня была собрана большая коллекция оружия, как советского, так и российской императорской армии. Как-то в преддверии праздника мы предложили поставить столы, чтобы показать русское оружие. Давали всем его подержать в руках, сфотографироваться. Во время демонстрации к нам подошли ребята и предложили заняться реконструкцией.
За пару месяцев Сергей Еремеев собрал среди своих знакомых 20 энтузиастов. С формой красноармейцев трудностей не возникло. Ее можно была заказать в интернет-магазине или сшить в специализированных мастерских.
— Приобрели форму, — рассказывает Сергей, — и стали выступать на различных мероприятиях, в том числе и в музеях.
— Почему свой военно-исторический клуб вы решили назвать в честь 191-й стрелковой дивизии?
— В Америке и в Европе реконструкторы часто называют свои клубы в честь одного из прославленных войсковых подразделений. Например, в Филадельфии, в Соединенных Штатах, русские ребята назвали свою группу реконструкторов в честь 193-й стрелковой дивизии, которая отличилась в Сталинградской битве. У меня оба деда воевали. Один был матросом Балтийского флота, защищал Ленинград. Они держали оборону в фортах «Красная горка» и «Серая лошадь», где была развернута морская артиллерия. Форты стали ядром Ораниенбаумского плацдарма, неприступной стеной на пути фашистов. Но среди нас моряков не было. Сам я, будучи срочником, служил в авиации. Второй мой дед был шофером, войну прошел за рулем полуторки.
Сергей делится, что с детства ему врезались в память строки на гранитном камне, который был установлен в деревне Керново, где жила его бабушка. На памятнике было выбито: здесь держала оборону 191-я стрелковая дивизия…
Наш собеседник — коренной ленинградец, но все лето в школьные годы проводил у бабушки в Кернове, в Ленинградской области. Деревня была самой крайней границей Ораниенбаумского плацдарма, где в начале войны были остановлены немецкие войска.
— Дальше фашисты не продвинулись ни на шаг. Там недалеко, на территории крепости Копорье, были похоронены оба моих прадеда. В Кернове я проводил много времени, помню, как в деревню приезжали ветераны 191-й стрелковой дивизии, седые фронтовики, которые в начале войны на рубеже реки Воронки остановили немецкие полчища. Все это было мне близко, я помнил их рассказы. Поэтому и предложил ребятам назвать нашу группу реконструкторов в память о 191-й дивизии.
А дивизия поистине была легендарной. Она защищала Ленинград и Тихвин, участвовала в тяжелейших боях под Мясным Бором. В 1943-м прорывала кольцо блокады, освобождала Новгород, Прибалтику и Польшу, участвовала в Берлинской операции.
— Дивизия пережила 15 формирований и 15 командующих, которые были убиты или выбыли по ранению. Боевой путь 191-й стрелковой дивизии был огромен, но и потери были огромными. Под Нарвой в дивизии было 14 тысяч бойцов, на реке Воронке — 9,5 тысячи. А когда после установления линии обороны на Ораниенбаумском пятачке дивизию перебросили на защиту Тихвина, в ней оставалось чуть больше тысячи красноармейцев… Когда начали изучать историю этой боевой части, ее состав, вооружение, потянулись невероятные истории. Мы искали, списывались с родственниками воинов дивизии. Восстанавливали их боевой путь. Выкладывали их истории и наградные листы на дисплеях в музеях, на наших мероприятиях. Канадцы подходили, интересовались: что это за награды, кому и за что они выданы? Мы рассказывали о боевых подвигах бойцов.
И реконструкцию боев, как говорит наш собеседник, они начали проводить ради исторической памяти.
Сергей Еремеев приехал в Канаду в 1997 году вслед за своей сестрой. Живет в Торонто уже 26 лет, работает водителем-дальнобойщиком. У него двойное гражданство.
