Спасибо за то, что вы есть

И мне казалось, что про помощь все знают и понимают одно и то же.  

Теперь я точно знаю, что это не так, а по-другому и быть не могло. Для многих людей аксиома про дождь состоит в том, что помощь никогда не бывает бескорыстной, просто это не очевидно. А раз так — не о чем и говорить.  

Изо дня в день я записываю истории о помощи — той, которая была, и той, которой не было. Моя оранжевая тетрадка сильно истрепалась, но в ней все еще много чистых страниц.

Целую жизнь назад я несколько месяцев работала в регистратуре детской поликлиники. “Нижние чины”, как водится, то и дело уединялись в укромном месте, чтобы попить чаю. И на одном и том же месте, слева от входа, на сломанном стуле, всегда сидела Ира. Я только закончила школу, а ей было лет двадцать, и она казалась мне очень взрослой. Ира была стройной и, по-видимому, симпатичной девушкой, но на меня наводила ужас ее бесцветность. Она всегда молча слушала, о чем говорили другие, и лишь изредка по ее лицу пробегали тени, вот и все. И вот однажды она открылась. Оказалось, что она исступленно мечтает поступить в медицинский институт, но мать с детства внушила ей, что она некрасивая и бесталанная. Не стоит и пробовать. Надо смириться с беспросветностью будущего.
И одна женщина сказала ей: ты очень способная. Я же вижу, как много ты знаешь. С тобой так интересно разговаривать. Если ты захочешь, поступишь в любой институт. Сегодня после работы беги в книжный магазин на улице Багрицкого и купи учебники.  

Она пошла и купила. И изо дня в день эта женщина повторяла: ты поступишь с первого раза. Спустя месяц Ира стала робко делиться впечатлениями от занятий. Она записалась на какие-то курсы. Она стала красить губы…  

Потом я поступила в университет и забыла о ней. И вот несколько лет спустя на меня в метро бросилась какая-то незнакомка. Это была Ира. Сколько времени мы провели на лавочке на станции метро “Кропоткинская”? Думаю, часа три. Она поступила в институт, с отличием его закончила, работает в Филатовской больнице и пишет кандидатскую диссертацию. “Знаешь, — сказала она, — та женщина достала меня со дня черного колодца. Я помню, как она говорила, что я симпатичная. Она просила пересказывать, что я выучила. Моя мама любила меня, но у нее в жизни ничего не вышло, и она хотела приготовить меня к такой же неудаче, чтобы мне легче было с ней справиться. Она умерла и почему-то никогда мне не снится, а та женщина снится. И во сне я всегда бегу к ней и улыбаюсь”.


Запись 1998 года, поезд Москва—Ленинград.  

— Мне было 16 лет, и мы с матерью жили на ее зарплату уборщицы. Я был дурной, плохо учился, и мать со мной очень мучилась. Она работала на двух работах, еще она неплохо шила, иногда перепадали заказы.  

Однажды она отправила меня к нашему родственнику вернуть долг — 15 рублей. Мы купили телевизор, а до этого ходили к соседям. Матери ужасно хотелось иметь свой. И вот я поехал в Сокольники, а по дороге встретил знакомых ребят, и они уговорили меня зайти к одному парню, где играли в карты. И я проиграл эти 15 рублей. Я вышел на улицу и понял, что не могу вернуться домой, потому что мать будет плакать, а у нее диабет и все такое. И мне пришло в голову пойти на ближайшую стройку и попросить, чтобы меня взяли что-нибудь таскать или разгружать, на месяц, за 15 рублей. Я же то и дело пропускал уроки, и все равно другого выхода не было. Я нашел стройку возле парка, подошел к человеку, который показался мне начальником, и объяснил ему, что хочу устроиться на работу. Он долго не мог понять, чего я от него хочу, и в конце концов я все ему рассказал. Он спросил, как зовут мою мать, еще что-то. А потом достал из кармана деньги и сказал: “Отдай долг и больше никогда так не делай. И если запомнишь, что я тебе сказал, будем считать, что долг вернул”. Я его больше не видел, и не знаю, как его звали. Но я запомнил, это точно.


Запись 2003 года, приемный покой Института Склифосовского.  

— Мне седьмой десяток, двое детей. Всю жизнь работала в горячем цеху, двадцать лет была очередником предприятия на квартиру. Пока работала, стала инвалидом. Мое жилье несколько раз отдавали нужным людям, начальник цеха все время говорил: войди в положение. И я входила. Когда я заболела, от меня ушел муж. Я мечтала пойти учиться в Тимирязевский, у меня, как это говорится, зеленые пальцы, к чему ни прикоснусь, все цветет. Меня надо было просто поддержать, хотя бы чуть ослабить эту петлю на шее, потом я бы сама справилась. Но за всю жизнь мне ни разу никто не помог.

