Татьяна Кормилицына пришла в редакцию с сумкой, в которой самые дорогие для нее вещи (сшитое ею из старинных вологодских кружев платье, эскизы, фотографии, трудовая книжка и т.д.). Их совсем немного, и она теперь везде носит реликвии с собой.
— Все остальное пропало из квартиры бесследно, — говорит женщина. — Больше всего я сокрушаюсь по поводу кражи авторской коллекции (37 вещей), чертежей, семейных фотоальбомов…
Татьяна Алексеевна — художник-модельер. Да непростой: именно она по решению Моссовета в 1989 году стала директором первого во всем Советском Союзе авторского ателье. До этого Кормилицына разрабатывала и шила форму (в числе многих других) к Олимпиаде-80, была признана лучшим закройщиком 1980 года.
За свою долгую жизнь Татьяна Алексеевна сшила много всего, за что была удостоена различных наград (они тоже исчезли, но сохранились записи в трудовой книжке). Одной из таких наград, по сути, была квартира.
— Эту квартиру на проспекте Вернадского мне выделили по поручению мэра Москвы Юрия Лужкова, — рассказывает Кормилицына. — Юрий Михайлович меня лично знал, потому что я делала костюмы для детей на разные городские праздники, оформляла торжественные мероприятия. Он был в курсе моей семейной ситуации: у меня тогда болела мама, надо было ее забрать к себе, чтобы ухаживать.
Новая трехкомнатная квартира не была совсем уж подарком: Кормилицына за нее отдала городу свою старую «однушку» в переулке Сивцев Вражек (до сих пор сокрушается по этому поводу, потому что цены на жилье там космически взлетели).
Как бы там ни было, в новой квартире проживали Татьяна Алексеевна с мужем, ее мама и дочка Настенька. А потом случилась самая страшная в жизни Кормилицыной трагедия. В ДТП на Кутузовском проспекте погибла дочь. Это случилось 2 июня 2000 года. Студентка-первокурсница МГИМО в тот день ехала со своим женихом на его автомобиле...
Кормилицына носит с собой все сохранившиеся снимки дочери, в том числе с похорон. Ее дочь была невероятной красавицей. Потеря единственного ребенка — горе, которое любого может свести с ума. Но с той поры прошло больше 20 лет, а Кормилицына на учете у психиатра не состояла и не состоит.
Потом умерла мама. С мужем (некогда сотрудником Курчатовского института) Кормилицына развелась в 2009 году. Он уехал в деревню, где стал выпивать. В результате при странных обстоятельствах оформил дарственную на свою долю в квартире на некую женщину. А вскоре на фоне алкоголизма заболел.
— Умирал он у меня на руках, потому что больше за ним ухаживать было некому, — рассказывает Кормилицына. — И он тогда мне поведал, как его опаивали, как он в неадекватном состоянии подписывал какие-то бумаги…
Как бы то ни было, доля бывшего мужа в жилье после его смерти перепродавалась после этого минимум три раза (при этом Татьяне Кормилицыной не предлагали ее выкупить, хотя закон предусматривает первоочередное право покупки для тех, кто проживает), пока наконец не перешла к некоему Роману из Дагестана. В 2021 году жилец впервые появился на пороге квартиры на Вернадского.
— Пришел не один, а с толпой, — рассказывает Татьяна Алексеевна. — Я насчитала 10 человек. Все бородатые, крепкие. Сказали, что если не пущу в квартиру, то дверь взорвут. Я уже потом от юристов узнала, как должно было происходить заселение: новый жилец должен прийти с участковым, показать документы, подтверждающие его право на долю в квартире. И сразу этот человек стал угрожать. Когда я попросила его предъявить документы, он схватил со стола сахарницу и метнул мне в голову. Я испугалась. Схватила подушки, одеяло, кое-какие вещи — и бегом оттуда. Жила четыре месяца у соседки Зины. 15 февраля 2022 года предприняла попытку вернуться в квартиру. Но он меня избил, причем на глазах у соседа. А потом еще нападал. В последний раз это было 28 апреля 2022 года, в два часа ночи. К тому времени я уже вернулась в жилье, но жила как на пороховой бочке, старалась не выходить из спальни (запиралась). Так вот, он выбил дверь в мою комнату ногой, схватил меня и как будто даже пытался изнасиловать. Я к окну бросилась (на улице сидела компания молодых людей), стала кричать: «Ребята, помогите, меня убивают!» Они вызвали полицию и побежали меня спасать. А этот ударил меня головой об стекло (вот тут, смотрите, трещины — до сих пор я не вставила новое), в результате этого удара я потеряла три зуба. Сотрудники полиции приехали, сказали, что надо писать заявление, и дали направление на медосвидетельствование. Я наутро все сделала. Ну и что толку? Расследования никакого не было. А из квартиры пропали ценные вещи, картины, мебель. Жилье мое в разруху превратилось. Да вы и сами можете все увидеть.