— В нашей группе объединились выходцы из России, Казахстана, Азербайджана, Молдавии, Эстонии, Латвии, Приднестровья, Украины, их дети. Также к нам примкнули единомышленники-канадцы. Из 33 человек в клубе — 12 молодых людей. Все они душой — наши люди. В обычной жизни многие из нас — лейтенанты, а во время реконструкции боев стали командирами взводов, отделений, сержантами. Мы участвуем в мероприятиях, которые устраивают музеи, ездим на реконструкцию сражений, в том числе и в Америку. Показываем русских солдат, нашу историю.
«На события той эпохи смотрим уже глазами бойцов Великой Отечественной»
Два года подряд участники клуба ездили в штат Огайо, где проходила масштабная реконструкция обороны Сталинграда.
Старая заброшенная фабрика на два дня превращалась в сталинградские руины.
— Американские реконструкторы удивлялись, насколько все у нас достоверно. Все команды звучали по-русски, мы строились как надо. Канадцам, которые пришли к нам в клуб, мы перевели все команды. Они выучили наши строевые песни. Наш командир — Вадим Ткаченко — в свое время окончил с отличием Ленинградское суворовское училище, потом — Минское высшее военно-политическое общевойсковое училище, служил замполитом. Он по 4 часа в день занимался с нами строевой подготовкой. У нас были полевые выходы, занятия по тактике ведения боевых действий, стрелковая подготовка. Нам не пришлось особо адаптироваться к условиям, форме и снаряжению. Мы русские по духу, в каждом из нас сидит историческая память.
Сергей признается, что, надев форму советских солдат, на события той эпохи они смотрели уже глазами бойцов Великой Отечественной. Как только рядом начинал строчить пулемет, слышалась лающая немецкая речь, как будто переключался тумблер, и они проваливались в другое измерение.
— Это, видимо, сидит у нас в генах. При виде танков с крестом, криков на немецком появлялись неимоверная злость и ярость. Роль немцев играли и этнические немцы, и канадцы. А мы были сами собой, простыми русскими солдатами.
Мероприятия в Америке и Европе — достаточно масштабные. Фестивали исторической реконструкции проходят в формате living history — живой истории.
— На реконструкцию сражений приезжают большие отряды «немцев» и «русских». Все приходит в движение: идет бронетехника, летают самолеты, бьет артиллерия. Помню, на исторический фестиваль в танковый музей приехали реконструкторы из многих штатов Америки, собралось около 7 тысяч зрителей. В последние 5–7 лет многие американцы стали исполнять роль бойцов РККА — Красной армии. Один из них нам признался: «Я не могу надеть немецкую форму, а форму красноармейца надену».
Правда, сами «немцы» предпочитают, чтобы роль «русских» исполняли сами русские. Нередко замечая, что американцы не такие азартные, недостаточно погружаются в реальность, на поле боя бывают ленивыми, в атаку «За Родину!», «За Сталина!» идут порой с банкой колы в руках.
Около палаток, где размещались реконструкторы из военно-исторического клуба «191-я стрелковая дивизия», всегда было многолюдно.
— Как-то мы ездили в форт Ниагара, где проходил исторический фестиваль. После пяти часов форт закрывался. Начиналось неформальное общение. Мы варили немудреный солдатский суп из тушенки и перловки, сушили около костра портянки. К нам на огонек подтягивались реконструкторы. У меня наш канадец потом спрашивал: «А кто все эти люди?» А приходили очень интересные личности. Реконструкторов объединяют любовь к истории, живой интерес к прошлому, возможность пережить историческое событие, тот страшный бой или сражение.
Реконструкторы много читают, знакомятся с архивными документами. Им трудно что-то внушить или навязать чужое мнение. Например, ни от одного канадского реконструктора я не слышал плохого слова о русской 3-линейной винтовке Мосина. Были те, кто полчаса мог рассказывать об истории этого оружия.
Сергей говорит, что после реконструкции в форте Ниагара к ним от «немцев» перешли два парня.
— Один был румын, другой поляк. Они продали немецкую форму и пришли к нам в клуб.
