И Общественная палата тоже решила его обсудить. Она не может пройти мимо ребенка в беде.
Потом, вероятно, подключатся Евросоюз, израильский кнессет и конгресс США. Каждый предложит свое решение и постарается примирить стороны. Если и у них не получится, придется выходить на межпланетный уровень и искать помощи там.
А что делать, если родители сами не могут договориться? Не бросать же Дени в подвешенном состоянии?
Все, кому небезразлична его участь, должны принять участие в семейном конфликте, прочувствовать, понять, принять сторону и поддержать непростое, но несправедливое решение — мальчик должен жить с мамой. Ну, или с папой.
Я удивляюсь, почему до сих пор к этой проблеме не подключились “Наши”. На этот раз они пропустили важный для воспитания молодежи момент. Объяснить такой промах можно только отсутствием у “Наших” свободных сил. Они сейчас блокируют правозащитника Подрабинека и, видимо, не могут быстро перегруппироваться.
Но делать что-то надо, потому что у родителей явно нашла коса на камень. Мамина сторона уже наслала на школу, где учится мальчик, прокурорскую проверку, чтобы тщательно ее изучить со всех сторон. Цель проверки — понятна. Разведать, как там в школе все устроено, потом пробраться и умыкнуть мальчика. Это обычный ход, любящие родители всегда так делают. Подстерегут момент, когда ребенок без пригляду. Подкрадутся и — хвать его. Тут же суют в багажник и увозят в Финляндию.
Обычно срабатывает. Но к папе Дени такую хитрость не применишь. Тут мамина сторона зря старается. Там, где она учится, он преподавал.
Прокуратура, однако, уже выступила на маминой стороне. Но за кого прокуратура, против тех должен быть Следственный комитет. Ответный шаг теперь надо ждать оттуда.
Пока непонятны позиции двух ведущих игроков на рынке силовых структур — ФСБ и Госнаркоконтроля. Вот они за кого? Госнаркоконтроль умеет незаконно прослушивать телефоны. А у ФСБ зато есть полоний. Так что по инструментарию неизвестно кто сильнее.
МВД вряд ли вступит в игру. Оно сейчас поглощено борьбой с коррупцией и приобретением позолоченной мебели. Поэтому милицию мы пока выключаем из марафона. Им не до Дени, с кроватями бы разобраться.
Научная общественность тоже до сих пор не проявила себя. Видимо, определяются, за кого встанут академики, а за кого — члены-корреспонденты.
Шоу-бизнес делиться не будет, это ясно. Он выступит единым фронтом — прогремит концертом на Красной площади с участием всех звезд и запустит в московское небо гигантский дирижабль с надписью “Дени, позвони маме”.
Минобороны, я думаю, предложит компромиссный вариант: отправить Дени в общевойсковую бригаду на Ханкалу — сыном полка. Его воспитают, вырастят настоящего офицера, командира взвода. Будет поддерживать конституционный порядок в Чеченской Республике. Мама туда с концертами будет приезжать. Заодно, может, и Юдашкин когда приедет — нарисует пару эскизов для новой формы. А папа вообще прописан в Грозном, он в бригаду может ходить хоть каждую неделю, пожалуйста. Будет проводить политинформацию об обстановке в Москве, чтоб от него тоже польза какая-то была.
Вообще безвыходных ситуаций не бывает. Если мы вот так, всем миром, возьмемся решать судьбу Дени — в конце концов обязательно ее решим.
Только давайте не привлекать талибов. Без них как-нибудь справимся.