…Квартира Кормилицыной в доме № 127 на Вернадского действительно в плохом состоянии. Входную дверь и двери в комнатах явно не раз ломали. Выбитые стекла в окнах…
— Но он, когда меня выгнал, расселил в мои комнаты разных людей, — показывает Кормилицына эти самые помещения. — А они уже тут что хотели, то и делали… Стены ободрали, вещи вынесли. Кто-то моему деду-летчику на фотографии выжег глаза… Участкового я звала не раз — он тогда не приходил. Когда же наконец явился, то отказал в разрешении по видеокамерам посмотреть, кто носил мебель (мол, нет такой возможности).
Вообще странно, что в Москве человека избили — известно когда, известно кто, а полиция молчит. Может, придумывает все Кормилицына?
Но нет: факт избиения 15 февраля зафиксировал (написал заявление) сосед по фамилии Папуце. Заглянула к нему, чтобы расспросить обо всем лично.
— Да, подтверждаю, это при мне было. Кормилицына попросила помочь ей попасть в ее квартиру. Дверь была закрыта с другой стороны. Мы стали громко стучать. Наконец открыл Роман, встретил нас грубо, стал ругаться матом. С кулаками набросился на Татьяну. Представляете, он ее прямо по голове ударил. А потом еще на меня набросился с кулаками… После этого случая Кормилицына лежала в больнице.
Татьяна Алексеевна показывает мне квартиру, места на стене, где висели, по ее словам, картины, стояла мебель.
— Я писала и президенту, и в Генеральную прокуратуру — но все отправляют в полицию, а потом к участковому. И приходят вот такие ответы: «Ваше обращение на имя президента перенаправлено для рассмотрения в ГУ МВД по Москве».
Я объясняю Кормилицыной, что тут все логично и правильно — не президент же лично должен заниматься такими бытовыми историями. Но вот ответы из полиции действительно похожи на отписки. Это отметили даже в прокуратуре. В марте 2023 года Никулинской межрайонной прокуратурой вынесено решение (есть в распоряжении реакции): «Решения об отказе в возбуждении уголовного дела отменены, материалы направлены в ОМВД России по Тропарево-Никулину для проведения дополнительной проверки. По фактам нарушения в адрес начальника ОМВД вынесено представление об их устранении. Жалоба Кормилицыной подлежит удовлетворению». А недавно пришло еще одно письмо от прокуратуры, датированное 17 июля 2023 года. Там сказано, что решение об отказе в возбуждении уголовного дела признано незаконным и необоснованным. Но до сих пор никто даже не вызвал Татьяну в полицию на беседу.
Вероятно, дело в участковом. В беседе со мной по телефону он раздраженно говорил, что Кормилицына всех замучила обращениями, что сама она не очень благополучная и вообще намекал, что ее может ждать госпитализация в психиатрическую больницу. Интересно, а соседей, которые ее слова подтверждают, — тоже? А врачей? А прокурора?
— Власть сегодня у участкового такая, что именно от него может зависеть результат по любому обращению в полицию, — говорит в прошлом лучший полицейский Петровки, 38 (его портрет висел на Доске почета в ГУВД) Илья Шерстнев. — Вот как все выглядит. Администрация Президента проверки не проводит, перенаправляет по подведомственности в ГУ МВД. Само ГУ МВД право на проверку имеет, но, как правило, не занимается этим и посылает вниз, в первую инстанцию, то есть в тот отдел полиции, на который жалуются. Руководитель отдела в 99% случаев поручает написать ответ участковому, на которого жалуются. То есть тот сам по себе проверку проводит и дает ответ. Замкнутый круг. У каждой проблемы есть имя, фамилия и отчество. Это в данной ситуации, судя по всему, участковый. И вообще, обычно как преподнесет материал участковый в органы дознания, в следствие — так и будет.
Героиня этой истории вернулась в квартиру, воспользовавшись тем, что жилец куда-то пропал. Скорее всего, он испугался последствий, потому что участковый его проинформировал об интересе к делу модельера правозащитников и прокуратуры. Это могло быть хорошим окончанием истории. Но в мире людей действует право, а не закон джунглей. А это значит, что за избиение человека (кем бы он ни был) нужно отвечать. Так же, как участковый должен отвечать за бездействие.