Как говорит наш собеседник, есть профессиональные реконструкторы, у которых имеется около 35 костюмов разных эпох.
— На одно мероприятие они надевают форму одной армии, на следующее — другой армии. А вот те, кто исполняет роль немцев, эсэсовцев, очень редко переодеваются. Такие вот привязанности и убеждения.
С канадскими «немцами» у реконструкторов из клуба «191-я стрелковая дивизия» отношения сразу не заладились.
— Никто из нашей группы даже под дулом автомата не наденет немецкую форму. А в группе «немцев» среди канадцев есть трое русских, один из них из Белоруссии, второй — с Донбасса, третий — из Москвы. Они уже лет 15 как у «немцев» занимаются реконструкцией боев. У них есть и советская форма, но они не с нами. Их раздражает то, что мы ходим на 9 Мая на парад «Бессмертного полка». Они считают, что реконструкторы должны быть вне политики, а участие в шествии на 9 Мая — это, на их взгляд, политика. Они называют нас «коммунистами» и «сталинистами». При этом попробуй скажи им, что они «фашисты», могут и в суд за публичное оскорбление подать.
Сергей говорит, что они с «немцами» разругались еще в 2018 году.
— Сказали знакомым ребятам: «Передайте своим «немцам», что наши деды победили их настоящих в 1945 году, а мы что — их, переодетых, будем слушать?» «Немцы» добились, что нас долго ни на какие мероприятия не пускали. Но нам пошли навстречу другие канадские реконструкторы, которые тоже натерпелись от «немцев». У нас с ними бои — музейные, виртуальные, на поле боя они с нами выходить не очень хотят, разве только их настоятельно попросит об этом музей. На одном из мероприятий они от нас крепко получили. Все проходило ночью, из десяти их лазутчиков мы всех десятерых взяли, связали. У нас был парень — крепкий рукопашник Дима, он бросился на «немца» с лопаткой, воткнул ее рядом с его головой. Они составили по этому поводу целую петицию, что так, мол, нельзя. Сильно нежные оказались. И невзлюбили нас пуще прежнего.
— В Канаде 1946–1950 годах обосновалось немало нацистов-бандеровцев. Не пытался ли кто-то из них устроить провокацию на ваших выступлениях?
— Нас приглашали государственные музеи. Это были официальные мероприятия. Они понимали, где можно качать права, а где лучше промолчать. Однажды один пожилой мужчина пришел в форме Украинской повстанческой армии (УПА признана экстремистской в России и запрещена. — Авт.). Сообщил, что его отец воевал против русских. Мы сказали: «Бывает». Не стали вступать с ним ни в какие дискуссии. Решили, пусть музейные работники сами его выводят и разбираются с ним.
В то же время, как вспоминает Сергей, на одном из мероприятий, когда они проводили реконструкцию боя, выходец с Западной Украины отправил к ним в отряд своего сына. Специально, чтобы он был с ними, с советскими солдатами. Согласно сценарию, красноармейцы в том бою все погибали. В живых оставались два паренька, сын Сергея — Саша и этот мальчик-западенец. И они вдвоем брали немецкий дот.
Пацанов, как рассказывает наш собеседник, было не узнать. Все грязные, разъяренные, они противостояли немецкому взводу. Мстя за убитых товарищей, шли напролом. Откуда только силы взялись. Погоны были оторваны, пуговицы вырваны с мясом, но эти повзрослевшие за один бой парни чувствовали себя победителями. Дот был взят.
— Это важнейший воспитательный элемент. Ради настоящего боевого духа в глазах молодых ребят и надо устраивать реконструкции боев. Им нужно это погружение в историю, чтобы понять, что чувствовали в годы войны наши бойцы, насколько это было страшно и драматично. И понять, смогли бы они сами выстоять, не струсить, не отступить.
«Всю боль и тяжесть боев пропустили через себя»
Специальная военная операция Российских вооруженных сил на Украине отразилась на русских в Канаде.
