Советская система образования, как и любая система в СССР, была сформирована в целях, во-первых, обеспечения функционирования плановой экономики, а во-вторых, максимальной управляемости из центра. Никакие вольности в духе европейских вагантов не допускались, а конкуренция, основа западного либерализма, сводилась на нет. Так, коллегия народного комиссариата просвещения предписывала «немедленно принять меры к устранению параллелизма, имеющего теперь место по отношению к высшей школе в крупных центрах, а для этого прежде всего свести в одно целое однотипные высшие учебные заведения, существующие в одном городе, поскольку отдельное существование их не оправдывается количеством учащихся». Это облегчало задачу по учету потенциальных кадров, подготавливаемых в той или иной отрасли, и дальнейшему их распределению после окончания вуза. Но наличие монопольного заказчика в лице государства ориентировало на решение задач, поставленных им, а не объективной экономической ситуацией в стране.
Одновременно создавались вузы при заводах, своеобразные аналоги современных корпоративных университетов. Они были еще более узкоспециализированными и удовлетворяли потребности той или иной отрасли в регионе, выполняя задачу по обеспечению ее кадрами. Опять же по госзаказу, а не ориентируясь на реальные потребности регионов, в которых располагались. При этом самостоятельность вузов как субъектов хозяйственно-экономической деятельности полностью отсутствовала. Они были инструментами выполнения государственных задач, не имеющими собственной субъектности. Такая негибкая и заточенная под одного заказчика система могла функционировать в условиях плановой экономики и испытала серьезные потрясения при переходе в условия экономики рыночной, когда заказчиков стало больше. Перед вузами встала необходимость самим определять уровень потребности в подготовке тех или иных специалистов.
Адаптация к рыночным условиям, с одной стороны, привела к тому, что региональные университеты и институты, не рассчитывая больше на систему распределения, обратили внимание на потребности своих регионов и расширили направления подготовки; наладили тесные контакты с наибольшим количеством потенциальных работодателей из разных отраслей. С другой стороны, Единый государственный экзамен открыл перед абитуриентами больше возможностей для поступления в вузы в других городах. Результатом этого стал переизбыток выпускников в крупных городах, зачастую не соответствующий реальному спросу на кадры, и отток потенциальной рабочей силы из регионов. Другой проблемой региональных вузов стала сильная деградация научно-исследовательской составляющей в пользу исключительно прикладной.
Структуризация системы высшего государственного образования началась с формирования сети федеральных университетов в 2006 году — тогда был создан Сибирский федеральный университет на основе трех красноярских вузов. Такие университеты создавались «механически» путем объединения региональных вузов разных направлений. В 2008 году был дан старт проекту формирования сети национально-исследовательских университетов. Данный статус, в отличие от статуса федерального университета, присваивался по конкурсу, а его поддержание возможно только в случае успешной реализации научно-исследовательских программ. Эти университеты оказались на особом положении вследствие широкой поддержки государства, что выделяет их среди остальных вузов. И если раньше вузы, ориентированные на рыночную экономику, могли рассчитывать на большее число заказчиков, то сейчас обратный процесс «огосударствления» экономики сужает такие возможности. В выигрыше остаются те, кто имеет долгосрочные совместные программы подготовки специалистов для госкорпораций, по сути, для того же государства. Региональные вузы, диверсифицировавшие направления подготовки в нулевые-десятые года, вынуждены вновь переориентироваться и перестраиваться на систему «одного заказчика», отчасти подобную советской.
При этом участие их в формировании стратегии развития — что образования, что экономической политики — опять оказывается ограниченным. Принятый в 2012 году Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» подтолкнул региональные власти к разработке местных нормативных актов с учетом специфики конкретного региона. Однако на поверку разрабатываемые программы оказываются формальными: планы мероприятий не способствуют достижению поставленной цели: реальные результаты не соответствуют ожидаемым, а критерии оценки эффективности сами по себе малоэффективны. Таким образом, адаптация образования в регионах к региональным реалиям если и существует на практике, то не находит адекватного отражения в нормативных документах. И вопрос степени участия самих вузов в формировании таких программ остается открытым.
Помимо прочего в этом году было объявлено о выходе России из «Болонской системы». В 2007 году у нас была введена система бакалавриата и магистратуры. О целесообразности ее в российских реалиях дискуссии велись и ведутся до сих пор, однако факт остается фактом — за прошедшие десятилетия и вузы, и преподаватели, и студенты к ней адаптировались. Пока не совсем понятно, как именно будет изменяться процесс подготовки: на данный момент речь идет об ограничении для бакалавров поступать в магистратуру на непрофильные специальности и расширить программы специалитета для разных направлений (например, медицинских, инженерных и т.п.). По словам министра образования и науки Валерия Фалькова, надо дать возможность индустрии самой вместе с университетами определить, какая форма наиболее востребована. И лишь время покажет, насколько активным будет участие университетов в принятии решений.