 И теперь я думаю, что по-другому и быть не могло. В основном всем жить трудно, с собой бы как-нибудь разобраться. Я ни на что не жалуюсь и никому не верю. Думаю, что большинство живет так же, просто не все готовы в этом признаться.


Запись 2007 года, книжный магазин “Шекспир”.  

— Сын работал водителем в торговом комплексе. Увидел в метро парнишку, который просил деньги. Подошел, спросил, откуда он. Парень признался, что сбежал от дальней родственницы, которая попрекает его куском хлеба. Мать умерла, отец в тюрьме. Сыну стало его жалко, он привел его домой. Мы его отмыли, накормили, одели-обули. На другой день сын отвез его к своему начальнику, объяснил, что к чему, и парня взяли на работу. Документы ему выправили, в милицию сколько раз ездили. Устроили в общежитие. В один прекрасный день он пришел к нам в гости и, пока мы возились на кухне, взял коробочку с моими золотыми украшениями, вытащил у сына бумажник, а у меня из сумки кошелек и исчез. У меня до сих пор нет слов, а сын сказал: “Что же, из-за какого-то выродка теперь на весь мир не смотреть?”


Запись 2000 года, Гоголевский бульвар.  

— Нет, мне никто никогда не помогал. Как-то же дожил до 40 лет, и ничего. Я тоже никому не помогаю.


Запись 1991 года, дом творчества “Малеевка”.  

— Помогать надо, но у меня не получается.


Запись 1999 года, станция метро “Белорусская”.  

— Однажды ночью наш сосед с другого этажа напился и напал на сына. Обезумевшая мать прибежала к нам, и мы оставили его у себя. Он провел у нас несколько часов. Другие соседи дверь не открыли. Раиса Григорьевна, жена соседа, ненавидела мою мать, считала нас богатеями, у нас одних во всем доме была машина. Это она сама потом рассказала моей маме. Раису Григорьевну эта ночь изменила, как какой-то взрыв. Много лет спустя она, уже старуха с палкой, сказала мне: “Из-за вас с матерью я про людей по-другому поняла…”


Несмотря на то что на улицах стало больше грустных людей, в начале сентября у “Соломинки” случился праздник. Дело в том, что Жанна Тишкова получила ордер на социальное жилье. Напомню, что муж Жанны — наркоман, много лет не работает и живет тем, что варит на кухне крошечной однокомнатной квартиры наркотики — себе и друзьям. Друзьям за деньги. У Жанны двое детей, Гале 11 лет, а Рите 12. Дети прекрасно учатся, но уроки делают на лестничной клетке или у соседки. В квартире постоянно находятся наркоманы, которых приводит отец. Фактически дети несколько лет живут в притоне.

Органы опеки и милиция знали об этом и писали друг другу разные бумажки. И вот благодаря вмешательству уполномоченного по правам ребенка Алексея Голованя Жанне и ее детям дали двухкомнатную квартиру. Пока на 5 лет, а дальше видно будет. И никакой дворец в Монако не идет ни в какое сравнение с роскошью этой квартиры, потому что теперь Жанна, Галя и Рита будут жить дома, а не на лестнице. И на кухне будут варить не наркотики, а щи.  

Правда, по славной чиновничьей традиции Жанна уже два месяца собирает какие-то справки, и новоселье откладывается. Но оно будет. Мы поедем в гости, напьемся у новоселов чаю с пирогами и напечатаем в “Соломинке” фотографии.


Недавно в Москву приехал Саша Самойлов. Его ждет очередная операция. Несколько лет назад Саше, который 4 года провел в больнице, пересадили почку. Он пошел на поправку, однако спустя полтора года трансплантат вышел из строя, и Саше сделали повторную пересадку — на этот раз донором стала Сашина мама Татьяна Самойлова.  

Мы уже писали о том, что семья Самойловых находится в критической ситуации, потому что деревня, в которой они живут, — мертвая зона, работы там нет. Семье из 4 человек приходится перебиваться на пенсии и Сашино инвалидное пособие. А между тем Саше каждый месяц нужно ездить в Москву, сдавать анализы, потому что в результате хронической почечной недостаточности у него начались проблемы с ногами. Поездки в Москву Самойловым не по карману. Неделя в Москве стоит половины денег, которые получает вся семья. Сашин отец, Дмитрий Захарович Самойлов, написал об этом президенту. Мы это письмо опубликовали, однако ответа не получили.  

Но один человек на письмо все же откликнулся.  