— Конфликты в основном происходят на бытовом уровне. Моя знакомая работала вместе с украинкой, которая была родом из Херсона. Когда начались боевые действия на Украине, она пыталась ошпарить русскую коллегу кипятком, поцарапать ей лицо. Пришлось даже вызвать полицию. Кто-то на паркинге около русского магазина обливал краской машины, принадлежащие русским. Мне лично никто в лицо не указывал на то, что я русский.
Но официально на мероприятия реконструкторов клуба «191-я стрелковая дивизия» приглашать перестали. Семь лет подряд они участвовали в мероприятиях, которые проводил танковый музей.
— Последний раз мы проводили два боя с легендарным танком Т-34. «Тридцатьчетверку» три года назад музей купил в Англии специально для нашей группы. У них самый большой в мире музей работающих танков. Всего около ста бронемашин. Публика нас хорошо принимала. Директор музея сказал, что это было самое лучшее мероприятие, которое они проводили. Год спустя музей купил для нас советские мотоциклы, ручной пехотный пулемет Дегтярева, противотанковую пушку-«сорокапятку». Когда началась спецоперация на Украине, они уже не стали планировать на нас это мероприятие. Видимо, опасаясь провокаций из-за советской военной формы.
Украинцы, живущие в Торонто, до сих пор ходят по городу с желто-синими флагами. В то же время, как говорит наш собеседник, огромное количество канадцев понимают правду, кто на самом деле воюет руками украинцев, кто, преследуя свои интересы, накачивает Киев оружием.
Сергей рассказывает, как двое его знакомых канадцев, отмечая день рождения, поехали в маленький городок за продуктами и выпивкой. И увидели там на площади украинцев, которые устроили автопробег со сбором средств в пользу украинской армии.
— Стояли, бесновались, держали плакаты с оскорбительными надписями в адрес российского президента и угрозами убийства русских. Ребята-канадцы вдвоем по пояс высунулись из машины и стали кричать им по-русски: «Слава России!» У них это получилось спонтанно, они не могли, как говорится, проехать молча мимо.
А участники клуба военной реконструкции «191-я стрелковая дивизия» продолжают свое правое дело. Возвращают родственникам фронтовиков награды, которые по разным причинам оказались на Западе. Учредили медаль «Памяти 191-й стрелковой дивизии», которую вручают потомкам бойцов легендарной дивизии. А также поисковым отрядам, которые работают на местах боев 191-й стрелковой дивизии.
В живых из ветеранов, которые держали оборону на реке Воронке в Кернове, осталась одна Анна Дмитриевна Коц, которая воевала в 5-й бригаде морской пехоты. В городок Ломоносов из далекой Канады ей ежегодно приходят поздравления.
Навещают реконструкторы и живущих в Канаде ветеранов. Недавно, например, побывали в гостях у Виктора Хоменко, которому исполнилось 106 лет.
Сергей рассказывает, что во время войны он был командиром санитарного взвода. Воевал на Невском пятачке, защищал Ленинград. За оборудование пункта приема раненых в боях под Ригой и уничтожение пяти фашистов во время контратаки был награжден орденом Красной Звезды. С 1943 года Виктор Ульянович носит между ребер два осколка по 4 сантиметра. Служил он до 1955 года, ему пришлось зимовать на арктической станции, участвовать в двух походах в Арктику на ледоколе «Ермак». В Канаду он приехал из Санкт-Петербурга, где работал врачом. В Торонто живет уже 20 лет, несмотря на преклонный возраст, сам ведет хозяйство.
Недавно реконструкторы сняли короткометражный фильм про советских бойцов, оборонявших Ленинград в годы войны. В фильме рота красноармейцев пытается избежать окружения и вытащить раненых бойцов из обстреливаемого квадрата. Короткометражку участники клуба «191-я стрелковая дивизия» сняли на свои деньги, со своим оружием, со своими холостыми патронами. Исполняя роли рядовых бойцов и младших офицеров, прожили события 1943 года, пропустили всю боль и тяжесть боев через себя.
Чтобы знали. Чтобы помнили.