Тамара Александровна Харитонова живет неподалеку от Ботанического сада. Рядом — старинная церковь, пруд с утками. Славное место. В один прекрасный день Тамара Александровна прочитала выпуск “Соломинки”, в котором было опубликовано письмо Дмитрия Захаровича. Так она узнала о Саше Самойлове. Не дозвонившись до редакции, Тамара Александровна написала письмо в деревню, и Самойловы его получили. Вместе с письмом она отправила и часть своей пенсии. Тамара Александровна пригласила Самойловых в гости. Живет она одна в двухкомнатной квартире, вот и подумала: зачем Саша и его родители будут ютиться у родственников, ведь у нее целая комната пустует. 

Мне захотелось познакомиться с Тамарой Александровной, и мы договорились о встрече.  

Возле церкви гуляла симпатичная молодая женщина с ребенком. Поняв, что я непременно заблужусь, она проводила меня до самого подъезда, а по дороге мы вместе покормили уток. Мне показалось, что это хороший знак.  

Не дав произнести ни слова, Тамара Александровна усадила меня за стол, и мы славно угостились сосисками и горошком и овощным рагу. Давно я не ела таких замечательных сосисок. Потом мы пили кофе с печеньем, а Тамара Александровна сокрушалась, что я не осилила творог со сметаной.  

По профессии Тамара Александровна — инженер-нефтяник, сейчас на пенсии. Муж был главным конструктором большого предприятия, в прошлом году он умер.  

Есть у нее сын, который вырастил двух мальчиков и недавно удочерил двух девочек-близнецов из Новосибирского детского дома.  

Тамара Александровна сначала училась в 186-й московской школе вместе с Высоцким, который был на год старше, а потом — в 187-й школе вместе с будущей олимпийской чемпионкой Ингой Ворониной. Всю жизнь была страстной любительницей путешествий на байдарке. Сын живет в соседнем доме, каждый день к ней наведываются внуки. Отношения в семье очень хорошие, как выразилась Тамара Александровна — настоящие.  

Тамара Александровна рассказала сыну о том, что хочет помочь Самойловым, и он ее поддержал.  

Есть у нее дача у станции Золотово, рядом с озером Голубое. На фотографиях — деревянный дом в ельнике, вокруг цветы. Ей очень хочется, чтобы летом туда приехал и Саша с родителями.  

За чашкой кофе рассказала она мне одну историю. В прошлом году ехала Тамара Александровна на дачу и в электричке разговорилась с молодой женщиной. Рассказала, что у нее черная смородина — как вишня, кусты ломятся от ягод, девать некуда. Женщина попросила разрешения приехать. Спустя несколько дней она появилась, набрала ведро ягод. И уехала. А я, — сказала Тамара Александровна, — стояла у ворот и думала, когда же она мне скажет “спасибо” и “до свидания”.  

Так и укатила. Но самое интересное в этой ягодной сказке — продолжение. В этом году женщина приехала снова, только Тамара Александровна была в Москве.  

Я говорю: ну и хорошо, все равно вы ее не пустили бы за порог.  

А Тамара Александровна отвечает: нет, пустила бы — ее уже не переделаешь, а ягод не жалко.  

И я подумала, что такой человек сможет помочь Самойловым, которым сейчас особенно трудно. В минувший понедельник Сашу госпитализировали в ЦИТО для подготовки к операции на коленных суставах. Саша очень нервничал, а про его маму Татьяну и говорить нечего. И тут выяснилось, что у Саши не все в порядке с пересаженной почкой. Его выписали из ЦИТО и в течение недели будут делать уколы в РНХЦ. Только после этого станет понятно, что с почкой. Для Самойловых это страшное испытание. В тот день, когда Сашу выписали из ЦИТО, Тамара Александровна привезла Самойловых к себе. Она так сияет, как будто ей сделали подарок.  

Когда материал был готов к печати, мне позвонила Юля Моисейкина: как передать деньги Сашиной маме? Потом помолчала и добавила: а можно еще и пирог?  

Вот на этих пирогах все и держится.


…В связи с наступившими холодами и трудными временами сообщаем о том, что заранее начали готовиться к Новому году. В декабре у “Соломинки” юбилей, и мы решили, что подарим подарки не только героям наших публикаций, но и любимым волонтерам. Я точно знаю, что подарки придутся по душе — в прямом смысле слова таких не будет больше ни у кого на свете.  

Благодарим за помощь Юлю Моисейкину, Михаила, Елену из Конькова, Алексея Демина, Ларису Александровну Тарасову, Оксану Пономаренко, Бориса, Игоря Сергеевича, Светлану Львовну Лукашевич, Александра Васильевича Сучкова, Елену, Илью Сороко, Александра Ребельского, Олега Видова и всех, кого не сумели назвать.  

Звоните там по телефонам:  250-72-72, доб. 74-66, 74-64.
E-mail: Letters@mk.ru (с пометкой “Соломинка”).